Мишель де Монтень – цитаты и высказывания

Иметь дело с людьми, которые восхищаются нами и во всём нам уступают, — удовольствие весьма пресное и даже вредное для нас…

Пусть учитель спрашивает с ученика не только слова затверженного урока, но и смысл и самую суть его, и судить о пользе, которую он принёс, не по показаниям памяти своего питомца, а по его жизни. И пусть, объясняя что-либо ученику, он покажет ему это с сотни разных сторон и применит к множеству различных предметов, чтобы проверить, понял ли ученик как следует и в какой мере усвоил это.

Нашему телу свойственно более или менее одинаковое сложение и одинаковые склонности. Душа же наша бесконечно изменчива и принимает самые разнообразные формы, обладая при этом способностью приспосабливать к себе и к своему состоянию ощущения нашего тела и все прочие его проявления.

Если бы мне было дано вытесать себя по своему вкусу, то нет такой формы — как бы прекрасна она ни была, — в которую я желал бы втиснуться, с тем чтобы никогда уже с нею не расставаться.

Все бедствия не стоят того, чтобы, желая избежать их, стремиться к смерти.

Величие победы измеряется степенью её трудности.

В этой церкви (святого Иоанна Латеранского, Сан-Джованни-ин-Латерано) несколько лет тому назад многочисленная группа португальцев объединилась в странное братство. Они женились друг на друге. Мужчина с мужчиной, со всеми церемониями, каких придерживаемся мы во время наших свадеб; вместе празднуют Пасху, проводят такую же свадебную мессу, а затем спят и живут вместе. Римские мудрецы говорят, что если только брак делает законным связь мужчины и женщины, то этим хитрецам показалось, что и эта связь будет законной, если ее подтвердить церковными таинствами и церемонией.

Я знаю еще, что науки, вообще говоря, притязают на служение человечеству. Но углубиться в их дебри, грызть себе ногти за изучением Аристотеля, властителя современной науки, или уйти с головою в какую-нибудь из ее отраслей, этого со мною никогда не бывало; и нет такого предмета школьного обучения, начатки которого я в состоянии был бы изложить.

Человек страдает не столько от того, что происходит, сколько от того, как он оценивает то, что происходит.

Любовь — неистовое влечение к тому, что убегает от нас.

В дружбе нет никаких расчётов и соображений, кроме неё самой.

Человек обладает своими благами в воображении и своими бедствиями в действительности.

Плакать о том, что мы не будем жить сто лет спустя, так же глупо, как плакать, что мы не жили сто лет назад.

Жизнь сама по себе — ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла.

Из всех призрачных стремлений нашего мира самое обычное и распространённое – это забота о нашем добром имени и о славе. В погоне за этой призрачной тенью, этим пустым звуком, неосязаемым и бесплотным, мы жертвуем и богатством, и покоем, и жизнью, и здоровьем – благами действительными и существенными... Из всех неразумных человеческих склонностей это, кажется, именно та, от которой даже философы отказываются позже всего и с наибольшей неохотой. Из всех она самая неискоренимая и упорная.

Человек страдает не столько от того, что происходит, сколько от того, как он оценивает происходящее.

Следует отличать душевный порыв человека от твёрдой и постоянной привычки.

Ум, не имеющий никакой определённой цели, теряется; быть везде — значит быть нигде.

Не нужда, но скорей изобилие порождает в нас жадность.

Не всё, что колеблется, падает.

Слава и спокойствие никогда не спят в одной постели.

Женщины нисколько не виноваты в том, что порою отказываются подчиняться правилам поведения, установленным для них обществом, — ведь эти правила сочинили мужчины, и притом безо всякого участия женщин.

Истинное достоинство подобно реке: чем она глубже, тем меньше издаёт шума.

Я наблюдал только одно действие розги — она или притупляет или озлобляет душу.

Бедному помочь можно, скудному душою — вряд ли.

Счастье человеческое состоит вовсе не в том, чтобы хорошо умереть, а в том, по-моему, чтобы хорошо жить.

Kакая же это Правда, если она правда по одну сторону гор, и неправда по другую.

Ценность и достоинство человека заключены в его сердце и в его воле; именно здесь — основа его подлинной чести.

Раскаяние требует жертв.

Что может быть труднее, чем уберечься от врага, надевшего на себя личину нашего самого преданного друга.

Разве мошенничество становится менее гадким от того, что речь идет о нескольких су, а не о нескольких экю? Оно гадко само по себе.

Пусть наставник заставляет ученика как бы просеивать через сито все, что он ему преподносит, и пусть ничего не вдалбливает ему в голову, опираясь на свой авторитет и влияние.

У каждого человека тщеславия ровно столько, насколько у него не хватает ума.

Tрусость — мать жестокости.

Мозг, хорошо устроенный, стоит больше, чем мозг, хорошо наполненный.

Настоящий друг — это тот, кому я поверил бы во всем, касающемся меня, больше, чем самому себе.

Самым лучшим доказательством мудрости является непрерывное хорошее расположение духа.

То, что мы видим так мало удачных браков, как раз и свидетельствует о ценности и важности брака.

Старикам не стоит думать о смерти: пусть лучше позаботятся о том, как получше разрыхлить грядки на огороде.

Я не знаю, какой выгоды для себя ждут те, кто без конца лжет и притворяется.