Цитаты на тему «персонаж»

— Мы просто решили помочь парнишке.
— Не надо тут спешить на помощь, как какие-то Чип и Дейл. Это мой город, я не люблю пришлых. Так что не стройте тут из себя Малдера и Скалли.
— Чип и Дейл? Малдер и Скалли? Серьезно?

Все остальные роли были интересны как раз тем, что они сложные, многослойные, существуют в серой зоне черно-белого спектра. Можем ли мы с ними себя ассоциировать? Можем ли им сочувствовать, учитывая их противоречивость? Вот именно это мне интересно в персонажах, а играть однозначно плохих парней так же скучно, как и играть однозначно хороших.

Стереотип не равно характер. Зима, водка, медведь — это не раскрытие, как и «грузин-грузина везде найдет».

Думаю, это часть актерской ответственности — любить персонажа, которого ты играешь.

О, это, пока что, самый замечательный и забавный персонаж, которого мне довелось играть. Он просто не поддается контролю, такой, знаете, социопат-невротик, псих одним словом.

— Какой персонаж больше всего похож на вас? На какого вы хотели бы быть похожим? И каким из них вы бы ни за что не хотели стать?
— Мне легче и приятнее всего писать от лица Тириона. Я бы хотел сказать, что похож на него, несмотря на все его недостатки. Но, увы, я не Тирион. Он невероятно остроумен, а я нет. Он острит постоянно, а я иногда неделями ломаю голову, чтобы придумать эти остроты. В реальной жизни я тот самый человек, который постоянно сетует про себя: «Черт, вот как мне надо было тогда сказать, почему же я не додумался три недели назад». Боюсь, на самом деле я больше похож на Сэмвелла Тарли. Добрый старина Сэм. Ну, а хотел бы я быть, естественно, Джоном Сноу — байроническим и романтическим героем, в которого влюблены все девушки. А боюсь я стать Теоном Грейджоем. Парень, который тоже хочет быть Джоном Сноу, но его собственные эгоистические импульсы оказываются сильнее. Он постоянно борется сам с собой за то, чтобы стать героем. Он и Джон — оба были воспитаны Эддардом Старком в его семье, оба были в этой семье чужими, оба аутсайдеры, но Джону удается с этим справиться, а Теону — нет: его съедают зависть и жалость к себе.

Недостаточно просто врубить грустную музыку и рассказать грустную историю! Так не работает! Возьмём всё ту же «Клинику». Серия 2, сезон 8, в которой умирал чёрный пациент. Казалось бы, мы тоже не видели его семью, мы не видели флэшбэков или чего-либо из его жизни. Перед нами просто прикованный к кровати мужчина, который скоро умрёт. Почему же его история вызывает сопереживание и грусть? Да потому что он не картонка, у него есть человеческие потребности, у него человеческое поведение. Он не вываливает всё сокровенное первому встречному в первую же минуту знакомства. По крайней мере, для зрителя. То же самое не делают и обычные люди, такие, как мы с вами. <...> Чтобы сопереживать, ты хочешь раскрытия персонажей.

Мне нравятся персонажи с недостатками. Меня притягивают люди, у которых есть тёмная сторона.

Каждый раз изумляюсь, когда меня называют мастером промоушена и рекламы. Никогда не считал себя таковым. Думаю, что те, кто утверждает это, ошибаются. Они полагают, что я добился большого успеха только благодаря таланту промоутера, хотя на самом деле все наоборот — я достиг успеха, и именно это принесло мне некоторую славу. Львиная доля моего успеха как промоутера заключается в том, что построенные мною здания признаны лучшими. Именно они сделали меня хорошим промоутером, а вовсе не наоборот.
Продвижение происходит естественным образом, когда вы делаете то, что хорошо умеете.
Например, у меня отлично получается строить огромные здания и тем самым продвигать и рекламировать себя как лучшего строителя небоскребов. И все с этим согласны. Нейл Остергрен, отличный малый, который в свое время возглавлял Ассоциацию продаж и маркетинга в сфере гостиничного бизнеса, провел социологический опрос, стараясь выяснить, кого из предпринимателей люди вспоминают в первую очередь, когда речь заходит о недвижимости. Так вот, мое имя оказалось на вершине рейтинга.
Я не особенно забочусь о продвижении своей персоны, но считаю, что важно ежедневно способствовать улучшению собственного имиджа. Такой подход — следствие осознания собственной личности и своего предназначения. Не осознав этого, вы никогда не сможете стать миллиардером. Поэтому, если вы искусны в каком-либо деле (будь то умение лихо отбивать чечетку, или гадать по руке, или мастерски делать еще что-то), вы непременно завоюете признание окружающих. И тогда люди потянутся к вам, будут продвигать ваш «товар» и создавать вам рекламу. Так что не стоит чрезмерно хлопотать о саморекламе. Если вы заслуживаете того, чтобы вас продвигали, не беспокойтесь: так оно и будет.

