Цитаты на тему «большинство»

Кто же, если не большинство, должен решать, что делать?

Насилие не может быть сделано одним человеком над многими, а только преобладающим большинством, единомышленным в невежестве.

Большинство людей научились принимать вид серьёзного безразличия, клеймя необычные позиции в попытке казаться нормальными.

Когда многие возьмутся за дело, не быть добру.

Слушать большинство я счёл позором для кругозора.

Иногда «большинство» означает только то, что все дураки и идиоты на одной стороне.

В толпе лишь тот, кого судьба волочет,
Кто сам с собой поговорить не хочет.

Всякий знает, что в глазах большинства невозмутимость равноценна всем светским приличиям.

Большинство людей <…> думают, что даже хорошо известная истина касается кого угодно, только не их самих.

Нельзя доверять безусловно той силе мнений, которая основана только на многочисленности их последователей.

— Это одна причина. А есть другие, о которых ты мог бы мне сказать?
Он принялся внимательно изучать свой бокал.
— Вероятно, просто потому, что хочу спать с тобой, — он быстро взглянул на меня. — Ты думала об этом?
Если он хотел смутить меня, то вполне преуспел, но я решила этого не показывать.
— Это правда? — смело спросила я?
— Если быть честным, то да, правда, — ответил он, и голубые глаза прямо посмотрели на меня поверх бокала.
— Для этого вовсе не обязательно было жениться на мне, — возразила я.
Джейми был по-настоящему шокирован таким заявлением.
— Неужели ты думаешь, что я стал бы это делать, не предложив тебе выйти за меня замуж?
— Многих мужчин это не смутило бы, — сказала я, забавляясь его наивностью.
В явном затруднении он забормотал что-то невнятное, но тут же собрался и заявил с полным достоинством:
— Может быть, я чересчур самоуверен, говоря так, но я предпочитаю думать, что я не «многие мужчины», и не считаю необходимым вести себя в соответствии с наиболее низким общественным знаменателем.
Я была тронута его словами и поспешила заверить, что нахожу его поведение в высшей степени порядочным и джентльменским, и прошу извинить меня за неумышленные сомнения по поводу его мотивов.

Несправедливость одинаково гнусна, совершает ли её одно лицо или множество лиц.

А сложнее всего то, что горем нельзя управлять, можно лишь попытаться почувствовать его, когда оно приходит... и забыться, если получиться... А самое ужасное, что как только ты решишь, что все кончилось, все начинается снова... И снова, каждый раз, ты задыхаешься от боли...

Новая истина была создана прямо перед моими глазами. Видя то, как родилось это идиотское решение, я уже не мог сдерживаться. Что-то во мне сломалось. В тот момент, когда большая половина класса — большинство учеников — подняли руки, без предварительного сговора или договора, даже не взглянув друг-на-друга. В тот момент, когда была выбрана новая правда... В момент, когда правосудие свершилось... Я никогда не видел ничего более пугающего. В этот момент я потерял зрение. Нет... Я потерял не зрение. Я потерял её. До этого момента я верил в справедливость. В то, что существует «правда» и что она должна восторжествовать. Но... Я понял что правду выбирает большинство. Я понял, что правдивость устанавливается количеством. Я понял, что всё подстраивается под большинство.
Вот почему я предпочёл одиночество общению. И это всё, что я мог сделать, чтобы защитить свою правду.

— Зрительская масса, <...> как будто ничего не заявляла? Но, принимая во внимание ваше глубокоуважаемое желание, Аркадий Аполлонович, я, так и быть, произведу разоблачение. Но для этого разрешите еще один крохотный номерок?
— Отчего же, — покровительственно ответил Аркадий Аполлонович, — но непременно с разоблачением!
— Слушаюсь, слушаюсь. Итак, позвольте вас спросить, где вы были вчера вечером, Аркадий Аполлонович?

Российская система пытается «повернуть реки вспять», бороться со свободой, честными выборами, интернетом, с собственной Конституцией, со свободной любовью и правами человека. Огромное количество людишек счастливы от такой системы и поддерживают ее, потому что они выродки, получившиеся в результате отрицательного отбора, отрицательной селекции последних десятилетий и столетий.

В толпе кричат вместе со всеми слова о храбрости, как слоган рекламной акции.

Сегодня на переднем фронтовом крае я не приду на помощь, кого-то не прикрою огнем, а завтра ко мне никто не придет на помощь.

Причина, по которой большинство людей не достигают в своей жизни большего, заключается в том, что они всегда заняты подготовкой к тому, чтобы подготовиться.

Обычно ищут подтверждений
тому, что голосами обросло.
Тогда как смысла нет в обоснованьях
того, что стало общепризнанным давно.

Не такой, как все, поступает не так, как все.

Разбойник с большой дороги, участвует ли он в шай­ке или грабит в одиночку, равно остается грабителем; и нация, затевающая неправедную войну, есть не что иное, как большая шайка грабителей.

Гоголь не думал, что его хата с краю... Но, все же, как всякий гений, Николай Васильевич был одинок.

Время в конце концов лишает людей всего и вот, когда терять уже нечего, кроме собственных оков, тогда признанная классическая мысль становится приоритетной.

— Мы вас достаточно наслушались, прихвостень правления.
— Да! Мне нравится наше правление! Мне нравится руководство нашего института! Я против анархии! Я за порядок и дисциплину! Я из большинства! На таких, как я, всё и держится.

Худших везде большинство.

Серое большинство с большой лёгкостью примет любую, самую отвратительную систему, чем проявит хоть какую-то активность, чтобы хоть на миллиметр продвинуться в сторону истины.

Если вы не согласны с большинством, необходимо говорить об этом вслух. Даже если вы неправы, все равно это поможет окружающим начать принимать собственные решения.

Бедняки — это вовсе не масса <...> Беспомощный человек совершенно одинок.

— Я живу по антиобщественному закону: если большинство считает, что нужно делать так-то и так-то, я поступаю по-другому.
— Значит, большинство не правы?
— Да, именно так.

При демократии каждый получает то, что заслуживает большинство.

Я никогда не чувствовал себя комфортно с самим собой, потому что я никогда не была частью большинства.

Светят немногие – большинство коптят.

Кто-то попрекал Хрисиппа, что он не ходит слушать Аристона Хиосского, как все.
— Если бы я делал все, как все, я не был бы философом, — ответил Хрисипп.

Большинство из нас считает себя умнее большинства
И постоянно друг с другом о чем-то спорит.
Это похоже на моду, которая была всегда.
Так волнуется песок на дне моря.

Обратить к нравственному совершенству большинство рассуждения не способны, потому что большинству людей по природе свойственно подчиняться не чувству стыда, а страху, и воздерживаться от дурного не потому, что это позорно, но опасаясь мести.

— Аттикус, ты, наверно, не прав.
— Как так?
— Ну, ведь почти все думают, что они правы, а ты нет...
— Они имеют право так думать, и их мнение, безусловно, надо уважать, — сказал Аттикус. – Но чтобы я мог жить в мире с людьми, я прежде всего должен жить в мире с самим собой. Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, – это его совесть.

Если у тебя достаточно нахальства, тебе позволено почти все, нет, просто все; тогда за тебя большинство, а оно-то и решает, псих ты или нет.

Умереть — значит присоединиться к большинству.

Можно побиться об заклад, что всякая широко распространенная идея, всякая общепринятая условность есть глупость, ибо она принята наибольшим числом людей.