Джон Рональд Руэл Толкин – цитаты и высказывания

... волшебные сказки — это не дезертирство солдата, а бегство из постылой тюрьмы.

Не всякому слуху верь.

А ты и так не выставляешься. Ты выставлен. ... Ты — последний. Миссия должна быть исполнена.

Властелин Черной Башни обладал оружием, действовавшим куда быстрее, чем голод. Это были страх и отчаяние.

Спасение наше там, откуда грозит нам гибель.

Нельзя быть одновременно и тираном, и мудрецом.

Кто ищет, тот всегда найдет. <...> Но учтите, находишь обычно не то, что искал.

— Если вы когда-нибудь будете проходить мимо моего дома, — сказал Бильбо, — входите не стучась. Чай подается в четыре, но милости прошу во всякое время.

Приключения — это не увеселительная прогулка в сияющий майский день.

Это гибель. Это тень рока. Чёрный Всадник, получивший крылья.

Худший довод ты привёл последним, да ещё и упираешь на него.

... Не утратив, не сохранишь.

Опасны творения, если сила их создателя больше нашей собственной. (Пользоваться вещью, в которую вложена мудрость, много превосходящая твою собственную, всегда губительно.)

Он был вполне доволен жизнью, чайник у него на очаге пел ещё музыкальнее, чем прежде, в безмятежные дни, до еры Незваных Гостей.

Кто убежал через крышу, тот не будет входить в дверь.

Хоббитам эльфийских аппетитов не перенять. Мне иногда кажется, что для них песни почти как еда, если не главнее!

Я стал менее циничным, чем был, потому что помню собственные грехи и глупости.

Наш нынешний мир суров и опасен, некоторые свободные земли затемнены, а любовь часто оборачивается печалью — но становится от этого еще прекрасней.

А быть может, каждый из вас уже начал — не заметив этого — тот единственный путь, который предназначен ему судьбой.

Дари щедрой рукой, но дари лишь своё.

Испытайте ваши сердца, примите то, что пошлет каждому из вас дорога.

Не лезь в дела мудрых. Понять — не поймёшь, а хлопот не оберешься.

Я размышляю у огня
О людях давних лет,
О тех, кто жил вокруг меня
И кто придет вослед. Как невозвратно далеки
Ушедших голоса!
Но вечно слышу их шаги
И вижу их глаза.

Раз замысел созрел, он рано или поздно себя обнаружит.

Спроси у гнома про дела, рассказов хватит до утра.

Он был рад, что не видит лица убитого. Как звали этого человека, задавался вопросом хоббит, откуда он явился и точно ли сердце его было черно от злобы? Может, его опутали ложью или запугали, чтобы он вместе со всеми послушно отправился на север? Кто знает, может, сам он предпочел бы остаться дома и вести мирную жизнь?

Люди Гондора – доблестные воины, они не станут никому кланяться. Но их можно одолеть в бою, поскольку доблесть – ничто без могучей армии и оружия.

Великодушные порывы не нуждаются в холодных советах.

Сердце горит у меня, поэтому сейчас вам лучше уйти.

Никогда не смейся над живым драконом!

Человек он достойный, но память — что твоя кладовка: самое нужное всегда на дне.

— Вот мы и остались вчетвером, как когда-то. Мне кажется, мы спали и видели сон, и только теперь просыпаемся.
— А мне кажется, что мы, наоборот, опять засыпаем...

Мы всегда не вмещаемся в старые списки и в старые истории, хотя и существуем уже довольно давно. Мы — хоббиты.

— Подумаешь, ты же с нами, — сказал Мерри. — В два счета разберемся.
— Пока что я с вами, да, — подтвердил Гэндальф, — но ненадолго. В Хоббитанию я с вами не поеду. Разбирайтесь сами: вроде бы уж должны были привыкнуть. А вам что, до сих пор не понятно? Повторяю: мои времена кончились и не мое теперь дело — наводить порядок или помогать тем, кто его наводит. Кстати же, дорогие мои друзья, никак помощь вам не нужна, сами справитесь. Вы не только подросли, но и очень выросли. Вы стали солью земли, и я больше ни за кого из вас не опасаюсь.

Когда обрушится зима, и землю скроет тень,
И ночь беззвездная убьет короткий серый дeнь,
И лес умрет в туманной мгле — под снегом и дождем,
Найду тебя, приду к тебе, чтоб быть навек вдвоем.
<...>
И мы начнем — в руке рука — на Запад долгий путь,
И там, вдали, отыщем край, где можно отдохнуть.

Я просто говорил вслух сам с собой. Стариковский обычай: избирай собеседником мудрейшего; долгие объяснения, необходимые молодым, утомительны.

Ух! Все ж таки нам, Кролам и Брендизайкам, непривычно жить на этаких высотах: уж больно все возвышенно.
— Да, — сказал Мерри. — … Но вот в чем дело, Пин: мы теперь знаем, что эти высоты есть, и поднимаем к ним взгляд. Хорошо, конечно, любить то, что тебе и так дано, с чего-то все начинается, и укорениться надо, благо земля у нас в Хоббитании тучная. Но в жизни-то, оказывается, есть высоты и глубины: какой-нибудь старик садовник про них ведать не ведает, но потому и садовничает, что его оберегают высшие силы, и те, кто с ними в согласии. Я рад, что я это хоть немного понял.

Но скажу тебе вот что: я не владею королевствами – ни Гондорским и никаким другим, ни большим, ни малым. Я просто пекусь обо всем, что есть на свете доброго и чему в нашем сегодняшнем мире грозит опасность. Гондор может погибнуть, но я не назову себя побежденным, если хоть что-нибудь продержится до утра, чтобы расцвести и дать добрый плод грядущим временам.

— Дорога впереди еще длинная, — заметил Гендальф.
— Но это дорога домой.

Тёмные дела надо делать в темноте.