Цитаты на тему «грусть»

Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.

Ты же знаешь, как это бывает? Случайно! Что-то вспомнится вдруг — и на сердце зима. И она постепенно становится камнем. И уходит вся легкость ее бытия. На душе будто иней, в ресницах снежинки. Вдруг защиплет глаза, словно льдинкой кольнёт. Как ошейником, горло вдруг стянет унынием, все надежды и планы перечеркнет.
Но потом, ты же знаешь, чужая забота вновь согреет лучом и улыбку вернет. И душа зазвучит, будто новыми нотами. И на сердце растают сугробы и лёд. Так устроена жизнь: от паденья до взлета. От весенней капели к осенней тоске. Ты не бойся принять, если нужно, заботу. И отдать, если можешь, её не жалей.

Мы стояли с моим мужем в кафе и пили кофе. Муж был молод и красив, и я его любила. На мне было старое пальто, которое портило мне жизнь. Я мучилась комплексом неполноценности и ненавидела это пальто, которое не грело, а только уродовало меня. Кафе было дешевым, а кофе невкусным. И я мечтала, что когда-нибудь мы будем пить хороший кофе в красивом ресторане, и я буду модно одета. А муж смотрел на меня сияющими глазами, он меня любил и не знал, о чем я печалюсь. ... Он умер молодым, а я осталась. И в моей жизни было потом много разных кафе и кофе, и много модных пальто. А его не было. Я очень часто вспоминаю этот эпизод, когда у меня все было, а я об этом не знала...

И день за днём -
Все, как один:
Печальны, тусклы, серы.
Здесь солнца нет, здесь льют дожди,
И ни во что нет веры.
Огонь уже давно погас,
Кругом лишь мрак, лишь темнота -
И не осталось ничего от ярко-рыжего костра.
И все к чему ты шёл, стремился,
Что было целью много лет,
За что ты так сражался, бился -
Уже неважно, будет ль нет...

Она поникла. Еще одно слово и слезы освободятся из тюрьмы ее изумрудных глаз, коснувшись длинных ресниц, пробегут по щекам, оставляя за собой мокрые соленые дорожки. Она осознавала весь ужас своей личности, добивая себя мыслями о прошлом, сжимала длинные онемевшие пальцы в кулак и продолжая травить свою душу замечаниями в свою сторону. Демон внутри притих, питаясь отчаянием, захлестнувшим девушку с ног до головы. Она дрожала, покусывая губы от накативших эмоций, и понимала всю свою ничтожность, разочарование в самой себе, скрепленное жалостью и желанием прекратить эти страдания, которые направили ее к ужасной мысли. И только эта мысль тронула ее печальную голову, как слезы, срывавшиеся все это время, заскользили по щекам, тем самым ставя точку в этих рассуждениях и опуская ее на самое дно безумия, которому она отдалась безоговорочно и бесповоротно.

О, доколь, сердцем скорбя, тяжко вздыхать наедине
И всегда, день ото дня, грусть и печаль ведать одне!
Незнаком душе покой, и не придет радость ко мне,
Чтоб хоть миг вкусил я мир и отдохнуть мог в тишине.
Как волна, бурно несусь, отдыха нет темной волне,
Не доплыть до берегов, и нет пути к тихой стране.
Нет друзей, любимой нет, опоры нет внутри и вне.
Кто поймет, сколько скорбей в каждом моем прожитом дне!
Для меня близкого нет, среди чужих и в моей родне,
Кто бы мог меня обнять и пожалеть мог обо мне.
Тот, кто был дорог душе, прочь отошел, стал в стороне.
Как винить мысли чужих, если нам боль несут оне?
Где найдут мудрый совет, совет любви, ценный вдвойне, -
Почему весь мир со мной в злобной вражде, как на войне?
Тот, кому, дух мой раскрыв, я все дарю, что в нем на дне,
Тот всегда, как лицемер, ласков со мной только извне.
О, доколь, сердце мое, будешь пылать в знойном огне
И терпеть лживую жизнь у ней в плену, как в западне!
Пробудись, забудь мечты, эти мечты снятся во сне,
Соверши волю души, полно хмелеть в пьяном вине.
Констандин, внемли совет, с правдой его чти наравне.
От сует земных душу замкни в твердой броне.
Эта жизнь многих влекла, многие с ней слились вполне;
Все, словно свинец, канув на дно, спят в глубине.

