Цитаты на тему «героизм»

... Виктор знал, что человек не может быть героем по пять минут в день. Есть, конечно, такая штука, как запас прочности, но иногда ломаются и крутые ребята. Но, как правило, если ты один раз дал пинка плохому парню, то в следующий раз скорее повторишь этот трюк, чем сам подставишь задницу. По его убеждению, люди сильно преувеличивают роль обстоятельств. По-настоящему важны личностные характеристики, то есть те тактико-технические параметры, которые заложены природой. Под влиянием обстоятельств они просто ярче проявляются, вот и все. Полноценный трус не может в один миг стать храбрецом, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Он так и умрет трусом. Но если внутри человека живет отчаянный сукин сын (пусть никто даже не догадывается о его существовании), то он обязательно вылезет наружу, когда придет срок. Хлипкий интеллигент-очкарик вдруг проламывает башку грабителю не потому, что его заставили это сделать обстоятельства. А лишь потому, что в нем всегда был стержень. В противном случае, грабители давно вымерли бы, как динозавры.

Общественное дело является источником постоянного побуждения к героизму.

Не тот герой, кто думает о последствиях!

Любовь может возвысить человеческую душу до героизма, вопреки естественному инстинкту, может подтолкнуть человека к смерти, но она хранит и боязнь печали.
<...>
Ее больше мучило предчувствие страдания, ведь уйти из этого мира — это значит не только упасть в ту пропасть, имя которой — неизвестность, но еще и страдать при падении.

Безумцы и герои — два разряда глупцов, очень похожих друг на друга.

Подвергаться смерти для того, чтобы жить в истории, — значит заплатить жизнью за каплю чернил.

Я вижу прекрасный город и чудесный народ, поднявшийся из бездны. Я вижу жизни тех, за кого отдаю свою жизнь: мирные, деятельные, процветающие и счастливые. Я вижу, что оставил след в их сердцах, а так же в сердцах всех их потомков на много поколений вперед. То, что я делаю сегодня, гораздо лучше всего, что я когда-либо делал. И тот покой, что я обрету, не сравнится ни с чем, что мне довелось знать.

На ружья опершись, кругом
Стояли усачи седые...
И тихо плакали... потом
Его остатки боевые
Накрыли бережно плащом
И понесли. Тоской томимый
Им вслед смотрел я недвижимый.
Меж тем товарищей, друзей
Со вздохом возле называли;
Но не нашел в душе моей
Я сожаленья, ни печали.
Уже затихло все; тела
Стащили в кучу; кровь текла
Струею дымной по каменьям,
Ее тяжелым испареньем
Был полон воздух. Генерал
Сидел в тени на барабане
И донесенья принимал.

Говорю им: валите всё на меня. Пускай я буду изображать большую пассивную жопу в вашей групповухе для снятия вины. Приму заряд у всех.

— По-французски можно рассуждать о героизме и доблести с достоинством, вы это знаете. А по-английски нельзя рассуждать о героизме и доблести, не становясь немного смешным, вы это тоже знаете. Поэтому мне выгоднее с вами разговаривать по-английски.
— В сущности я и по-английски герой, храбрец и всё такое прочее.

Как все-таки тяжело быть героем.

Все мне доверяют, считают меня героем, а я даже не знаю, как им быть. Если б я мог им стать. Может, сначала нужно захотеть им быть.

Весь мир спасти невозможно, можно только попытаться.

Геройство в том, чтобы сделать то, что было тебе не по плечу.

Лучше быть живым идиотом, чем мертвым героем, правда?

Я терпела, до крови прикусив щеку, до мяса обдирая пальцы в попытке хоть за что-нибудь зацепиться. Я терпела потому что некому больше идти сюда, некому больше рисковать своей шеей. Вот так бывает... Кто-то становится героем не по призванию, не от избытка доблести и умения, а потому что больше некому... И это никакой не героизм, а самая настоящая трусость.

Паек в блокадном, пыль, мозоли от лопаты, чертили траншеями щит под снегопадами.
Москва — Берлин, направление задано для потерявших все и всех, это не спор о взглядах.

Мой город в самом промерзшем краю, но совсем скоро и тут небо взорвет салют,
Представлю, как солдаты в окопе поют чуть слышно проговорю: «Спасибо, я помню».

Тела устали, просят воды и отдыха, на своем резерве пропахшие сталью и порохом.
Ночные переправы, сутки по ухабам, бесстрашие и воля пусть в общую победу лягут.

