Цитаты на тему «святые»

— Пейрак, ваша жена сведет с ума даже святого.
— Вам нечего боятся, Ваше Преподобие.
— Почему же?
— Ни ваша сутана, ни мои ноги — не располагают к танцам.

Единственная разница между святым и грешником та, что у святого всегда есть прошлое, а у грешника — будущее.

— Добродетели? В моей-то добродетели смердят перед Господом, воняют — прямо чувствую как воняют.
— Ну вот и чувствуй, а через это и спасешься.
— Одно не пойму. За что мне все это? Почему именно через меня Господь наставляет? Вроде за мои грехи удавить меня мало, а меня тут чуть не святым сделали... А какой я святой? Мира нет в душе.

Да, есть сладострастие боли, так же как сладострастие веры и даже сладострастие смирения. Если ангелам-бунтовщикам столь немногого хватило, чтоб огонь обожания и смирения стал в них огнем гордыни и бунта, что говорить о слабом роде человеческом? Ну вот, я рассказал тебе, какие мысли смущали меня при ведении следствия. Из-за них я отказался от должности. Не хватало духу преследовать слабости грешников, коль скоро у них те же слабости, что у святых.

Если ты такой святой, то отойди и не отсвечивай своим нимбом.

Играть святую очень тяжело. Быть такой положительной — какая-то неправда в этом существует...

У нас (как кто-то заметил) честные люди встречаются реже, чем святые.

Люблю читать жития святых с конца, по мере чтения ко мне возвращается вера, что кто-нибудь из них может снова стать человеком.

И святые мрут с венками из страстей на головах.

— Святых трогать не надо <…>. Святые держат нейтралитет.
— Не всегда, — сказал Равик.
— В тяжелые времена у Бога всегда есть какой-то шанс. Не раз я уже видела здесь атеистов за молитвой. <…> А вам разве не приходилось молиться, когда вас брали за горло?

Не удивительно, что святые на небесах чисты и непорочны. Тут нет заслуги. Но святые среди грязи — вот это чудо!

— Знаешь, а ведь у тебя тоже есть свой святой.
— Я бы предпочла пони.

Ты гораздо хуже, чем стерва. Ты — святая.

Если заявить: «Святых нет!», обидятся даже атеисты.

Кровь этого святого человека на вас. Легко убить святого, полковник, попробуйте также легко убить грешника.

Сколько святых и пророков приходили в этот мир и проповедовали. Но он каким был, таким и остался. Поэтому не слишком заботься о том, чтобы изменить то, что тебя окружает. Это просто невозможно.

«Не видел праведника оставленным» — потому что не за праведником нужен глаз да глаз.

Тебе: «Дитя мое, так не делают. Ты, часом, не ведьма?»
А ты в ответ:
«Товарищ пастер, а вот святая Марильда наложением рук лечила. Святая Евграстия путешествовала. А святая Ридалина вообще в публичном доме проповедовала. Так что не надо ля-ля, это на меня натурально святой дух ка-ак снизошел… не верите? Сейчас и на вас снизойдет. Я только что потяжелее найду — и вы мигом узрите ангелов с крылышками!»

Знаешь, в чем беда героев и святых? Они всегда погибают.

Спи, усталая Россия, -
Говорит Господь любя, -
В эту полночь все святые
Вновь просили за тебя.

Только поэт или святой способен поливать асфальтовую мостовую в наивной вере, что на ней зацветут лилии и вознаградят его за труды.

Канонизация убивает в моих глазах даже того, кого я мог бы считать святым.

Когда все в один голос называют кого-то чудовищем, тут одно из двух: он либо святой, либо о нем не говорят и половины того, что есть на самом деле.

То, что ты святой, не значит, что ты не связан с грешниками.

Трудно быть концессионным святым, не делая ответных концессионных уступок.

Царь должен быть святым, и право не дано
Свергать зверью
С небес величие его.

В грешника можно превратиться легко, а в святого — никогда.

Легче подражать святым, чем жить с ними.

Цвет крови не забывается. Она такая красная, такая ярко-красная, кровь героев. Она видна богам лучше, чем бесцветные слезы святых.

— Им нужен нарисованный на стене святой с головой в золотом кругу. Он нужен церкви, чтобы ещё крепче привязать к себе людей: новый культ, новые чудеса, где уж тут помнить о собственных бедах. Святой нужен людям, потому что тогда они смогут встать на колени и молить о ниспослании благ, вместо того чтобы закатать рукава и трудом создать эти блага. Обычный церковный прием — подсластить пилюлю.

Люди становятся хуже... даже святые и герои. Этого нельзя предотвратить. В этом наше спасение.

Пример труда в разуме, возведшего делателя на высоту христианского совершенства низведением в глубину смирения, видим в подвиге блаженного Исидора Александрийского. Он был одним из сановников Александрии. Призванный милосердием Божиим к монашеской жизни, Исидор вступил в иноческое общежитие, бывшее невдалеке от Александрии, и предал себя в безусловное повиновение игумену обители, мужу, исполненному Святаго Духа. Игумен, усмотрев, что от высоты сана образовался в Исидоре нрав надменный и жесткий, вознамерился подействовать против душевного недуга возложением послушания трудного не столько для тела, сколько для больного сердца. Исидор, вступая в общежитие, объявил игумену, что он предает себя ему, как отдается железо в руки ковача. Игумен велел ему встать и постоянно стоять при вратах обители с тем, чтоб он каждому входящему и исходящему поклонялся в ноги и говорил: «Помолись о мне: я одержим бесом». Исидор оказал повиновение игумену как бы Ангел Богу. Пробыв семь лет в этом послушании и предузнав свою кончину из Божественного откровения, Исидор скончался радостно.

Проживу монашкой, умру витией,
Только даже если и не грешна,
Не бери меня, Господи, во святые,
Потому что смерть у святых страшна.

Кто он, святой? Да, святой, если только святость есть совокупность привычек.

Святой — покойный грешник в пересмотренном и дополненном издании.
Герцогиня Орлеанская рассказывает, что маршал Виллеруа, старый клеветник и нечестивец, в юности своей знавший Святого Франциска Сальского сказал по поводу его канонизации: «Я очень рад за него. Он любил подпустить крепкое словечко, да и в карты плутовал. Во всем же прочем это был более чем достойный человек, хоть и болван».

Святой Георгий, убив Дракона,
Взглянул печально вокруг себя.
Не мог он слышать глухого стона,
Не мог быть светлым — лишь свет любя. Он с легким сердцем, во имя Бога,
Копье наметил и поднял щит.
Но мыслей встало так много, много -
И он, сразивши, сражен, молчит. И конь святого своим копытом
Ударил гневно о край пути.
Сюда он прибыл путем избитым.
Куда отсюда? Куда идти? Святой Георгий, святой Георгий,
И ты изведал свой высший час!
Пред сильным Змеем ты был в восторге,
Пред мертвым Змием ты вдруг погас!

но святые не водятся в офисах и дворцах
там одни прокураторы ратуют и блюдут
на соленые раны забывшегося творца
наложив по рецепту сомнения грязный жгут.

Есть святые, жития которых начинаются с канонизации.

Есть святые, житие которых начинается с канонизации.

— В сущности, одно лишь меня интересует – знать, как становятся святым.
— Но вы же в Бога не верите…
— Правильно. Сейчас для меня существует только одна конкретная проблема – возможно ли стать святым без Бога.