Цитаты на тему «усталость»

... Люди сильней всего утомляются и стареют в... словесных поединках.

Никому нe скaжу, кaк устaлa,
Потому что нaрвусь нa совeт.
Никому нe скaжу: свeтa мaло!
Спросят: лaмпочки в домe нeт?
Нe скaжу никому: нaдоeло!
Чтоб нe слышaть: ты счaстью кузнeц.
Попрошу лишь у Богa смирeнно:
Дaй вздохнуть, чeрт возьми, нaконeц

О каком будущем она может думать, если боится за завтрашний день? Что если она шарахается этого самого «будущего», как черт от ладана? Это было странно, но в свои четырнадцать она чувствовала себя на двадцать. Почему-то ей казалось, что в двадцать люди уже усталые (как любил говорить дедушка), как суки.

Не хочу ни о чём писать.
Надоели слова, слова…
Так устала полвека ждать,
пока жизнь мне отдаст тебя.
Ухожу в молчаливый путь.
Буду слушать, смотреть, дышать.
Если мне тебя не вернуть,
то, выходит, нет смысла звать.

Никого не ищу. Наискалась по самые, детка.
Ничего не хочу. Нахотелась на двадцать вперед.
Ты резинкой стирательной тщательно вычистил метку,
Что на сердце носил этот долгий мучительный год. Никого не зову. Назвалась, наоралась, напелась.
Никого не хочу. Ни рефлексов, ни сдавленных «но.»
А ведь было же время — до дури, до всхлипов ХОТЕЛОСЬ.
Не хватало. Теперь же хватает — диван и кино. Никого не прошу. Напросилась, навылась под дверью,
Намолилась на годы вперед. Не прозрела. А жаль.
Не ищу телефон, даже если он бесится трелью.
Кофе. Окна. Земфира. Игрушки. Вино. И февраль.

В уши иголкам вплетаем чуть видные нити.
Измотаны. Выжжены до однократных нулей.
И плевать, если честно, что ты не со мной, а с ней,
Шагая по ребрам отключенных батарей.
Позже с тобою на «Вы». Не прости, а простите. Слушай, прокуренный майским не/западным ветром,
Хватит ломать километры забытых вершин.
Навстречу бежать водопаду ночных машин,
Не знаю зачем, но мы, правда, уже спешим
В мечтами твоими/моими затертое гетто. Число килограммов тоски уже тысяче кратно.
Ты думаешь, ночью стихи не давали мне спать?
Мы просто с тобою привыкли друг в друга стрелять.
И снова в 3:40 с подушки неслышно привстать
И сказать «ну а ты как хотела, дурная?», и лечь обратно. И все-таки, знаешь, сбегу в это чертово гетто,
Там нету счастливых знакомых и нету тебя.
Там вечно вплетается в волосы снег декабря,
Мне так и сказали – там место таких же, как я.
Там_нету_тебя, опостывшего «кто-то» и «где-то».

Далеко-далеко от меня
Кто-то весело песню поёт.
И хотел бы вторить ей я,
Да разбитая грудь не даёт. Тщетно рвётся душа до неё,
Ищет звуков подобных в груди,
Потому что вся сила моя
Истощилась ещё впереди. Слишком рано я начал летать
За мечтой идеала земли,
Рано начал на счастье роптать,
Разбираясь в прожитой дали. Рано пылкой душою своей
Я искал себе мрачного дня
И теперь не могу вторить ей,
Потому что нет сил у меня.

На сцену Бытия чуть опоздали мы,
Ступенькой ниже всех смиренно встали мы.
У жизни свой расклад, ей не до наших жалоб.
Скорее бы конец. А то устали мы.

— Я устал, устал, устал!
— От чего, Илья?
— От всего! От балов, встреч, знакомств, чаепитий, разговоров! От этой беспрерывной беготни взапуски. От пересудов, от сплетен. Не нравится мне ваша петербургская жизнь! <...> Ни у кого нет ясного, покойного лица. Один мучится, что осуждён каждый день ходить на службу, а другой вздыхает тяжко, что нет ему этакой благодати.

Каждое утро я выползаю из кровати и спрашиваю себя: «Мне действительно это нужно?» И тащусь в спортзал в гараже. Это невесело, и я это ненавижу. Я занимаюсь в одиночестве, поднимаю штангу. У меня 25 разных сложных аппаратов, я один, мне хочется спать, все тело болит, и ты смотришь на них, и в каждом – 160 килограммов, а самое тяжелое, что ты поднимал за последние восемь часов, – это подушка.

