Цитаты на тему «ужас»

Никогда со смехом ужас не совместен.

Открываю глаза, лишь когда сердце бьется от ужаса,
А я в холодном поту.

Ощущение d?j? vu накатило вновь. Он ничего не мог с этим поделать и на этот раз в полной мере ощутил леденящий ужас человека, который наконец-то осознает после получаса бултыхания в воде, что берег не становится ближе, и он тонет.

У мудреца спросили:
— Чем отличается страх от ужаса?
Он ответил:
— Страх бывает перед искушением, ужас — после того как поддашься ему.

... Глаза, как звезды, вышли из орбит
И кудри отделились друг от друга,
Поднявши дыбом каждый волосок,
Как иглы на взбешенном дикобразе.

Под покровом внутри всего, что человек принимает как должное, зарождается что-то ужасное.

Жаль, что некоторые вещи нельзя «развидеть».

Мне не положены эмоции, я должна внушать ужас, а не испытывать его.

Греки создали самые яркие образы чудовищ, предоставив будущему их материализовать.

Самые большие ужасы — не в сказках, а происходят в жизни.

В то время еще ничего ужасного со мной не случилось, хотя я уже знал, что значит быть бездомным и голодным и что значит бегать от полиции.

На поле брани он пришёл, подчиняясь болезненному желанию собственными глазами увидеть последствия сражения. Но там царили лишь смерть и разложение, порождая в душе тревогу и ужас, а не ощущение славной победы, которое, как это представлял себе Эрагон, вспоминая старинные героические песни и легенды, он должен был бы испытывать.

Наверное, вся Вселенная с ужасом смотрит на землян!

Я заглянул в глаза вселенского ужаса, и с этих пор даже весеннее небо и летние цветы отравлены для меня его ядом.

— Но если красота — это ужас, то что же тогда желание? — спросил Джулиан. — Нам кажется, что мы желаем многого, но в действительности мы хотим лишь одного. Чего же?
— Жить, — ответила Камилла.
— Жить вечно, — добавил Банни, не отрывая подбородок от ладони.

Настоящий ужас должен быть вкрадчивым, загадочным, он подкрадывается бесшумно, на цыпочках, заползает в души незаметно, туманит разум. Тайное злодеяние действует сильнее публичной казни.

Как я имел уже случай заметить, от дикого до ужасного только шаг.

Наверное, было бы ошибочным полагать, что существует некий предел ужаса, который способен испытать человек. Наоборот, создаётся стойкое впечатление, что кошмар нарастает в геометрической прогрессии, когда тьма всё сгущается, ужасы множатся, одно несчастье влечёт за собой другое, ещё более страшное и безысходное, пока тебе не начинает казаться, что весь мир погрузился во мрак. И, может быть, самый страшный вопрос в данном случае таков: сколько ужаса может выдержать человеческий рассудок, оставаясь при этом здоровым и твёрдым? Понятно, что в самых ужасных событиях есть своя доля абсурда в стиле Руба Голдберга. В какой-то момент всё начинает казаться смешным. Видимо, это и есть та поворотная точка, когда чувство юмора принимается восстанавливать свои позиции.

... Ужас перед неизвестным. Горе тому, кто не сумеет сразу побороть этот ужас: слепые инстинкты гасят тогда мысль, парализуют волю, самообладание.

... как это часто бывает, сквозь немой вопль ужаса в душе пробивался тихий шепоток, принадлежащий инстинкту самосохранения.

Образ жизни, возраст, характер, богатство, красота... Все это имеет значение лишь при жизни. Смерть обращает все это в ничто. Поэтому она так ужасна.

... абстрагироваться от действительности, оставаясь наедине с собственным ужасом, и научиться душить эту падлу.

— Наверное, самое главное в мескалине — от него приходишь в ужас.
— Я туда приходил и без всякой помощи.

Порой героем становишься по случайности. Все хвалят твою стойкость, мужественность, но они даже не догадываются, что из-за охватившего тебя ужаса, ты не смог сбежать…

Быть храбрым — не значит не бояться. Наоборот, если не страшно, то и в мужестве нет смысла. Но когда ты в ужасе от чего-то, но берёшь этот страх за шкирку и вместе с ним идёшь дальше — вот это и есть настоящая смелость.

Все то, что наполняет теперь ужасом человечество, держится в каждой стране волей десятка людей, и десяток других людей может положить этому конец. Один человек, один-единственный живой человек, не признающий их, может уничтожить эту власть. Но до тех пор, пока вы гнете свои спины и говорите: «Может быть, мне повезёт», — пока вы юлите и хотите проскользнуть, вместо того чтобы нанести удар прямо в сердце, до тех пор вы рабы и лучшей участи не заслуживаете. Нельзя прятаться и сохранять при этом достоинство мужчины, нужно сказать «нет», это теперь единственный ваш долг; но не в том, чтобы дать себя заколоть.

Бывают минуты, когда даже в глазах трезвого рассудка наш печальный мир становится адом. Но воображение человеческое не Коратид, чтобы безнаказанно спускаться в такие бездны. Увы! мрачные могильные ужасы существуют не в одном воображении; но подобно демонам, в, обществе которых Афразиаб спустился с Оксуса, они должны спать, — иначе растерзают нас; а мы не должны тревожить их сна, — иначе погибнем.

Ужас создает серьезное давление на человека, порождая лавину страхов.

Пришел Федот домой — жутче смерти самой! Бел как мел, лицом занемел. Сел у окна — в глазах пелена. Кинулась Маня, а он — ноль внимания!... Будешь в печали, коли смерть за плечами!..

– Мне нет нужды показываться, – отозвался голос. – Ты и так меня видишь! Вся эта темнота – это я! Я – есть ночь, мрак и бесконечность! Я тот, чьё существование боятся признать. Я тот, кого считают чем-то абстрактным, бестелесным, но это только пока. Я столь же древний, как сама Вселенная. Я ужас, который приходит людям в их страхе.

— Эй, Флетчер, как дела?
— Ужасно, отвратительно и беспросветно!

Тиски ужаса ощущаются почти физически; иногда они слабеют, но никогда не отпускают совсем.

В тот день человечество вспомнило ужас, который представлял собой жизнь под их гнетом. Жизнь загнанных зверей, заточенных в ими же возведенной клетке.

Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

Если уж Господь наш так возлюбил вас, я сделаю вас достойным Его любви. Я давно за вами наблюдаю. Только перед лицом ужаса души ваши сразу очищаются, а вы должны быть совершенно чистыми. Я принесу вам боль, я принесу вам ужас, чтобы вы могли возвыситься, чтобы те, кто сможет выжить в сердце ада на Земле — были достойны любви Господа...

Бывают дни, когда человек вселяет в меня ужас.

Черепаха-клаустрофоб живёт в ужасе.

Этот мир покрыт тонкой кожей. А суть его скрыта глубоко внутри. Мягкая ли она? Или жесткая? А если не та и не другая, тогда может жидкая? А вдруг там просто пустота?
На вопрос: «Что же скрыто внутри?» никто не может дать ответа до тех пор, пока не заглянет под кожу. Другими словами никто не знает, что скрыто под слоем кожи. И эту внутреннюю суть нам остается лишь воображать. Но если там окажется нечто такое, что никто не мог и представить, это повергнет людей в ужас.

Ужас рождает не тот, кто велик и страшен, но тот, в ком много сосредоточенной ненависти.

Никогда не знаешь, за каким углом тебя поджидает встреча с экзистенциальным ужасом...