— Героическое приземление повреждённого корабля может быть и не такой великий шаг для человека...
— ... но огромный скачок для бурундука!

Гарона, нет смысла умирать нам обоим. Посмотри вокруг, мы окружены. Но если ты убьёшь меня, у королевства будет шанс. Ты сказала леди Тарии, что её смерть принесёт тебе честь? А убив меня, ты сразу станешь героем. Выживи. Добейся мира между орками и людьми.

У тебя в голове слишком много книг. Ты думаешь, что можешь стать героем, но это не так. И никто из нас не может.

В аду нельзя быть героем, и от тебя этого не требуют, но просто иногда так выходит.

Я тебе так скажу. Героев не существует. Это всегда происходит по схожему сценарию, когда кто-то тонет в реке, а около тебя сидит не умеющая плавать собака, равнодушная ко всему кошка и кричащая в ужасе баба. Остаешься только ты, еле умеющий плавать, и у тебя не остается иного выбора. Я всегда разрываюсь между тем, что не могу закрывать на такие вещи глаза и одновременно не хочу утонуть вместе с этим человеком

— Знаешь, что хорошего в героях, Джейме? — фыркнул сир Давен. — Они все умирают молодыми, а нам, грешным, больше женщин из-за этого достается.

Быть героем вовсе не значит быть непобедимым. Это лишь значит, что ты достаточно храбр, чтобы встать и делать то, что нужно.

Я сегодня оперировал мальчика. Наверное, на год младше тебя. Порок сердца. Его состояние быстро ухудшалось. Все ждали от меня каких-то решений... И я принял правильное решение потому, что в конце дня, когда мальчик скончался я смог вымыть руки и пойти домой, чтобы поужинать и посмотреть свой любимый сериал. Как мне это удаётся? Мне удаётся сохранить своё лицо даже в случае неудач. Просто я знаю один секрет: не нужно геройствовать, Джек, не нужно решать, не бери на себя слишком много, не пытайся спасти всех и вся, потому что в случае неудачи... Ты не сможешь это вынести.

Любой героизм — это следствие чьего-то раздолбайства.

Нам внушили, с детства заложили в генах любовь к человеку с ружьём. Мы выросли словно бы на войне, даже те, кто родился через несколько десятилетий после неё. И наше зрение устроено так, что до сих пор, даже после преступлений революционных чрезвычаек, сталинских заградотрядов и лагерей, после недавнего Вильнюса, Баку, Тбилиси, после Кабула и Кандагара, человека с ружьём мы представляем солдатом 45-го, солдатом Победы. Так много написано книг о войне, так много изготовлено человеческими же руками и умом оружия, что мысль об убийстве стала нормальной. Лучшие умы с детской настойчивостью задумываются над тем, имеет ли право человек убивать животных, а мы, мало сомневаясь или наскоро соорудив политический идеал, способны оправдать войну.

Безвестные подвиги ничуть не менее доблестны.

Герой — человек, который в решительный момент делает то, что нужно делать в интересах человеческого общества.

— В космосе тоже заднюю дадим?
— В космосе, Лёш, другие инструкции будут.
— А зачем нас тогда выбрали? Почему мы, а не кто другой?
— Я пока ещё не думал по поводу этой схемы.
— Чтоб мы решали невыполнимые задачи!

Характер встречается реже, чем героизм.

Героически умирают всегда за что-то. Хозяин дома, давая отпор вооруженным грабителям, погибает за свою семью, что спряталась в гараже. Полицейский, попавший под перекрестный огонь рецидивистов, за мирную и спокойную жизнь сограждан. Пожарный, надышавшийся угарным газом – ради спасения маленькой девочки. Я умирал ни за что.

И чем трусливее человек, тем большим геройством окрашены его поступки.

Героизм — это добрая воля к абсолютной самопогибели. Героизм — таково настроение человека, стремящегося к цели, помимо которой он вообще уже не идет в счёт. Героизм — это добрая воля к абсолютной самопогибели.

Христианский БОГ убил в нас героев, мы стали бояться!

Любой дурак способен рисковать своей жизнью. Герой тот, кто рискует своим сердцем.

Я не возьму в бой ни тех, кто с голыми руками идет на тигра, ни тех, кто, не ища брода, бросается в реку. Я возьму тех, кто занимается делом с осторожностью и добивается успеха, заранее составляя план!

Ты — свидетельство их смелости. Ты свидетельство их героического поступка. Их наглядный успех. Я творю всё это, потому что каждому хочется спасти человеческую жизнь на глазах у сотни других людей.