С моей тоской я свыкся навсегда,
Дойдя до безразличия такого,
Что мне не в радость ласковое слово,
Что мне не в тягость злоба и вражда. Я жив, пока жива моя беда;
Так обошлась со мной судьба сурово,
Что я бегу от празднества любого,
Лишь скорбь не причиняет мне вреда. Моим несчастьям нет конца и края,
Вся жизнь — несчастье. Горе бесконечно,
И, значит, бесконечна жизнь моя. Ведь если боль живёт, не умирая,
То вместе с болью буду жить я вечно;
Но если боль умрёт, умру и я.

Я смотрю на девушек, одержимо надевающих этот образ, рассказывающих всем и каждому о великих своих страданиях. Нет, объяснять их причину не нужно, зачастую это вымученно придуманная причина. Но сам факт того: смотрите, как я страдаю, как я никем не понят и одинок, это будет на поверхности, на показ. И это будет вершиной того айсберга, имя которому не боль, а скука. И проявления такого образа будет предельно книжным, по транскрипции: а тут я должен уныло взглянуть на дождь за окном, сесть на подоконник, пальцы обязаны быть озябшими, греть их сигаретой или чашечкой чаякофе, и грустить, грустить, грустить о нем. Почему о нём? Потому что о любви грустить привычно.

Стою под душем, очень грустно,
И пар пленил стекло кабины.
Струя воды бьёт так искусно,
Что кожа вся теперь – морщины. Мне так тепло и так приятно,
Могу здесь два часа стоять.
Вот только люди, вероятно,
Начнут опять ко мне стучать. Порой прожду пока зайдут
Все люди, сделают дела,
И я войду и вновь начну,
Стоять в кабине до утра.

Ричард попытался представить себе, каким был граф шестьдесят, восемьдесят, пятьсот лет назад. Бесстрашный воин, умелый стратег, настоящий ловелас, верный друг и опасный враг. Следы былой мощи и сейчас проглядывали в этом старом человеке. И от этого становилось страшно и грустно.

Бабушка Нина выбирала апельсин.
Очередь за ее спиной ворчала — почему так долго? Шевелись уже, старая! Карга, твою мать...
Босая очередь в туфельках за пару тысяч баксов...
А бабушка Нина выбирала апельсин.
Надо купить маленькое солнце...
Вот бы этот. Побольше, да по-оранжевее... Как солнышко. Да, как весеннее солнышко. Внучек будет рад. Он студент, ему витамины нужны.
Как бы денежек хватило...
Может быть этот? Подешевле?
Стерплю...
Ему нужнее...
Пасмурный какой день.
А у внучка какие глаза-то зеленые... В дедушку, да...
Она зажала апельсин в кулачок.
Вина бы красного... Стронций, говорят, выводит. Накопилась, стронцию-то в старых костях.
Нет. Не этот. Вот этот. На нем пятнышек меньше.
Сегодня внучек зайдет, надо его порадовать, надо.
Скорей бы помереть...
За минуту жизнь пролетела. За минуту...
Дорого как...
Ну и пусть. Внучек-то один.
Вот и поверь сама себе, что бабушкой стала...
А ведь когда-то была принцессой. Папиной и маминой принцессой.
Рублик в подкладке нашелся!
Теперь и на четвертиночку хлеба хватит!
Бабушка Нина покупала апельсин.
А за спиной ворчала очередь. Домой хотят.
Потерпите, хорошие мои, потерпите... Еще немножко потерпите...
Дома она села в древнее кресло. Взяла в морщинистую руку апельсин. Понюхала. Пахнет-то как! Ялтой пахнет... Солнышком.... Скоро внучек придет. Он всегда приходит в этот день. День пенсии, да... Апельсин скушает и домой уйдет.
Рука разжалась...
Солнышко покатилось по паркету...
А на стене висела картина Ренуара: «Красавица покупает апельсины»...

А в конце всегда — звук уходящих шагов.
Провожу свое счастье в замочную скважину.
Оставаться — романтика для дураков,
Мы с тобой для такой ерунды слишком важные. Тут стандартный набор: пара битых сердец,
Миллионы стихов, в каждом «время не лечит»,
Жирным шрифтом написано слово «конец»,
А под ним мелко-мелко: «я жду скорой встречи». Что такое свобода? Раскрытая дверь,
И в нее мое счастье уходит из дома.
Я скажу, что забуду, но ты мне не верь.
Эта ложь тебе, кажется, слишком знакома. Ты оставишь мне грусть и билет в никуда;
Я — остывший латте и записку в два слова:
«Если счастье — не ты, то любовь — ерунда.
Дай нам бог, никогда не увидеться снова».

