Цитаты на тему «рассказ»

— Расскажи мне о своем корабле, который так часто спасал тебе жизнь.
— Он мой самый верный друг. Я требую от него невозможного и он никогда меня не подводит.
— Какая страсть.
— Оправданная. Я обязан ему всем.
— Ты говоришь о нем, как о человеке.
— Я говорю, как о том, кто никогда меня не предавал.

Некоторые вещи нельзя сказать. Ты либо их переживаешь, либо нет. Но не рассказываешь про них.

Аромат духов — может многое рассказать о женщине.

Добрый вечер. Я Бог. За то время, что я веду свой рассказ, я разочаровался в моем главном творении, в человечестве. Я наделил их всем: богатыми землями, морем, воздухом... и в достаточной мере умом, чтобы поклоняться мне.

Послушаешь рассказы моих родственников про их студенческую жизнь, то можно хоть книгу про это писать... Побег из общаги по водосточной трубе, соседские рейды на холодильники с едой, прятки с охранником в женских комнатах, обмен новеньких кроссовок на пачку сигарет, пятисотке спрятанные в зачётках и прочее, что видимо случается с каждым студентом... А тут всё чистенько, аккуратненько...

Нас ждут приключения. Если мы выживем, нам будет, что рассказать на пирах дома. Если выживем...

Рассказывать — это как сматывать в клубок крученые нитки — так просто запутаться.

— Я не должна никому рассказывать.
— Да ладно. Обычно тот, кто говорит: «Я не должен никому рассказывать», ужасно хочет кому-нибудь рассказать. Так что расскажи мне.

Я не расскажу тебе — я покажу! В этом и есть суть повествования — показывать, а не рассказывать.

Иногда бывает полезно рассказать о своих проблемах кому-то ещё.

Я думаю, что если бы мне удалось хоть однажды рассказать все, ну абсолютно все человеку, который умеет слушать, то, может, сумела бы разобраться во многом, в том числе и в себе.

Нужно быть смелым, чтобы выбрать путь писателя. Предстоит долго трудиться и быть верным своей мечте, несмотря на все трудности — а их будет немало. Насмешки, критика, отказы — самые безобидные из них.
Это дорога, которая проверяет на прочность того, кто по ней идёт.
Если вы тоже рождены сказителем, если чувствуете, что не можете не писать — рассказывайте истории.
Да, рассказы читают неохотно — рассказывайте истории.
Да, вам откажут все издательства — рассказывайте истории.
Да, первые несколько десятков историй будут ни на что не годными — рассказывайте истории.
Не упустите возможность оставить свой свет. Нет ничего хуже того, чтобы потратить свою единственную драгоценную жизнь на пустые дела, на суету без следов.

Он продолжал все тем же речитативом перечислять животных и растения с Островов, а я сидела, слушала его декламацию и думала о том, как все это странно: вот сижу на камне у шотландского водоема, внимаю гэльской любовной песне, а на коленях у меня лежит большая мертвая рыба. А самое странное то, что все это доставляет мне неподдельную радость.

— Вы знали, что это сделал Рэндолл. Джейми вам об этом рассказывал?
— Немного.
— Значит, он хорошо к вам относится, — раздумчиво проговорил Дугал. — Обычно он никому об этом не говорит.
— Даже представить себе не могу, почему бы это? — съязвила я.

Через два года после событий, которыми оканчивается наш рассказ, здесь нашли два скелета — один из них обнимал другой. Когда попытались оторвать их друг от друга, они рассыпались в прах...

Есть такой джентльмен, по имени Доктор. Он живет на тучке, и каждый день делает так, чтобы ни один ребенок в мире никогда не видел плохих снов.

Когда я была маленькой, моей любимой историей была рассказ о человеке, который жил вечно. Но чьи глаза были печальны от груза того, что они повидали. Человеке, что упал с неба.

Я не рассказал и половины того, что видел, потому что знал, что мне не поверят.

Хороший рассказ — а рассказы бывают очень хорошими — остается с тобой намного дольше романа. Рассказ может потрясти, воспламенить, просветить и тронуть так, как более длинному произведению не суждено. Рассказы часто тревожат, пугают или ведут подрывную деятельность в голове. Они ставят вопросы, в то время как большинство романов пытается лишь дать ответы.

Умение хорошо рассказывать – это забытый и недооцененный элемент так называемой настоящей писательской работы. Существует предубеждение против повествования, в котором сюжет выдвигается на первый план.

Ненависти в моих рассказах достаточно, да. Но я извлек ее из вас. Сгреб с ваших злых глаз и счистил с вашего гнилого языка, а затем швырнул на бумагу в надежде, что вы потом это прочтете и вам станет неприятно, а может даже и стыдно. Ведь ваши уста снова обрастут сквернословием, а глаза наполнятся грязью и ненавистью. А книги, плохие и аморальные, — зеркало вашей грязной души.

