Оттенки синего (Shades of Blue) – цитаты и высказывания

Если есть история, то найдется и тот, кто захочет послушать.

— Отче, я пока не могу исповедаться.
— Вы не можете принять милость божью?
— Нет, я собираюсь обидеть еще несколько душ.

Несмотря на разногласия, родители детей связаны на всю жизнь.

Лейтенант, что обиднее: быть в цепях или знать из-за кого вы в них попали?

— Жизнь — борьба.
— Но иногда борешься, чтобы победить, а иногда, чтобы больше не проигрывать.

— Восемь лет в полиции нравов научили меня, что жизнь меж двух миров дорого обходится. Из-за паранойи начинаешь сомневаться в любом решении. Потом секреты и ложь постепенно разрушают тебя, и ты исчезаешь. <...>
— Восемь лет... я и восьми дней не протяну. Я думала, что я знаю, на чьей я стороне. Теперь я не знаю кому верить. И за это я ненавижу их обоих. Я только знаю, что, когда Кристина узнает кто я на самом деле — я ее потеряю. И мне кажется, что, если я продержусь дольше, найдется выход, при котором дочь не будет меня стыдится.

Не плачь, мне уже давно не больно. Зато это все сделало меня сильнее.

— Ты идешь по дорожке, в конце которой твоя дочь будет читать в газетах, как ее мама начинала со взяток, а закончила должностным преступлением.
— Ты не знаешь, по какой дороге я иду.
— Возможно, но я не видел, чтобы ты опускалась так низко.
— А еще ты не видел меня в синяках. Не видел меня, лежащей у ступенек, после столкновения с лестницы. И как я молила Бога, чтобы не потерять ребенка. Мигель был моим парнем. Он два года колотил меня, как боксерскую грушу. Я тогда еще не была копом.
— В твоем... в твоем досье ничего нет о домашнем насилии.
— Я не писала заявлений. Я его подставила.
— Зачем?
— Он бы не остановился, пока не убил.

— Ты смотрела, как твой сын избивает меня и пальцем не пошевелила, чтобы помочь. С чего я должна хорошо к тебе относиться?
— Чтобы защитить ребенка, мать пойдет на ужасное. Сейчас ты это понимаешь.
— Ты не защищала его, Лорена. Ты ему позволяла.

— Видите, Харли раскололась. Я ее не виню.
— Сделайте себе одолжение, когда расколюсь я — бегите!

Так вот ты какой — корень всего зла.

— Ты вышла на работу слишком рано. Жаль у тебя нет жены, которая загнала бы тебя в кровать.
— Нава старается.
— Ну да.
— Нет, он хороший, он все говорит правильно и делает правильно. Просто чем больше он заботится, тем труднее не думать о работе дома.

Смертную казнь переоценивают. Быстрая смерть не наказание, я предпочитаю пожизненное, чтобы видеть как жизнь медленно покидает твои глаза.

Наша истинная сущность обнажается, когда мы считаем, что нас никто не видит.

— Поберегите боеприпасы, вы все пропустили.
— Мы услышали код «3», где откликнувшиеся офицеры?
— Уехали пару минут назад.
— Никто не приехал?
— Вы приехали.
— Это спасибо?
— Я что, сказал «спасибо»?
— Значит, мне незачем говорить «не за что».

Всем нам нужна цель. Без цели мы просто мешок с костями.

Пей из чаши жизни так много и так часто, как только можешь.

Почему мы все время совершаем глупости и уверяем себя, что так должно быть? Кем мы себя видим, и кто мы есть на самом деле — это хоть иногда совпадает? Мы можем только ждать другого случая все исправить.

— Лучше ответьте на мои вопросы перед тем, как спрашивать то, что вам уже известно.
— Я не оракул.
— Нет, вы круче — разведка. Специальные допуски, секретные сети, международные связи.
— Это не делает нас бессмертными...

— Купил мне подарок?
— Новая прослушка. Новый камень, та же оправа.
— Не радуйся так, не предложение делаешь.
— Хорошо. Потому что я заберу его назад, когда закончим.

Если ты обдумываешь что-то больше пяти минут, то уже знаешь ответ.

— Шрамы закаляют характер. Особенно с хорошей историей.
— Да, если сможешь ее рассказать.

— Ты мой второй шанс. Подарок судьбы.
— Не тяну я на подарок...
— Тянешь.
— Я так тебя люблю.
— Это твой худший недостаток.

— Сейчас все хорошо. Все кончилось. Шталь в бегах, он не такой дурак, чтобы возвращаться и искать нас.
— Мне кажется, его сумасшествие заразно.
— Не бойся, я надежно привит.

Мы свободны в своем выборе только тогда, когда принимаем на себя ответственность и понесем ее друг перед другом. Только тогда мы построим светлое будущее, дом, где мы сможем быть собой и чувствовать, что нас любят и заботятся, и быть в окружении любимых людей. И избавиться от наших чудовищ, как от настоящих, так и от живущих в нашем сознании. Ведь от того, что не существует — труднее всего убежать. Они всегда с нами, они часть нас, пока мы не скажем: «Хватит». Пока мы не посмотрим в лицо нашим страхам, пока мы не победим наших чудовищ. Пока мы не начнем собой управлять и пока мы сами не изменимся. И только тогда, мы станем по-настоящему свободными.

