Цитаты на тему «шахматы»

Без перемен шахматы ждет незавидное будущее.

Некоторые шахматисты перестают здороваться с соперником после проигрыша, некоторые — после выигрыша. Первые гораздо симпатичнее.

— Ты когда-нибудь играл в шахматы? У того, кто делает первый ход, обычно есть преимущество. Поэтому, второй игрок должен радоваться, когда возникает патовая ситуация... ничья.
— Не лезь ко мне со своими играми!
— Как там твой босс, вылечил грыжу?
— Да, когда стал наполовину роботом.
— Ясно. Очень за него рад.
— Ну а как тебе работёнка?
— Занятная. Не без твоего вмешательства.
— Моё предложение до сих пор в силе — давай завоюем мир вместе.
— Я поделюсь этой идеей с боссом и дам тебе ответ, как только мы взвесим все «за» и «против».
— Ай-яй-яй, ты всё так же наивен?
— Тот, кого ты зовёшь «боссом» тобой манипулировал.
— Ты чё несёшь?
— Из-за таких, как он, солнце затянуло тучами. Я же хочу учудить что-нибудь похлеще... Шах и Мат!

Шахматы — это по форме игра, по содержанию — искусство, а по трудности овладения игрой — наука.

Жизнь как шахматы-учит нас терпению, мышлению, а в сложной ситуации-справляться со своими проблемами.

Что движет жизнью? Кто ведет сию нескончаемую грандиозную партию? Кто тот незримый властелин шахматной доски и фигур на ней? Виртуозный гроссмейстер-невидимка… или каждый из нас?

«Эх, нам бы такую эрекцию!», — вздыхали костяшки домино, глядя на шахматные фигуры.

... известно ли вам, что такое гамбит? Нет? По-итальянски gambette значит «подножка». Dare il gambetto — «подставить подножку». Гамбитом называется начало шахматной партии, в котором противнику жертвуют фигуру ради достижения стратегического преимущества.

Когда ведешь разговор или спор, веди его так, как если бы ты играл в шахматы.

Знаете, как только прекращается шахматная партия, прекращается и моя роль короля.

Ты не играешь в шахматы? Ни одна из позиций на доске не может быть идеальной. Каждая сторона неизбежно несёт потери, но делает ходы с целью получить преимущество.

— А чем-то, кроме шахмат, ты увлекаешься?
— Читаю и коллекционирую книги.
— Бумажные?
— Угу… Они, как и шахматы, могут спасти, когда нет электричества, но есть свечи.

Весь этот мир — шахматы (если только, конечно, это можно назвать миром). Это одна большая-пребольшая партия. Ой, как интересно! И как бы мне хотелось, чтобы меня приняли в эту игру! Я даже согласна быть Пешкой, только бы меня взяли... Хотя, конечно, больше всего мне бы хотелось быть Королевой!

Но шахматы были безжалостны, они держали и втягивали его. В этом был ужас, но в этом была и единственная гармония, ибо что есть в мире, кроме шахмат?

Когда я играю белыми, то выигрываю потому, что играю белыми. Когда я играю чёрными, то выигрываю потому, что я — Боголюбов.

Надо стараться, чтобы теория шахмат не мешала мыслить самостоятельно.

Никто и никогда не рождался мастером. Путь к этому званию лежит через годы учёбы, борьбы, радости и печали.

– Бог мой, Хармон, ты унижаешь мою ладью.
– Ей недолго придется страдать.

Не ход ищи, не два хода, а целый план ищи.

Тот не шахматист, кто, проиграв партию, не заявляет, что у него было выигрышное положение.

Хороший ход… Невероятно! Боже мой, я проигрываю какому-то коврику!

Шахматные фигуры не нуждаются в эмоциях. Они всего лишь марионетки в руках игрока.

Без фигур шахматы оставались бы сложной интеллектуальной игрой, но без пешек они превратились бы в «чапаевцы».

— Хотите, сыграем в шахматы?
— Габи, как шахматный партнёр вы меня не интересуете.

Жизнь как шахматная доска; а я как слон, который ходит только по чёрным клеткам.

Игра деревяшками может дать почти что счастье, ясность мысли, искреннюю, бескорыстную радость от удачного хода, а главное, что дело не в проигрыше или выигрыше, что гораздо больше удовольствия доставляет красиво разыграть заведомо проигранную партию, чем воспользоваться промахом партнера и выиграть.

Даже плохой план лучше, чем отсутствие плана.

Единственный вид спорта у евреев — это шахматы. Во-первых, потому что там можно ходить сидя. Во-вторых, потому что там нужно думать, а это как бы то, что мы умеем. Но в шахматах нужно не просто думать, там нужно продумать ходы соперника и свои ходы так, чтобы он их не продумал. Ну, в общем делать то, что мы и так в обычной жизни делаем. Только там это называется не хитрожопость, а шахматы.

... Каждый из вас, открывая сегодня эту книгу, оказывается в водовороте невероятной очарованности, невольно отождествляя себя с моей маленькой музой, и пробираясь вместе с ней по придуманной мной шахматной игре, где все фигуры соответствуют действующим персонажам, и где все по-прежнему, и так будет всегда, играют, в основном, нечестно, если знают, что об этом никто не узнает. А маленькая девочка, начиная игру на второй горизонтали как белая пешка, тем не менее каждый раз доходит до восьмой и становится королевой, трам-тарарам!

Партии всегда разные, интервью всегда одинаковые.

Я выступал всего лишь пешкой в игре таких сил. Пешкой, дошедшей до конца и ставшей ферзем. Но после конца игры ферзь и пешка лежат в одном и том же ящике.

Следи хоть день-деньской за шахматной доской -
всё будет пешку жаль.
Что делать с бедной пешкой?
Она обречена.
Её удел такой.
Пора занять уста молитвой иль усмешкой. Меняет свой венец на непреклонный шлем
наш доблестный король, как долг и честь велели.
О, только пригубить текущий мимо шлейф -
и сладко умереть во славу королевы. Устали игроки.
Всё кончено. Ура!
И пешка, и король летят в одну коробку.
Для этого, увы, не надобно ума,
и тщетно брать туда и шапку, и корону. Претерпеваем рознь в честь славы и войны,
но в крайний час -
навек один другому равен.
Чей неусыпный глаз глядит со стороны?
И кто играет в нас, покуда мы играем?

Если механизм шахмат понять полностью, исход партии можно предсказать после первого же хода.

Человек действует в жизни подобно тому, как двигает фигуры на доске, тут нечего добавить. В каждом ходе видна сущность характера.

— Скучаешь по ней?
— Думаю, может, вернуться к ней...
— Думать в шахматах надо, в любви надо действовать!

Ходи лошадью! Лошадью ходи, дурак!

Во время турнира шахматный мастер должен быть воздержанным монахом и хищником в одном лице. Хищником по отношению к сопернику, аскетом в повседневной жизни.

... Да это все просто теория, и хорошая память. Людям кажется, что тут море возможностей, но есть всего лишь один правильный ход. И в конце концов, у тебя нет выбора.

В шахматах можно лишь тогда стать большим мастером, когда осознаёшь собственные ошибки и слабости. Точно как в жизни.

Все мы смотримся в шахматы, как в зеркало, и они показывают нас такими, какими мы есть, а не какими хотим казаться.