Киноязык, в котором нет раскрытия персонажа... Обезьяний, что ли?

— Сериал «Во все тяжкие» стал невероятно популярным во всем мире, причем особенно среди мужской части зрителей. Как вы думаете, почему так произошло?
— Мне кажется, дело в том, что мужчина всегда чувствует ответственность за семью и свои поступки. Во всяком случае это присуще любому нормальному мужчине. Уолтер Уайт был таким до тех пор, пока не подошел к краю, за которым оказалась пропасть. Тяжесть принятия решения, необходимость держаться во что бы то ни стало, проблема выбора — все это знакомо каждому мужику с железным характером. Не знаю, может быть, у кого-то были и иные причины смотреть сериал (в нем есть и насилие, и саспенс, которые многие так любят, и кошки-мышки с полицией и мафией), но, на мой взгляд, основная причина — в сопереживании Уолтеру.

Персонаж ты, рисунок серый,
И не чувствуешь вокруг,
Что твориться за атмосферой…
Даже собственный сердца стук…

Чтобы сыграть чуждого тебе персонажа, нужен талант. Чтобы отвратительно сыграть саму себя, таланта нужно не меньше.

Взяв частности за основы и показав лишь одну сторону медали, Михалков снял псевдоисторическое артхаусное кино, уготованное к юбилею 65-летия победы над фашистскими захватчиками. При этом продвигая свой фильм как исторически грамотное масштабное военное полотно. И, допустим, мы не заметили многочисленных ляпов, и пускай замечательные актёры больше играют Михалкова, нежели своих персонажей, но «Утомлённые солнцем» в отличие от той же «9 роты», которая к истории имела крайне малое отношение, показывает не героев, за которых хочется сопереживать; не чувство храбрости, чести, долга, которыми добывалась победа. Он показывает тупых недалёких дезертиров, трусов и моральных уродов, которые, несомненно, были в то время, но почему-то мне казалось, что они к победе имеют крайне малое отношение. <...>
Вопящим направо и налево, что «все шестьдесят пять снимали фильмы о подвигах и хороших людях, пора бы и другие снимать», хочется задать вопрос: как можно сопереживать плохим персонажам? Не приукрашенным плохим, таким, как Ганнибал Лектер, или грабителям из фильма «Схватка», а именно плохим? Как должно выглядеть сопереживание какому-нибудь насильнику, убийце, предателю? Насколько надо развить характер персонажа, чтобы зритель забыл, как этот персонаж в начале фильма убивал своих, да и в конце концов, 9 мая восхваляет несколько других людей, несколько другие качества, нежели показанные Михалковым.

— Вы чему-нибудь научились у своего персонажа?
— Чему же меня научил Майк? Мне нравится его стоическое отношение к проблемам. Мне вообще не по душе люди, эмоционально на всё реагирующие, которым нужно по любому поводу дать своё мнение. Я, напротив, по‑настоящему ценю людей, которые не суют нос в каждую беседу. Мне нравятся люди слушающие.

Персонаж, которого я больше всего желала бы сыграть, – это Екатерина Великая, российская императрица. Она начала свою жизнь в качестве неприметной немецкой герцогини и окончила, будучи правительницей самой большой страны на Земле. Это лишний раз доказывает, что вы никогда никого не должны недооценивать.

Я спрашиваю тебя: что бы ты стал делать на моём месте?
Скажи мне. Скажи, пожалуйста.
Но для тебя всё это так далеко.
Твои пальцы перелистывают одну за другой страницы, которые как-то связывают мою жизнь с твоей.
Твои глаза в безопасности. Эта история — просто ещё одна глава в твоём воображении. А для меня это здесь и сейчас.

Конец в истории свидетельствует о том, что определённый период жизни персонажа окончен, но он будет жить дальше, то есть начнётся другой период. Продолжение значит, что персонаж умер, так как смерть – это эпизод в жизни, который никогда не закончится.

— Я тридцатилетний офисный планктон, который рисует в свободное время. Я никто.
— Боб, ты король.
— Это просто костюм, роль.
— Неправда, дело вовсе не в твоей одежде.
— Этот персонаж родился из твоей фантазии. Лишь королю под силу превратить фантазию в реальность.
— Красиво звучит.
— Так давай, иди туда, тебе не нужна корона.
— Потому, что величие всегда было во мне?
— Нет, потому что мы ее не взяли. Забыли в «Королевском дворе».