Откуда берутся истории? Может, они, как сны, формируются в подсознании? Или ночью их приносят гоблины? Или же это просто формы истины, зеркальные версии вероятного будущего, но искаженного, переплетенного, подобно соломенным чучелкам, превращенным в детские игрушки…

Рассказы больше всего ненавидят и избегают оправданий. В то же время, они поддерживают твою борьбу за веру в будущее.

Читать рассказы и так уже плохо, но писать их — еще хуже.

— У хорошей истории нет ни начала, ни конца, — говаривал мой преподаватель английского языка и литературы. — Каждый произвольно выбирает миг, с которого потом смотрит назад или вперед.

Старые истории долго живут, гораздо дольше, чем это кажется с первого взгляда.

Наутро Федот — у царевых ворот. Пришел на прием, и ковер при ем. Стоит улыбается, стражи не пугается. Царь удивился, аж икрой подавился. Злоба его точит, а показать не хочет. Делает взгляд, что вроде бы рад!..

Зря генерал руки потирал: не вышло с налета — погубить Федота. Опять у бедняги башка в напряге. А в башке — слышь-ка!— ну хоть бы мыслишка! Думал-думал, ничаво не надумал. Как ни крутись — без Яги не обойтись! Поперся опять в дубраву — искать на Федьку управу!..

— Истории не меняют взглядов.
— Истории — это единственное, что их меняет. Мы больше движимы страхом, чем разумом.

Год 1647 — был годом странным. Самые различные знамения на небе и на земле, предвещали неведомые напасти и небывалые события. Летом случилось затмение солнца, а вскоре в небесах запылала комета. Времена года смешались так, что и самые старые старики такого не помнили. Поэтому все на Руси обращали тревожные мысли и взоры к Дикому Полю, которое простиралось от самых берегов Днепра к Черному морю и татарскому Крыму, откуда могла прийти напасть...

— Расскажите мне о вашем сыне.
— На смертном одре он попросил меня рассказать о жизни при Вас.
— И что вы рассказали?
— Правду. Что это дар Божий быть рядом с Вами, что Ваши сады так великолепны, что сами рождают красоту и что от их вида у кого угодно перехватывает дыхание. Еще я сказал сыну, что когда-нибудь и он будет жить и работать на моем месте, станет частью самой благородной семьи в мире. В которой каждый осмеливается мечтать, что когда-нибудь он будет жить как король. Или королева. Во дворце, который пленяет взор и пленит сердце и что однажды, когда нас всех уже не будет, об этом чудесном месте будут слагать легенды. Но когда это произойдет, боюсь те, кто будут их слушать, могут в них не поверить. Они примут их за сказки.
— Вашему сыну это понравилось?
— Он спросил, туда ли он отправится. И я ему ответил, что да.
— Многие сказали бы, что Ваш сын сейчас в лучшем мире, но я думаю, что истинный рай в объятиях его отца, быть здесь, с Вами. Сейчас. Но это не нам выбирать, у Бога свои планы. И не нам сомневаться в Его замыслах.

Завтра историю уже забудут. Но не рассказчика.

В храме мудрости все годится и ничто не отвергается из того, что изощряет ум, просвещает нравы, утешает и отвлекает мысли от горя и недугов. В большом хозяйстве в ходу не только серебряные и золотые сосуды, но даже сосуды, сделанные из тыквы. И так же, как истинно учение апостолов о том, что постоянно следует просветлять свое сердце и изощрять свой разум, верно и то, что нет здесь ни одного малозначительного или глупого рассказа, из которого нельзя было бы извлечь пользу, добравшись до его смысла.

Похоже, она рассказывает уже не то, что помнит, а вспоминает то, что рассказывала прежде…

Рассказы не пишет и не придумывает тот, кто говорит: «Ну, вот как-то так» с искаженными пессимистичными прогнозами; не исходят они и от того, кто отбрасывает всё со словами: «Мне уже всё равно, что случится». Только тот, кто посматривает на тоненький лучик света и делает неуверенный шажок вперёд — только из этого шажка рассказ и рождается.

Но ведь смысл любого рассказа в том, чтобы его кто-нибудь выслушал. И понял.

Рассказы вообще-то похожи на русских матрешек: открываешь их одну за другой и в каждой находишь новую, поменьше.

Когда у вас появляется идея рассказа, никто не дает вам под нее закладную. Зарождение идеи проследить невозможно. Разве можно получить закладную под то, что нельзя увидеть, потрогать, понюхать?

Любой рассказ — это вымысел, подвластный прихотям автора. Для читателя же, пребывающего по ту сторону страницы, слова следуют одно за другим с определенной неизбежностью, как будто рассказ может существовать лишь в одном-единственном виде, в том, в котором он написан. Но любую историю можно передавать сегодня так, а завтра — иначе. Для одного рассказчика важны начало и финал. Для другого — герой, героиня, злодей. Вариантов бесчисленное множество — выбирай не хочу. И кто определит, какая из версий истинная?

Плохой рассказчик легко может испортить хорошую историю.