Цитаты на тему «система»

Находясь в системе, важно понимать все ее скользкие «рекомендации» и по возможности бороться с ней, хотя бы в собственной жизни. Но как бы там ни было, всякий инакомыслящий человек нуждается в одобрении, потому что он не есть бог самому себе. Его неутомимо терзают сомнения, и угнетает давление, струящееся ни с одной, так с другой стороны. Это неизбежно. Всегда не хватает некой печати, поставленной кем-то свыше, иначе все попытки познания бытия — жалкий выброс энергии в пустоту. Каким бы мудрым и стойким ни был такой индивидуум, он всегда один или в меньшинстве. Ему с детства подсказывало чутье, что большинство — идиоты, и все же этому нет прямого доказательства. Кто прав, а кто нет — до сих пор не ясно. Это как тыкать пальцем в небо — попадешь в облака. Возможно, ошибается каждый, кто открывает рот, так было бы разумно с одной стороны, и, пожалуй, бессмысленно с другой.

Нет ничего такого, что считается вредным (в общепринятом смысле) и при этом не может в некоторых случаях оказаться благотворным, и ничего такого, что считается благотворным и не может при определенных обстоятельствах причинить вред. Чем сложнее система, тем слабее в ней понятие Общего.

Человек Средневековья был зубчиком колеса, которого не понимал; современный же человек – зубчик в сложной системе, которую он, по его мнению, понимает.

Корпорации слишком огромные, ты даже не знаешь, на кого работаешь. Это террор. Террор, построенный в системе.

Демократия — это надувательство. Это слово придумано, чтобы успокоить людей. Заставить их согласиться с существующими институтами общества, которые скандируют: «Мы свободны!!!»
Когда вы слышите свобода и демократия — будьте начеку. Потому как в по-настоящему свободной стране нет необходимости пояснять, что вы свободны.

Наши правительства на словах прославляют демократические свободы, а на деле поддерживают экономический порядок, все более обременяющий своих граждан задолженностями. Они заявляют, что благодаря личной инициативе и мотивации, каждый из нас имеет возможность подняться на вершину социальной лестницы. Ну, а для тех, кто много работает, но так ничего и не добивается в жизни, существует религия, которая сумеет всех убедить, что если уж не в этой, то в следующей жизни они обязательно достигнут успеха.

Деньги важны в обществе, в котором ресурсы, необходимые для выживания, нормированы, и люди принимают деньги как средство их обмена на скудные ресурсы. Деньги — социальная условность или, если хотите, договор. Они не являются природным ресурсом и не олицетворят собой таковой. Они не рассматривались бы как средство выживания, если бы только нам не внушили, что мы должны их воспринимать именно в этом качестве.

Мы свободны лишь в пределах нашей покупательной способности.

Система побеждает в тот миг, когда ей удается заставить людей полюбить свою тюрьму.

То, с чем он дрался, нельзя победить раз и навсегда. Ты можешь только побеждать раз за разом, пока держат ноги, а потом твоё место займёт кто-то другой.

У каждого своё предназначение,
У каждого своя мечта в своём кармане.
Мы в очень хаотическом движении,
Хотя само движение в чётком плане.

Можешь бороться с системой, но бороться с тёмными силами, которые двигают людьми — невозможно.

Я хочу понять, как работает вся система, а не её части.

Очень много людей неспособны обнаружить свои таланты: система расставляет свои приоритеты, она поощряет одни таланты и маргинализирует большинство других.

Если это безумие, то в нем есть система.

