Цитаты на тему «норма»

Понятие цивилизация означает принятие каких-то норм, законов. А нормы и законы — это ограничения, чего делать нельзя. Трагедия того, что называют европейской цивилизацией — то, что все нормы сломаны. Нет норм и законов. Когда нет норм и законов, и ограничений, кончается цивилизация. И поскольку Европа сегодня дошла до того, что она не могла трансформировать законы, приспособить их к сегодняшнему дню, она их просто отметает, выбрасывает. А без законов, без норм цивилизации нет. Это варварство.

Безумие относительно. Кто определяет норму?

Мир всегда приходит в норму. Важно лишь, чья она.

— Желать нормальности — нормально.
— Слова истинной королевы круга. Белые, худые привилегированные люди очерчивают этакий круг, внутри которого все нормальны. А всех вне круга следует бить, ломать и менять, чтобы затащить их внутрь круга. А если не выйдет, их нужно запереть или хуже — пожалеть.

Я очень трепетно отношусь к каким-то главным ценностям, может, это и неправильно. Но я не думаю, что норма — это когда человек хороший. Кто сказал, что люди должны быть хорошие, честные, искренние, почему они должны радоваться и улыбаться нам? Нормально, это когда люди обманывают, лукавят, ищут себе какие-то блага. И тогда все остальное, выходящее за рамки этой нормы, когда человек сказал тебе «спасибо», не соврал, поддержал тебя, сделал что-то хорошее, хотя мог этого и не делать при условии, что ты не зависишь от него, а он — от тебя, вызывает большую радость, ликование и вообще делает мир прекрасным.

Собственно говоря, я даже не знаю, что такое любовь. Критерии отсутствуют полностью. Несчастная любовь — это я ещё понимаю. А если все нормально? Есть в ощущении нормы какой-то подвох. И всё-таки ещё страшнее — хаос...

Это ты нищий – потому что не распоряжаешься своим временем, не имеешь права делать что хочешь и обязан следовать правилам и нормам, которые не ты придумал и которые тебе непонятны.

Уроды — это просто разной степени отклонения от признанной нормы. И если один ребёнок может появиться на свет без руки, другой может точно так же родиться без зачатков доброты или совести.

Норма — это то, что встречается лишь изредка.

Ты не сумасшедший, а просто чудак. Шут гороховый. Прежде и я всякого чудака считал больным, ненормальным, а теперь я такого мнения, что нормальное состояние человека — это быть чудаком. Ты вполне нормален.

Я шёл и думал — мир охвачен безумием. Безумие становится нормой. Норма вызывает ощущение чуда.

Если хорошие люди будут придерживаться слишком высоких этических норм, то могут проиграть менее щепетильным противникам.

Норма — это наиболее распространённая характеристика, то, что распространено меньше, считается «не нормой», но кто сказал, что «не норма» — это плохо?

— И что же, большинство людей тогда ненормальные?
— Все люди нормальны, так как нормы у всех разные.

Когда говорят об общепризнанных нормах, то, само собой, имеют в виду нормы Запада.

Выходить за рамки того, что большинство считает нормальным, может быть мучительно и одиноко.

— Долго ещё я буду такой?
— Какой?
— Я не хочу всё знать прежде, чем оно случится... Хочу быть нормальной, как раньше.
— Ты не переживай. К тому же, как знать, кто нормальный?
— Ты.
— Открыть тебе тайну? Нормальные, вроде меня, мечтают стать необычными, как ты.

Человечество эволюционирует. Иногда с побочными вредоносными эффектами и увлечение трансгуманизмом и глобализацией может поразить неокрепшие умы неожиданном образом. Некритичное отношение к потокам информации может способствовать размыванию понятий о норме. Сторонники теории вселенского заговора уверены, что расчеловечивание инструмент. Что это проявление заговора элит для одурачивания плебса, которым так легче управлять. Противники конспирологов указывают на издержки увлечения потреблением ради потребления и побочные эффекты развлекательности. Последнее весьма вероятно, поскольку думать своей головой и обретать зрелость труднее, чем глазеть и посмеиваться.

Времена нынче не милосердные. Приходится констатировать, что в течение десятилетий понятия о норме размывались. В разряд образцов для подражания телевидение и интернет, будто сговорившись, настойчиво вносят уродов и извращенцев, сделавших себя таковыми добровольно. Зачем такое люди творят с собой, если не доказано, что из-за болезни психики? На подозрении два свойства: тщеславие и малоумие, провоцирующее эстетический ляпсус.

Переставая вообще оперировать понятием «порок» — мы тем самым перемешиваем порок с нормой воедино и теряем нравственные ориентиры. Это значит что? Это значит: стремление к деньгам остается, а стремление к чему-то большему, что главнее денег — как-то исчезает.

Неудовлетворённость мучительнее оттого, что гедонизм навязывают как норму.

Уравнять патологию в правах с нормой — означает разрушать норму.

Нет места лекарствам там, где то, что считалось пороком, становится обычаем.

Что такое норма? Норма — это вчерашний день и прошлый год, вместе взятые.