Усталость, и труд, и малый достаток учат человека невежливости и неразумию.

Устал я жить, и смерть меня страшит. Как чёлн,
Забытый, зыблемый приливом и отливом,
Моя душа скользит по воле бурных волн.

Лошадь имеет право уставать, человек — нет.

Может быть возраст, а может просто усталость.
Винить во всем себя, что стоит это чувство,
Когда молодость снаружи — внутри старость.

Человеку для рассудка вредно семь дней в неделю чувствовать себя творцом своей жизни.

Счастливый человек сам на себя не похож и уставший человек сам на себя не похож. И уставший человек бывает счастлив.

При одном виде музея ноги подкашиваются от усталости.

Чарльз Хеллоуэй второй чашкой кофе приводил в порядок расстроенные бессонной ночью, раздумьями и поисками нервы.

А! Захлопотались, мамулечка... Устали... Пироги, угар...

Если ты устаешь от ходьбы — беги.

За этот ад, за этот бред пошли мне сад на старость лет...

Желания возвращаются вместе с отдыхом и приведением к норме нервов из перенапряжения. Отказаться в состоянии изнеможения от раз решенного (изнеможение еще надо уметь определить, обычно самому оно представляется успокоением и трезвостью), когда чувства и разум услужливо доказывают нерациональность дальнейшей борьбы и никчёмность результатов — это, собственно, и есть малодушие. Умение достигать — скорее не умение добиваться желаемого, а умение заставлять себя добиваться представляющегося ненужным, но задуманного когда-то; а иначе серьезные дела и не делаются.

Мы так устали,
Что жди беды.
Я не из стали,
А из воды.

Он уже хорошо знал это отвратительное состояние, странную смесь бессилия и апатии с панической тревогой, когда кажется, что смертельно устал и хочешь спать, а стоит лечь — и сон не идёт, в голову лезут всякие страсти, и если даже удаётся на несколько минут задремать, обязательно приснится какая-нибудь гадость.

Вам наверняка знакомо чувство, когда просто хочется вырваться из суеты. Просто не идти на компромиссы и не договариваться, а искать покоя в самом себе: поразмыслить, найти решения, просто отдохнуть наедине с самом собой.

— Будьте добры, ох, сядем на минутку, а?
— На минутку? Прежде эту минутку надо поймать, а мне не под силу, за ней не угонишься.

Я так устал, что хотел бы умереть. Окончательно и бесповоротно.

Тогда на самом месте сечи
У батареи я прилег
Без сил и чувств; я изнемог,
Но слышал, как просил картечи
Артиллерист. Он приберег
Один заряд на всякий случай.
Уж раза три чеченцы тучей
Кидали шашки наголо;
Прикрытье всё почти легло.
Я слушал очень равнодушно;
Хотелось спать и было душно.

В этот момент я понял, что чувствовал Гендальф Серый, увидев Барлога, и что он вкладывал в слова:
— Вот оно что. А я так устал!

Сказать по правде — я устал. Я устал быть один. Устал в одиночестве гулять по улицам.

Трудно быть секс-символом, когда ты уставшая, больная и одинокая.

Усталость непролитой влагой застилает мне изображение мира. Я отгоняю непрошеные слезы. Все хорошо. Все понятно. Все упорядоченно.
Это просто минорные звуки песни, потянувшие невидимые струны души. Это напряжение рабочих будней. Это неопределенность, давящая на восприятие реальности. Это просто сердце, которое не обмануть, которое не хочет слушать разум, не поддается уговорам сознания. Это маленькие иголочки нервов, скалывающие грудь, остро впивающиеся на вдохе в душу.

Мама всегда учила меня, что мужчина не имеет права соединять слова «я» и «устал». Он может один раз в жизни сказать: «Нет больше сил!» — и умереть.

У меня чувство, что мы умерли и поднялись в небеса. Только пришлось лезть по лестнице...

... тишина возможна лишь в одиночестве, которое иногда настолько невыносимо, что к черту бы тишину, да вот беда — ни на что кроме нее нет сил.

Я боюсь так давно, что устала бояться.

Этот позер и циник заявлял, что устал от жизни, не успев начать жить. «Мой первый крик? Такового не было. Я просто зевнул».

Меня видно, но внутри я пуст.

Война – уже само по себе сложное дело, а теперь и мы находимся в чрезвычайной ситуации?
Я больше не выдержу!

Я двадцать лет назад устал…