И что более всего удивляло его, это было то, что все делалось не нечаянно, не по недоразумению, не один раз, а что все это делалось постоянно, в продолжение сотни лет, с той только разницей, что прежде это были с рваными носами и резаными ушами, потом клейменные, на прутах, а теперь в наручнях и движимые паром, а не на подводах.
Рассуждение о том, что то, что возмущало его, происходило, как ему говорили служащие, от несовершенства устройства мест заключения и ссылки и что это все можно поправить, устроив нового фасона тюрьмы, — не удовлетворяло Нехлюдова, потому что он чувствовал, что то, что возмущало его, происходило не от более или менее совершенного устройства мест заключения. Он читал про усовершенствованные тюрьмы с электрическими звонками, про казни электричеством, рекомендуемые Тардом, и усовершенствованные насилия еще более возмущали его.
Возмущало Нехлюдова, главное, то, что в судах и министерствах сидели люди, получающие большое, собираемое с народа жалованье за то, что они, справляясь в книжках, написанных такими же чиновниками, с теми же мотивами, подгоняли поступки людей, нарушающих написанные ими законы, под статьи и по этим статьям отправляли людей куда-то в такое место, где они уже не видали их и где люди эти в полной власти жестоких, огрубевших смотрителей, надзирателей, конвойных миллионами гибли духовно и телесно.

Мне осточертела система, при которой кто богаче, тому достается самая прекрасная девушка, при которой художник без постоянного дохода вынужден продавать свой талант пуговичному фабриканту.

Вообще система вас угробить может только физически. Ежели система вас ломает как индивидуума, это свидетельство вашей собственной хрупкости. И смысл данной системы, может быть, именно в том, что она выявляет хрупкость эту, сущность человека вообще, наиболее полным образом. Если, конечно, она его не уничтожает физически.

Человек забыл о человеке. Совершенствоваться стали технологии, но никак не люди.

А народ в тех краях
В мути-темени чах.
И не сразу, не вдруг, но забыл,
Что жил иначе.
В хороводе ночей
Стыло пламя очей,
И со временем в тех краях
Не осталось зрячих.

— Спускаться — это самоубийство.
— Если мы доставим еду на последний, то сломаем систему.
— В «Дыре» нет системы, «Дыра» — это дыра.

Они мне угрожают: парень, тебе конец,
Что-то не то исполняешь, ты не туда полез!
Ты лучше успокойся и молчи в тряпку,
Либо как все остальные читай про водку и травку.
Ты не на тех прешь, мы тебя раздавим!
Мне говорил представитель...
У тебя много эфиров? Мы это исправим!
Ну хоть не убьёте, и на этом спасибо.

Армии содержатся для защиты существующей системы, а не людей. В будущем разумное человечество не допустит войны.

Думаю, люди воспринимают меня слегка «не от мира сего», но, пожалуй, это неплохое место. В мире, где мы живем, я бы предпочел быть не таким, как все, потому что быть таким как все — значит быть частью системы, которая крайне уродлива.

Нет ничего легче, как взамен отсутствующих мыслей создать систему.

— Скажите прямо, что вы ищете.
— Дефекты.
— Ни одного убийства за шесть лет. Какие дефекты? Система…
— Безупречна. Я согласен. Если дефект и есть, то он в людях. Это уж как всегда.

До Второй мировой войны жизнь была проще. После неё у нас появились системы.

Будьте благодарны вашим конкурентам! Во-первых, их можно купить, а во-вторых, своровать клиентскую базу...

Вам нужна действительно хорошая система, если вы хотите заставить её работать.

Если хочешь, чтобы всё получалось, необходима система.

Системе нужно, чтобы все контролировали друг друга миллиардом различных способов. То, что мы называем «свободным обществом», по-другому зовется Гулагом. Не система служит нам, а мы обслуживаем ее. Мы — невольники, которые тешат себя мыслью о том, что свободны, потому что не хотят столкнуться с реальностью своего незавидного положения.

Разве жизнь состоит в том, что нужно каждое утро подниматься в то же самое время, чтобы оказаться в пробке или очереди на тот же самый поезд, по дороге на ту же самую работу, которая вызывает скуку, разочарование и неудовлетворенность, а затем возвращаться в ту же самую пробку или очередь, чтобы посмотреть то же самое ночное телевидение, которое относится к нам, как к слабоумным? Или жизнь — это, когда мы отправляем своих детей в школы и университеты, предназначенные для того, чтобы выплевывать оттуда запрограммированные винтики нового поколения?