Мне не очень интересно «обычное». Если вы хотите получить представление о темпераменте, моральных принципах и воспитанности своего друга, вы должны увидеть его в исключительных обстоятельствах, а не в розовом свете повседневности. Можете ли вы оценить опасность, которую представляет преступник, наблюдая его поведение в течение обычного дня? Можем ли мы понять, что такое здоровье, закрывая глаза на страшные болезни и эпидемии? Норма часто вообще не важна.

Когда у меня есть выбор между нормой и безумием, я выбираю безумие.

— Существуют нормы одежды.
— А кто их устанавливает? Если б нормы предписывали вплетать в волосы живую селёдку, соблюдала бы ты их?
— Алиса!

Я ему: «Куда ставить-то?!» А он: «Да подожди ты!» Я ему: «Куда ставить-то?!» А он: «Да подожди ты!» <...> Нет, смену доработаю, а дальше ребром вопрос поставлю — или я, или он. Минус сто грамм. Вот до чего вавилоны на голове доводят. Тихий час... — для всех, кроме нас. Такого дяди племянница, а вавилоны на голове устраиваешь! Ты, главное, на жидкость налегай. В жидкости самая сила! В день приезда он фехтовался на палках, а вслед за ним все стали фехтоваться. Даже девочки. Эту песню, товарищ Митрофанов, Гагарин пел в космосе. Если б я был женщиной, я был бы чемпионом Союза по плаванью. С стороны востока
Сон появляется из небес,
Освобождая меня,
Сквозь облака я полечу.
Горы расступятся предо мной.
Гром прогремит.
Его звук пробуждает Вселенную.
Дракон воспарит. Высота за высотой,
Беру высоту за высотой.
В небеса,
Врываюсь в небеса. — Джесс, чёрт возьми, разве ты не понимаешь, что всё это только у тебя в голове? Джесс! Корабли не появляются волшебным образом из ниоткуда, на них есть капитаны, но, может быть, в твоём мире это не так…
— Мой мир сейчас ждёт, когда мама заберёт его из школы. Не говори мне про мой мир. Наука — это способ держаться подальше от самообмана и от обмана других. Грешили ли ученые? Конечно! Мы использовали науку не по назначению, как и любой другой инструмент, находящийся в нашем распоряжении. И вот почему нельзя позволить оставаться ей лишь в руках, обладающего властью меньшинства. Чем больше наука принадлежит всем нам, тем менее вероятны злоупотребления ею. Эти ценности подрывают проявления фанатизма и невежества. В конце концов, Вселенная это по большей части тьма с точечными островками света. Я Гоку, Я и Озару принять это значит обрести себя. — Я похож на Фила?
— Ты классический Фил. Гоку лишь оболочка. Вот тот, кто ты есть.
Ты прибыл на метеоре, чтобы скрываться среди червей. До своего восемнадцатилетия здесь ты родился и здесь ты переродишься. Ты тот, кто ты есть. Нормальность тоже переоценивают.

Кризис, о котором все говорят, особенно сейчас — это кризис сознания. Кризис, который не может более считать старые нормы приемлемыми.

Когда идиотизма становится слишком много, он становится нормой.

Со временем то, что казалось странным, становится нормой. То, что казалось невозможным, становится реальным.

Для счастья не требуется причин: человек никогда не задается вопросом, отчего он счастлив; он просто счастлив, и все тут. С несчастьем же происходит наоборот: нам всегда нужны причины, его объясняющие, словно счастье — это наше естественное состояние, нам должно его ощущать, а несчастье — это извращенное отклонение от нормы, и мы тщимся выявить его причины.

Христианская культура построена на чувстве вины. Грешить плохо, потому что потом будешь терзаться раскаянием. Чтобы избежать ощущения вины, нормальный европеец старается вести себя нравственно. Точно так же и японец стремится не нарушать этических норм, но по другой причине. В их обществе роль морального сдерживателя играет стыд. Хуже всего для японца оказаться в стыдном положении, подвергнуться осуждению или, того хуже, осмеянию общества. Поэтому японец очень боится совершить какое-нибудь непотребство. Уверяю вас: в качестве общественного цивилизатора стыд эффективнее, чем совесть.

Чем более нормальным пытаюсь я быть, тем больше мои родители уверены, что я прикидываюсь. <...> Они считают, что это ненормально — быть нормальным. Потому что нормы больше нет.

Нормальность не нормальна.

Когда ты оказываешься в безнадежном положении, во всяком случае, которое расценивают как таковое люди с рациональным, трезвым умом, и ничего хорошего уже не ждешь, и вдруг все оборачивается как нельзя лучше, ты называешь это чудом. Есть везунчики, которые видят чудеса каждый день. Эта книга для тех, кто способен увидеть чудо, а также для тех, кто разуверился и думает, что чудеса — не для него; для всех, кто любит кошек, а также для тех, кто считает себя закоренелым «котоненавистником»; для тех, кто полагает, что «норма» и «идеал» суть одно и то же, и для тех, кто знает, что иногда отступив от того, что считается «нормальным», вы можете очень обогатить вашу жизнь.