Вокзалы и аэропорты. Да, это, несомненно, они виноваты во всем. В мире не сыскать, пожалуй, ни одного города или даже крохотного городка, в котором бы не оказалось хоть одной такой фабрики разлук. Двери-челюсти этих зданий беспрестанно заглатывают и выплевывают своих жертв, а сами жертвы предпочитают не обращать на это внимания и исправно платят за то, чтобы расстаться с кем-то… на время или же навсегда. Так уж сложилось, что разлука в наше время – всего лишь средство чьего-то заработка.

Если все время молчать, то что-то сгорает внутри или взрывается. Бывает, что помогают слезы.

Иногда просто необходимо, чтобы человеку было грустно.

Почему не погасло солнце?
Почему не обрушились башни?
Почему не взорвалось небо?
Ведь человек умер!

Стоя на берегу реки, я размышляю…
нужен ли мне камень?..
нет…
мне и так тяжело на сердце…
оно камнем потянет меня вниз. Стоя на берегу реки, я улыбаюсь…
будет ли мне не хватать всего этого?..
нет…
я буду рада оставить все позади…
и больше никогда не возвращаться. Стоя на берегу реки, я закрываю глаза…
один прыжок — и все?..
нет…
кто-то прыгнул за мной…
но нам с ним никогда не стать друзьями. Стоя на берегу реки, я раздумываю…
прыгну ли я снова?..
нет…
Я поплыву, как пёрышко…
далеко-далеко отсюда.

Почему в семнадцать лет
парню ночью не до сна?
Почему в семнадцать лет
песня немного грустна?
Просто раз и навсегда
наступает в жизни час,
тот нелегкий час, когда
детство уходит от нас.
Плачут гитары,
ну что же, пусть,
если на парня
находит грусть...

Мне грустно не от того, что ты мне лжешь, а от того, что это не мешает мне любить тебя...

Больше всего на свете я боюсь остаться одна. Это ужасно, когда ты говоришь, а отвечает тебе тишина.

А теперь на меня навалилась серость всех серых дней в мире.

На моё сердце будто повесили маленькие гирьки, которые качаются и дёргаются при каждом моём движении, при каждом порыве ветра.

Щемящая грусть!
Проснувшись один среди ночи,
о жизни своей
подумал — и жгучей болью
тоска наполнила сердце...

Иногда нам не везёт в любви, и в таких случаях я начинаю пробежки. Во время бега организм теряет много жидкости, так что на слёзы ничего не остаётся.

За окном темнело, и по-прежнему лил дождь, крупный, тяжёлый, неторопливый дождь, которого было очень много и который явно никуда не торопился.

Мысли перед сном не бывают веселыми.
Только вспомнишь забавный случай прошедшего дня, как тележка воспоминаний уже покатилась прямиком в кучу навоза.

Пожалуйста, не устремляй в пустоту этот трагический взор. Мне от этого еще хуже.

Стоит мне выйти из кино при дневном свете, на меня наваливается тоска. Ни на что глаза не глядят.

Каждую ночь я заворачивался в холодное хлопчатобумажное одеяло, а на рассвете разворачивался с прежним мерзким ощущением на душе. Каждое утро подушка оказывалась влажной, а я не мог вспомнить, что мне снилось и отчего она стала солоноватой.

Что это за аллергия на сны? 
Сутками дома совсем один. 
В поисках донора осень тоски. 
Лезвие ластится на запястьях души. 

Позолоченный свет твоей слезы горел в ночи,
Обнимая меня, сказала ты: не уходи.
Зная, что нет моей вины,
Я прошептал тебе: прости,
Всё пройдёт, не грусти, не грусти.

Я не грущу, когда волна разбивается о камни. Я не грущу, когда ветер срывает лист с дерева. Почему я должен грустить, когда умирает человек?

— Тебе никогда не бывает грустно?
— Нет, потому что если я от чего-нибудь расстроюсь, то от другого сразу утешаюсь.

Грусть утомляет и способствуют старению!

Грусть — это глупо. Я выбираю небытие. Это не лучше, но грусть — это компромисс. А мне нужно всё или ничего.

Сила Короля, имя которой Гиас, приносит людям одиночество. Оказалось, это не совсем так. Правда, Лелуш?

Старость не приносит мудрости, она лишь позволяет видеть дальше: как вперёд, так и назад. И очень грустно бывает оглядываться на искушения, которым вовремя не поддался.

Не будь хмурой дурой. Будь весёлой!

Снова грусть и тоска
Мою грудь облегли,
И печалью слегка
Веет вновь издали.

Мне так грустно... Как маленькой панде.