Как-то в одном из шоу на американском радио позвонил человек и высказал блестящую мысль. Он сравнил человечество с мужем, который знает об изменах жены, но отчаянно пытается убедить себя в обратном. Когда жена возвращается домой, муж расспрашивает ее о том, где и с кем она была. Он знает правду, но изо всех сил надеется, что объяснения жены прозвучат достаточно убедительно и он сможет дальше обманывать себя тем, что все хорошо. Он предпочтет услышать красивую ложь, а не принять отталкивающую правду. Точно так же, большинство людей не хочет замечать тайные действия и коррумпированность своих правительств или спросить, почему страны воюют против беззащитных граждан, включая своих собственных. Когда правительства лгут и извиняются за свои чудовищные действия, большинство людей с готовностью принимает извинения, потому что оно хочет верить, что эта ложь — правда. Альтернатива этому — признать, что правительство не является добрым слугой народа, а совсем наоборот.

Самый эффективный способ уйти от манипуляций Матрицы — рассмеяться ей в лицо. Мы, принимая ее всерьез, ввязываемся в ее игру своим разумом, эмоциями и страхом. Матрица существует лишь потому, что мы верим в реальность ее иллюзий, но мы не обязаны делать это.

Первым шагом к становлению абсолютной системы является отказ от относительных понятий добра и зла.

Как прекрасно почувствовать единство целого комплекса явлений, которые при непосредственном восприятии казались разрозненными.

Они хотят больше для себя и меньше для всех остальных, но я скажу, чего они не хотят: они не хотят население граждан, способных к критическому мышлению, они не хотят хорошо информированных, хорошо образованных людей, способных к критическому мышлению, они в этом не заинтересованы. Им это не поможет, это против их интересов, именно так, они не хотят людей достаточно умных, чтобы сидеть за кухонным столом и выяснять, как сильно их ***ла система и выбросила за борт 30 лет назад. Они не хотят этого! Знаете, чего они хотят?! Они хотят покорных работников, покорных работников! Людей, которые достаточно умны, чтобы управлять техникой и делать бумажную работу, и достаточно тупых, чтобы послушно принять все эти дерьмовые работы, с низкой зарплатой и большим временем, урезанными льготами и без оплаты сверхурочных. И испаряющаяся пенсия, которая исчезает в тот момент, когда ты идешь ее получать. И сейчас они пришли за вашими деньгами социального обеспечения, они хотят ваши ***аные пенсионные деньги! Они хотят их назад, чтобы они могли дать их своим криминальным друзьям на Уолл-стрит!

Факт, что американцы, возможно, так и будут сознательно игнорировать большой красно-бело-синий член, который запихивают им в задницы каждый день. Потому что хозяева этой страны знают правду. Это называется американская мечта, потому что тебе надо спать, чтобы поверить в неё.

И знаете, что? Они получат их! Рано или поздно они всё от вас получат. Потому что они владеют этим ***аным местом. Это большой клуб, и вас в нём нет! Вы и я не в большом клубе. Кстати, этот тот же большой клуб, который целыми днями вдалбливал вам в голову, чему нужно верить... Целый день били вас по башке с помощью СМИ, чему верить, что думать и что покупать... Стол перекошен, народ! Игра подстроена! И никто, похоже, не замечает, и никому нет дела... Добропорядочные, трудящиеся люди. Белые воротнички, синие... Неважно, какого цвета у вас рубашка. Добропорядочные, трудящиеся люди продолжают... Эти люди со скромными возможностями продолжают выбирать этих богатых ***сосов, которым *** на них! Им *** на вас! Они не заботятся о вас! Нисколько! Нисколько! Нисколько! Да! Понимаете? И никто, похоже, не замечает, никому нет дела...
Вот на что владельцы рассчитывают.

Мы приходим к удивительному парадоксу вот какого рода: система по определению есть то, что на части не делится.
Если я разделил систему на две, значит, у меня две системы. Зачем мне говорить, что у меня одна система? Если я говорю «система», то это и есть фактически обозначение того, что оно, это целое, не может быть разделено на части.