Артур Лазарев – цитаты и высказывания

Мы слишком трусливы для истинного атеизма и слишком бесстрашны для истинной веры.

Любая наука, философия, религия, этика и идеология прекрасно уживаются в этом мире, потому что не имеют гносеологических противоречий в силу изначальной субъективности познания, которую они сами и порождают. Таким образом совершенное познание исключает само себя по определению.

Человеческая жизнь измеряется не количеством прожитых лет, а количеством перемен в этой самой жизни.

Ключевое стремление человека заключается не в уничтожении окружающего бытия, а в его изнасиловании. Весь исторический процесс – это перманентная доминация личности, толпы и архетипа.

Свободные люди говорят на своём собственном языке, слуги на разных наречиях, а рабы изъясняются только словами своих хозяев.

Люди не меняются. Меняется человек.

Остроумие всегда иронично, поскольку за каждой улыбкой можно разглядеть чьи-то слёзы.

Абсолютная свобода возможна только в одиночной камере.

В больном государстве шёпот разума всё тише, а крик безумия всё громче. И лишь с приходом абсолютной тишины наступит выздоровление.

Его искушали и бог, и дьявол... Оба остались ни с чем.

Знание истории если и не спасёт тебя от надвигающейся бури, то как минимум поможет предвидеть её появление.

Цивилизованной страной я бы назвал ту, где быть собой не только твоё право, но и обязанность.

Всякий негодяй живёт по принципу «лучшая защита – это нападение».

Обычные люди смиряются с реальностью, умные люди её используют, а великие люди её создают.

Многие люди отрицают реальность и пытаются её изменить. Беда в том, что чаще всего они это делают не за свой счёт, а за счёт окружающих.

Если вам кажется, что вы кому-то нужны, то, скорее всего, вы просто слишком высокого о себе мнения.

Объект любви не стареет, чего нельзя сказать о субъекте.

О приоритете общественного над частным обычно рассуждают не самые приоритетные люди.

Гражданин и Государство всегда существуют в разных измерениях.

Ключевой архетип и одновременно ключевая проблема России – не рабство, а варварство.

Подлецы и негодяи не имеют собственного лица, поэтому они говорят от лица социальных групп, народов, государств и даже Господа Бога.

Настоящее искусство всегда непредсказуемо.

Кризис – это точка соприкосновения романтичного прошлого и циничного настоящего.

Знать правду и верить в неё – это слишком разные вещи.

Она так чудовищно умна, что с ней не о чем говорить. Да и не хочется.

Если они ещё при жизни горят в аду, то что их ждёт после смерти?

Выбирай любую дорогу, всё равно пойдёшь по чужим следам.

Если искусством не хочется поделиться, то, скорее всего, это не искусство.

Каждый Робин Гуд в первую очередь разбойник.

Единственное, чего всегда хотела Россия – тихо умереть в одиночестве. Поэтому любой, кто пытается вернуть её к жизни автоматически становится врагом народа и государства.

Если хочешь стать несчастным, впусти в свою жизнь общественное мнение.

Печально, что Россия живёт прошлым. Ещё печальнее то, что этого прошлого никогда не было.

На любви и на ненависти можно одинаково хорошо обогатиться, но любовь долговечнее.

Ненависть полезная штука, через неё приходишь к самоуважению.

Наивысшее счастье – это реализованный талант.

Прежде чем оспорить чей-либо авторитет, имеет смысл его для начала признать.

Чтобы сотворить ад и рай не обязательно быть богом.

Не всякая пустота требует заполнения.

Самое ценное, что мы можем друг другу подарить или друг у друга похитить – это время.

Бороться за добро и бороться против зла – это разные вещи. Я всегда выбираю второе.