Цитаты на тему «рассуждения»

Я вообще хочу жить не рассуждая, не слушая советов, без всяких предубеждений. Жить, как живется.

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить...
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено — и в радости, и в горе
Быть рядом... Но при этом не любить...
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке...
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять...
Вот так и вьётся эта канитель —
Легко встречаются, без боли расстаются...
Всё потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Всё потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.

Строить предположения, не зная всех обстоятельств дела, — крупнейшая ошибка. Это может повлиять на дальнейший ход рассуждений.

— Что бы ты дал человеку, у которого все есть?
— Я бы дал ему в челюсть.

Люди, рассуждающие обо всем на свете, как правило, не могут разобраться с собственной жизнью.

— Позвольте спросить, почему вы пристрелили маленькую Тиффани?
— Она единственная кто выглядел подозрительно.
— Почему вы так решили?
— Сперва я взял на мушку чудище на фонарном столбе, а потом понял, оно делает гимнастику. Мне бы понравилось, если бы меня укокошили на велотренажере. Пригляделся к этой зверюге. Заметил в лапе платок и понял, что она не скалится, а чихает, а это не запрещено. И тут увидел Тиффани и подумал: «Что делает милая девочка ночью, в гетто, среди толпы монстров с учебниками по квантовой физике?» Она явно замыслила недоброе. Ей на вид лет восемь, не по возрасту предмет. Я решил — она не та, кем кажется.

Всякое рассуждение о любви уничтожает любовь.

Следовало бы рассуждать не о том, как быть счастливым, а о том, как чувствовать себя счастливым.

Давайте рассуждать о крахе и подъеме Голливуда, не видя ни одного фильма. Давайте сталкивать философов, не читая их работ. Давайте спорить о вкусе устриц и кокосовых орехов с теми, кто их ел. До хрипоты, до драки, воспринимая вкус еды на слух, цвет на зуб, вонь на глаз, представляя себе фильм по названию, живопись по фамилии, страну по «Клубу кинопутешествий», остроту мнений по хрестоматии.

В сумасшедшем мире только безумные рассуждают здраво.

Понимающих литературу так же мало, как понимающих музыку, но предметом литературы часто бывает жизнь, которою все интересуются и потому читают и судят жизнь, воображая, что они судят литературу.

Тот, кто рассуждает о прелестях жизни в горах и лесах, не обязательно жаждет уединения в горах и лесах. Тот, кто не терпит разговоров о славе и выгоде, не обязательно перестал мечтать о славе и выгоде.

Вы рассуждаете — значит, не хотите. Желая сильно, не рассуждают.

Глаза видят, мозг дорисовывает, привычка порабощает, руки помнят, прошлое диктует, шаг в неизведанное сравнение не предполагает, толпа обезличивает.

Начнем с нелепого — докопаемся до сути.

Рассуждать о душе — значит просить у судьбы пощады.

Никто не начинает читать книгу с 50-й страницы, чтобы, прочитав один абзац, начать рассуждать об авторским замысле.

— Держи знамя высоко, Георг! Ты же знаешь — мы бессмертны.
— Верно. А ты не падай духом. Тебя так часто спасали, что ты просто обязан пробиться.
— Ясно, — отвечаю я. — Хотя бы ради тех, кто не был спасён. Хотя бы ради Валентина.
— Чепуха. Просто потому, что ты живёшь.

Жизнь — это порядок. Порядок, замаскированный кем-то под хаос...

Пусть ваши суждения о людях будут обдуманы не спеша, но бесповоротны.

Принимать малое за большое неправильно, но лишь до тех пор, пока малое не становится большим.

Отвлеченные рассуждения всегда очень интересны, но в моральном отношении они ровно ничего не стоят.

Если кто-нибудь может с очевидностью доказать мне, что я неправильно сужу или действую, то я с радостью изменюсь. Ибо я ищу истины, от которой еще никто никогда не потерпел вреда. Терпит же вред тот, кто упорствует в своем заблуждении и невежестве.

Рассуждения о судьбе — не более чем удобное оправдание для трусов.

Рассуждать там, где надо чувствовать, — свойство бескрылой любви.

