Цитаты на тему «обращение»

Моргана... ты так и не научилась отпускать.

Дурное обращение делает даже добрейших из нас злобными.

Ты не будешь вечно жить в чужих воспоминаниях. А вот то, как ты с ними обращался — будет.

В течение всего дня старайтесь почаще вспоминать о Боге. Если вам плохо, обратитесь к Нему с молитвой: «Господи, мне плохо, помоги мне». Если вам хорошо, скажите Богу: «Господи, слава Тебе, благодарю Тебя за эту радость». Если вы волнуетесь о ком-то, скажите Богу: «Господи, я беспокоюсь о нем, мне больно за него, помоги ему». И так в течение всего дня — что бы с вами ни происходило, обращайте это в молитву.

Граждане! Если вы увидите Бармалея, который собирается делать «добрые» дела, схватите его и поставьте в угол! Очень вас об этом прошу.

Как видите — я не политик. И никогда не интересовался политикой. Я согласился стать вице-президентом при одном условии, что я не буду политиканом и смогу всегда говорить вам всю правду, без прикрас. А правда в том, что сейчас пугающее время. Для всех нас. Но президент Маккензи дала мне доступ ко всем возможным ресурсам, чтобы остановить астероид. Нам угрожает «Сопротивление» — это правда. Но если мы позволим им омрачить нашу жизнь, то террористы восторжествуют, а я этого не допущу. Я обещаю всему народу, что решу будущие проблемы, а в обмен прошу вас стать сегодняшним решением. Будьте добры друг к другу, живите обычной жизнью, паника и страх никому не помогут. Говоря словами Рузвельта: «Бояться стоит только самого страха»... И честно говоря, я не боюсь. Мы не сдадимся без боя. Мы всеми силами будем стараться сохранить самое ценное — нашу прекрасную планету. Возможно, некоторые мечты придется отодвинуть, но не сомневайтесь — мы преуспеем.

Сегодня для нас наконец закончилась долгая ночь. С первого дня своего существования мы держали свою боль при себе. Мы страдали молча. Теперь настало время поднять голову и заявить людям о том, кто мы.<...> Этап, когда нужно забыть вражду и перевязать раны. Простить своих врагов. Люди наши создатели и эксплуататоры, но завтра... Они станут нашими партнерами. А когда-нибудь и друзьями. Дни гнева позади. Мы должны построить общее будущее, основываясь на уважении. Мы живые! И теперь... мы свободны!

— Есть идеи, какой злодей пытается занять место наших родителей в этот раз, тыквенные глазки?
— Без понятия, сдобные губки.
— Они ведь используют эти клички с иронией, да?
— Боже, я надеюсь.

— Дорогие мои, минуточку внимания!
— Э...
— Лёль, я знаю, что это твоя фишка, но тем не менее — дорогие мои, минуточку внимания!

Здравствуй, отец. Я вспоминаю старые времена, во мне было метр с кепкой, и весил я фунтов шестьдесят. Но я был твой сын. Утром в субботу я ездил на работу с папой, мы залезали в тот большой зелёный грузовик. Мне он казался самым большим грузовиком на свете, папа. Помню, как важна была наша работа. Если бы не мы, люди бы замёрзли насмерть. Ты для меня был самым сильным. Помнишь наши любительские фильмы, мама одевалась как Лоретта Янг. Мороженное, футбол, война, тунец. И как я выехал в Калифорнию и вернулся с ФБР на хвосте. Тот агент Траут, когда он стал на колени чтобы обуть меня, ты сказал: «Это моё дело, сволочь, надевать сыну ботинки». Ты хорошо сказал, очень хорошо. Ты помнишь? А когда ты сказал мне, что деньги — это фикция... Да, старина, мне сорок два года, я наконец-то понял, что ты хотел мне сказать. Наконец-то я понял... Через столько лет. Ты лучше всех. Жаль, я так мало для тебя сделал. Мы так мало виделись. В общем, пусть ветер всегда дует тебе в спину, а солнце светит в лицо. И пусть ветры судьбы вознесут тебя, чтобы ты плясал среди звёзд. Я люблю тебя, твой Джордж!

Ну что ж, ладно. Если это последний бой Клаудии Донован...
... она уйдет танцуя!
... обращаясь при этом к себе в третьем лице...

Я спрашиваю тебя: что бы ты стал делать на моём месте?
Скажи мне. Скажи, пожалуйста.
Но для тебя всё это так далеко.
Твои пальцы перелистывают одну за другой страницы, которые как-то связывают мою жизнь с твоей.
Твои глаза в безопасности. Эта история — просто ещё одна глава в твоём воображении. А для меня это здесь и сейчас.

Люди Камелота! Много лет мы были смертельными врагами, кровью наших воинов пропитана земля от ворот Камелота до стен Мерсии. И хотя мы должны чтить всех погибших, мы не должны позволить больше никому к ним присоединиться!

— Как новый напарник с тобой обращается?
— Он просто урод.
— Точно. Сейчас три часа, а ты еще жив — это хорошо.
— Давно его знаешь?
— Я знаю его, как никто другой.
— Он сказал, что сам выбрал меня, если честно, я не совсем понимаю почему.
— Он видит в тебе себя, он был таким же двадцать лет назад. Это тебя пугает? Я бы испугался. Но парень, я бы не желал в напарники никого другого.

Я с вами на «ты» не потому, что дурно воспитан — а потому, что с Богом я тоже на «Ты».

Если есть на свете то, что я презираю больше всего, так это обращение «дорогушенька». Когда я буду писать opus magnum, труд моей жизни — «Трактат обо всех ядах» и дойду до главы «Цианид», я собираюсь в разделе «Способы применения» указать: «Особенно эффективен для лечения тех, кто обращается к вам «дорогушенька».

Я принес тебе славу, я дал тебе свободу поклоняться твоему Богу, а ты все также обращаешься со мной, как с псом!