Ах, кабы звезду
Увидеть на небе и всласть помолиться...
Но ветер — разносчик бредовых идей -
Врывается в двери, в окошко стучится.
Словами без смысла пугая людей.
Рука не тянется к перу,
перо не тянется к бумаге.
Пришёл декабрь, и снег лежит,
И на дорогах гололёд.
И жизнь, конечно же, — не мёд.
Если в ярости смутных времён
Позабуду, кто я и откуда,
Пусть укатится солнца лимон
С голубого небесного блюда.
С ним можно было запросто молчать.
Он никогда не задавал вопросы,
Когда я рвал рубаху сгоряча,
Роняя на пол пепел папиросы.
Подниму все слова, что бросали на ветер,
И такие стихи для тебя напишу,
Что от зависти лопнут все бабы на свете!
У кого я прощенья потом попрошу?
Я устал. Мне уже никогда не поймать этот снег.
Подставляю ладонь — он шутя от меня улетает.
До того унизительно нынче звучит — человек,
Что в сравнении с ним и фонарь до небес вырастает.
Ты принял свободу — как пёс от хозяина кость.
Идущий на Запад теряет лицо на Востоке...
С тех пор разъедает мне душу обида и злость.
Я буду судим лишь за то, что пишу эти строки.
Пёс отскочил от протянутой мною руки -
Били, конечно, когда доверялся прохожим...
Воет метель, беспощадно диктует стихи,
И наплевать ей, что псы и поэты похожи.
Неладно со времён царя Гороха
У нас — долдонят все, кому не лень.
А между тем — не так уж всё и плохо:
И ночь как ночь, и день как будто — день.
Взъерошенный, невыспавшийся ветер
Кроит из тучи шубу для луны.
Светает. Ноябрит. В кроватках дети
Сопят и перелистывают сны.
Золотые слова растащило по норам ворьё,
И аукнулась нам бесконечная наша беспечность.
Поспешаем за веком и в души несём не своё,
На сегодняшний день обменяв — человечность.
Событий у нас маловато.
Зима вот случилась вчера...
Соседи достали лопаты,
И выгнали снег со двора.
А мой — развесёленький. вкусный -
Лежит себе, радует глаз.
Кавказской собаке не снятся кавказские горы.
Ей снится пренаглый соседский ободранный кот,
Который приходит незванно, как беды и воры,
Глазами сверкает и гнусно при этом орёт.
Я скользящей походкой сам-друг возвращаюсь домой...
Муза канула в ночь и свела (вот зараза) Пегаса.
Рядом кашляет город — он пахнет тоской и тюрьмой,
И еще недержаньем горячей воды в теплотрассах.
Я всякого в стихах наговорил,
Пренебрегая сводом строгих правил,
Не золотил строку, не серебрил,
И вряд ли уважать себя заставил
Кому-то изредка везет,
Кого-то пучит от везения,
А у меня наоборот -
Все буднично до омерзения.
И веник у них не цветёт,
А наш, посмотри, — расцветает...
Любимая, я — идиот -
Европа стихи не читает!
Я ломаю строку, между тьмой разрываюсь и светом,
Мне вовек не избыть возвышающей душу мечты,
Что никто не дерзнёт прозываться поэтом,
Не постигнув величья дарованной нам красоты.
Не заглядывай в бездну, поэт -
Жизнь земная всего лишь минутка.
Расскажи, как цветёт незабудка,
Поднебесья вобравшая цвет.
Мысль превращается в слова,
Когда лишь пыль в пустой котомке,
Когда года летят в отвал,
Когда одни головоломки,
Когда на камни — без соломки,
Когда в семье сплошной развал,
Когда идёшь по самой кромке -
Мысль превращается в слова.
Полжизни спалил. Ошарашен итогом.
Всерьёз негодую на праздных гостей.
Рассыпалась жизни телега.
И губы предсмертно свело.
А тут из словесного снега
Строка родилась, как назло.
А люблю тебя так! — что трубят водосточные трубы
И от зависти лебеди крыльями бьют по воде!
Искусаю до крови во сне пересохшие губы,
Сочиняя тебя, на которую больно глядеть...
Стало страшно читать и писать,
К нелюбови людской прикасаться -
Потерявший желанье спасать
Обретает желанье спасаться.
В предчувствии первого снега
Трепещет больная душа,
И ночь хороша для побега,
И вольная мысль хороша.
Бреду по сиротской дороге
Под мертвенным светом луны.
Мы все вспоминаем о Боге,
Когда никому не нужны.
Меня не надобно любить -
Нет ничего во мне такого.
К вопросу — быть или не быть -
Я отношусь весьма хреново.
Морозец хрустнул под ногой,
И, как нечаянная милость,
Луна на небе появилась,
Но ты не сделалась другой.
А коли так — терзай и мучай
За то, что я тебя люблю!
Я сам себе несчастный случай -
С того и злюсь.
Телефон на собаку похож -
Он меня находил непременно
Среди дамочек современных
И в компании пьяных рож. Как скулящий от страха щенок,
Он за мною таскался повсюду,
А потом превратился в Иуду:
Выдавал меня всюду, где мог. В час любой он меня проверял
На причастность к безумию века.
Я не бросил его — потерял.
Как права человека.
На писательском фронте без перемен:
Кто-то ходит с пером в штыковую атаку,
Чтобы сдаться в итоге в почётнейший плен,
Наигравшись с друзьями в газетную драку.
Туда, где красные цветы,
Туда, где добрый — значит, сильный,
Давай сбежим от суеты,
Давай оставим этот пыльный
Усталый город.
Машет крыльями вьюга и, перья ломая, кружится,
И отчаянно бьётся в колодце двора, как в тисках.
Вспомни, как не плясал под чужую дуду,
Как старался в дугу не согнуться...
Не гони меня — я без тебя пропаду,
И стихи по земле разбредутся.
Разорвали империю в клочья границы.
Разжирели каганы на скорби людской.
Там, где царствует ворон — зловещая птица,
Золотистые дыни сочатся тоской.
Южный ветер хохочет в трубе водосточной,
По-разбойничьи свищет и рвёт провода...
Всё назойливей запахи кухни восточной,
Но не многие знают — так пахнет беда.
Январь. Плюс четыре. Дрянная погода.
Озябли деревья. Продрогли кусты.
Измерив прыжками длину огорода,
Ворона с котом переходит на ты.
И кот понимает, что явно не в духе
Пернатая бестия — лучше удрать.
Припомнилась боль в покалеченном ухе,
И лапы, опять же, не стоит марать
О наглую птицу. К тому же дождливо,
И смысла в геройстве особого нет.
Сайт TOP100VK.COM НЕ собирает и НЕ хранит данные. Информация взята из открытых источников Википедия