— Ты впервые в городе?
— Я видела почти все фильмы Вуди Аллена, это считается?
— Нет, в них нет запаха мусора и разбитых надежд.

— Почему он спас меня? Почему он сохранил мне жизнь!?
— Могу предположить, чтобы четыре месяца спустя, ты мучилась, думая о нем по ночам, сидя на полу в ванной.

Если долго стоять на месте преступления и слушать молча, оно словно заговорит, расскажет свои секреты, покажет ход событий. Становится видно, как все было.

Моя дочь умерла от передозировки. Она совершила самоубийство в девятнадцать лет. Сразу после нашей ссоры... Я хотел сказать ей, что она зря тратит свой потенциал, а сказал, что она зря живет... Я пытался заполнить пустоту, которая образовалась из-за тех слов. Я заключал сделки с плохими людьми, чтобы оградить от наркотиков школы и парки. И я думаю, что я... что, если бы кто-то другой делал то, что делаю я, еще раньше, может быть, сейчас она была бы жива...

— Знаешь, когда до цели нет прямой дороги, ты всегда находишь другую. Это мне в тебе всегда нравилось.
— В этот раз я не оставил себе дорогу, по которой можно вернутся.
— Найди бульдозер и проложи.

— Ты гей?
— Прекрасный вопрос для начала.
— Мама сказала, у тебя кто-то был. Я видел тебя на фото с Донни на яхте.
— И это все, что тебе интересно?
— Я всю жизнь, пытался разобраться, что делаю не так. Почему Энни была для тебя ангелом, хотя она сидела на игле.
— Она была больна, у нее были проблемы.
— Да, у нее была куча проблем, пап. Она тебе врала, воровала деньги, разбила тебе сердце. А я так старался! Даже если бы меня взяли в «Янкиз» — это было бы неважно.
— Неправда.
— Правда! Всегда, когда ты смотрел на меня, ты видел то, что ненавидел в себе.
— Ты мой сын и я люблю тебя.
— Тогда расскажи мне правду!
— Ты мой сын и я люблю тебя! Но если ты еще раз коснешься этой темы — это будет наш последний разговор.
— Это наказание или подарок?

— Что ж, теперь, когда Возняк выполнил свои обязательства, наши отношения могут перерасти в нечто более цивилизованное.
— Это не отношения, если выбор есть только у одного.

Жизнь — это драгоценный дар. Хрупкий и мимолетный. Когда она заканчивается, мы ждем, что в следующий момент мы пробудимся, как от прекрасного сна. Когда у нас забирают эту мечту, мы жаждем еще одного шанса. Сказать то, чего мы хотим сказать человеку, который заслуживает это больше всех. Джеймс Нава пробудил что-то во мне, чувства, давно забытые. Это редкость, иметь кого-то, кто... кого-то такого... Джеймс сделал меня лучше, чем я есть. Он заставлял меня смеяться, он заставлял меня видеть мир таким, каким он видел его сам. Из-за своей работы Джеймс видел человечество в его худших проявлениях, но все же верил в наше бесконечное добро. Джеймс ничем не мог помочь, он не пытался играть в благородство, он таким и был... А мне всегда его будет не хватать...

Нутро — лучшая система предупреждения.

— Теперь у вас есть независимый свидетель.
— Страх может оказывать слишком сильное влияние на то, что мы видим.
— А свидетель должен оказывать влияние на ход расследования!

Чтобы освободиться от Шталя — надо прекратить охоту за его призраком.

— Ты должна говорить мне правду.
— Я не твоя подружка, Кристина. Ты моя дочь. И однажды, когда у тебя будет ребенок, ты поймешь, что мама не должна обременять его своими проблемами.
— Нашими проблемами! Это наши проблемы, мама. Но вместо того, чтобы узнать все от тебя, я узнаю это от незнакомки.
— Какую правду ты хочешь услышать, Кристина? Насколько этот псих мной одержим? Как он меня преследовал, как он преследовал мою дочь? Он вторгся в мою жизнь, связал меня, заткнул рот и переодел! Хочешь услышать, как он бы изнасиловал меня и закопал в том лесу, если бы я не вскрыла себе вены!? Ты это хочешь услышать!?..

Знаешь, почему я не заделал эти дырки от пуль? Они напоминают, что я тебя чуть не потерял. Я смотрю на них каждый день и обещаю себе то же, что и тогда, когда впервые взял тебя на руки — защищать тебя. Я не сделал всего, что хотел, но это обещание выполню.

У меня есть дочь, ясно? А значит, и у тебя тоже. Потому что полицейский значок говорит о том, что мы семья. И мы любим нашу дочь, она прекрасна, умна и талантлива. И мы ей нужны. И так будет всегда, пока смерть не разлучит нас.

— Я люблю рисковать.
— По галстуку заметно.