Ненавижу прощания! Но еще хуже – это уехать, не попрощавшись! Последнее время это стало еще тяжелее... Невозможно избавиться от мысли, что это может не повториться... Страшно. Очень страшно! Каждый раз, уходя отдорогих и любимых людей, эта мысль посещает снова и снова! А потом, по дороге думаешь, а знают ли они, что я их люблю, очень люблю. Знают ли они, как мне дороги и на сколько важны для меня! Возникает чувство вины за то, что не нашел нужных слов, чтобы выразить свои чувства, сказать любимым, как они значимы для тебя! И если дорога длинна, то хватаешься за телефон, чтобы написать им. Ииногда это делаешь. Но не всегда! Потому что есть люди, которые от таких неожиданных смс начнут нервничать и переживать за тебя и твое состояние, накрутят себе, что у тебя все плохо, и твои клятвенные заверения, что «ВСЕ ХОРОШО, Я ПРОСТО ТАК...», тут не помогут. И вот в тебе появляется еще одночувство вины, что заставил родных людей переживать еще больше... Замкнутый круг.

Трудно быть одновременно и милосердным, и рассудительным.

Научные теории не могут быть выведены чисто математическим рассуждением.

Родион наконец понял, почему логика опять завела не туда. Логика была не виновата. Она покорно изгибалась туда, куда нагнут. Нагибать вот только оказалось не полезно.

Мне стыдно смотреть в глаза людям. Вроде бы стыдиться и нечего, но я уже несколько дней не работаю, и от этого внутри какая-то пустота — мне не хватает пекарней, печей, друзей...

— Вот всё у вас как на параде, — заговорил он, — салфетку — туда, галстук — сюда, да «извините», да «пожалуйста-мерси», а так, чтобы по-настоящему, — это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме.
— А как это «по-настоящему»? — позвольте осведомиться.

В снег такое наслаждение слушать длинные умные рассуждения.

Хорошо рассуждать о битве, сидя в кустах.

Кто много разговаривает и смеётся, такой ошибается, кто много ошибается, у того пропадает стыдливость, у кого пропадает стыдливость, у того уменьшается Богобоязненность, у кого уменьшается Богобоязненность, у того умирает сердце.

Маленькая деточка, ваша искренность и честность сделали меня вашим другом; имейте в виду, это встречается реже, чем возлюбленный; во всяком случае, друг менее эгоистичен.

Сколько мужиков с ума сходят, морды друг другу бьют, безумные бабки тратят на то, — вещал склонный к циничному философствованию Петруха, — чтобы прикоснутся к этому органу, проникнуть в него, считая это наивысшим блаженством... Поэты стихи пишут, сравнивая её с розой, покрытой росой... Идиоты самые настоящие. Пришли бы они ко мне на экскурсию, заглянули бы внутрь самой привлекательной при жизни бабы и увидели бы, куда стремятся. На самом деле, внутри вожделения, воспетая рифмоплетами обитель райского блаженства — всего лишь вонючая скользкая кишка, и не более того. Да, Господь Бог создал человека совершенным, но его творение совершенно так же, как совершенна вышивка крестиком. Есть и её обратная сторона с безобразными узелками и петлями. Тут как со зданием. Существует красивый фасад для лохов, а за ним тянутся кабели, канализационные трубы, о которых знают лишь профессионалы.

Как-то чешский экскурсовод, показывая красоты Праги – он просто светился от гордости за эти красоты, — продемонстрировал нашей группе весьма своеобразный взгляд на историю 1938-45 гг. «Видите, какая она красивая, наша Злата Прага, — говорил он. – Вся сохранилась со Средневековья, все костелы, дворцы. Какие все-таки молодцы наши правители, что они не ввязались в эту мировую войну. Немцы без боев вошли, почти без боев ушли, все осталось в неприкосновенности».
Мне показалось это рассуждением из серии: какой молодец мой папа, когда не стал ссориться со злым дядей, вломившемся в наш дом. Пусть этот бандит ограбил дом и подолгу насиловал мою маму… но ведь он руку ей не отрубил, не изувечил. Какой мудрый у меня папа: все живы и почти целы.
Может, с точки зрения чешского мещанина в этом есть своя правда, но нам, восточным варварам, этого не понять.

Если человек имеет возможность рассуждать, и может созерцать солнце, луну и звезды, и наслаждаться дарами земли и моря — он не одинок и не беспомощен.

Выстраивая рассуждения, избегай фундамента, иначе они превратятся в застывшую одномерность.

— Он парень гениальный!
— Да, усыплял одними рассуждениями.