Если возможно, то я стараюсь играть в кино именно плохих парней — герой травмированный всегда вызывает у меня больше симпатии, чем герой, уверенный в себе. Вот почему я наверняка сыграю в третьей «Иллюзии обмана»: мне нравится ненадолго превращаться в дерзкого, наглого фокусника, ведь в жизни-то я застенчивый, тихий человек, а рос и вовсе даже без намека на какую-то социализацию. Что ж, это была хорошая подготовка для всех этих персонажей, которых я играю теперь.

Для многих, наверно, открытие, но обычно зритель ассоциирует себя с главным героем и сильно переживает за то, что с героем происходит. Здесь главного героя нет, здесь шайка дегенератов. Может ли зритель ассоциировать себя с группой дегенератов и переживать за них? Нет, не может. Может ли ассоциировать себя с конкретным дегенератом и переживать конкретно за него? Ну вот конкретно ты, будешь ли ты переживать за судьбу маньяка Чикатило? Если да — тебе прямая дорога в дурдом, где тебе попытаются помочь хорошими таблетками и хотя бы оградят от тебя общество. Нормальный зритель не ассоциирует себя с серийным убийцей. Нормальный зритель не переживает за маньяка. Нормальный зритель хочет, чтобы убийцу — убили, а маньяка — усыпили. И дегенераты из фильма Отряд самоубийц ни малейшего сочувствия и сопереживания не вызывают. У них есть дети? Какая прелесть. А у тех, кого они убивали — детей и близких нет? У них есть возлюбленные? Какая прелесть. А у тех, кого они убивали, возлюбленных нет? Что общего может быть у нормального человека со скотом? Ничего. Ну а если ты сегодня сопереживаешь маньяку-убийце, завтра ты будешь сопереживать Гитлеру. Хотя, о чём это я? Многие давно и успешно Гитлеру сопереживают.

Я очень люблю этого парня, настоящая мечта актера — иметь персонажа, который настолько соответствует тебе, что ты не можешь сдержаться, чтобы не начать действовать, как он. Он — мой идол, мой образец, мой учитель. За тридцать прожитых бок о бок лет я многому у него научился. Хотя, возможно, без Коломбо из меня и вышел бы актёр получше. Но что теперь гадать, когда лейтенант дал мне деньги, славу, признание. К тому же на баскетбольных матчах у меня — всегда лучшее место.

Если мы чем-то всерьез восхищаемся,
В образ какой-то влюбляемся истово,
Так мы с душою своею общаемся -
Отзвуки ловим желаний и истины.
Проблески веры, надежды и радости,
Страха и грусти, беды и отчаянья -
Всё между строчек когда-то читается
Или с экрана польётся нечаянно.
Фильмами, музыкой, песнями, книжками -
Мы исцеления ищем однажды.
Пусть... Это сердце пытается вылечить
Что-то давно позабытое, страшное.

Доктор Кто — это исконно шотландский персонаж: старик, вооруженный отверткой, затаскивает молодых девок в телефонную будку.

Волосы как солома, глаза бегают, нет, красавцем Далли никак не назовешь. И все-таки на его неприветливом лице читались характер, гордость, бешеное противление миру.

Да, я отрицательный персонаж, а вы все сугубо положительные...

– Фаина Георгиевна, вас так любят зрители!
– Не меня – моих героинь. За ними меня никто не видит.

Восстать, проснуться, захотеть
И видеть мир прекрасным,
Зажечься взглядом и гореть
Дотла под взглядом страстным. Бросаться в бури и шторма,
Отчаянно, бесстрашно,
Пусть в океан несет волна
В глубины и неважно, Что не вернуться, не спастись,
Что ветру не прикажешь,
И воплощаешь ярко жизнь,
Но только персонажем...

Что-то свое находишь в каждом сыгранном герое. Только так можно добиться естественности. Но одновременно нужно дистанцироваться от героя, ведь его мировоззрение может в корне противоречить твоему взгляду на мир.

Одно мучение с этими писателями. Ребята мне рассказывали, сколько у них хлопот было с Пушкиным, который упорно отказывался отправляться под Полтаву… В принципе справедливо, ему под пулями ходить не улыбается, да и нет надобности, он же поэт, а не историк. А вот с Валентиновым было наоборот, это мой знакомый из Харькова. Дабы не шла в ущерб исторической точности литература, ему, наоборот, нужных персонажей прямо в рабочий кабинет доставляли. Бедного Спартака раз шесть мотали туда-сюда по времени, восстание чуть не сорвалось, пока наконец автор не сдал свой роман в набор. Ему каждый раз требовалось уточнить какие-то важные детали…

Представьте себе маленького черного щенка, который мечется в толпе, среди чужих людей, а его все пинают, и получите Джонни.