Анна Михайловна Островская – цитаты и высказывания

Позвоните родным. Даже тем, на кого обижались.
Даже если никто не оценит такую попытку.
Сколько Новых годов нам от жизни грядущей осталось,
Мы не знаем. Пошлите хотя бы смешную открытку. Обнимите друзей, поцелуйте родителей, деток.
Забываем мы часто простые великие жесты.
Утопаем в делах, суетимся то так, то вот этак,
Всё спешим и бежим, а на деле — кружимся на месте. А родных не вернёшь. Растворяются в памяти лица,
Лишь на снимках давнишних они улыбаются снова.
Обнимите своих, не жалейте хорошее слово -
Мы не знаем, когда суждено им в ночи раствориться.

Кто-то скажет надменно: «Как обыватель сер!
Не стремится мир ворочать и тормошить».
Но не будь домашних семейных дел,
Где бы силы взялись, чтобы просто любить и жить?
Я не желаю к ужасу этому привыкать.
Мне бы хотелось чуда — покоя, радости.
Но мой вопрос в пустоте утонет опять:
Люди, у вас в душе хоть что-то осталось ли?

Память…
Сундучок с улыбками, встречами…
Ты помнишь: растили крылья и в счастье падали…
А самые сильные чувства – опять не замечены,
и счастье опять не попало на фотографии.
Когда хорошо, мы не лезем в сумку за камерой:
смеемся, болтаем, молчим, тепло обнимаемся.
Не думаем ни о чем и снова летаем!
Фиксировать время некогда, как и печалиться.
Эти вспышки тепла и света останутся в памяти,
но оценим мы их зачастую, увы, постфактум.

Смогу захлопнуть перед носом дверь
У всех, кто надо мной смеялся прежде.
И отвернусь от всех, кто не хотел
Мне дать ни капли ни любви и ни надежды.
Я отвернусь. Забуду, навсегда,
Как было мне темно и дико страшно,
Как мне хотелось счастья и тепла,
Но это было никому не важно.
Как нужно было мне лишь пару слов
Простой поддержки творчеству и целям,
А вместо них был каждый день готов
Поток их критики, насмешек, обвинений.
Я отряхнусь. Как будто старый плащ,
Я сброшу ваши «не дури!», «не сможешь!».
Я выживу. Сквозь нелюбовь и плач,
Хоть кажется мне это невозможным.
В сети пересижу, перетерплю,
Нырну туда из пустоты реальности,
И снова жизнь однажды полюблю.
Я выживу, я всё равно останусь!

Но самое, пожалуй, важное то, что в сорок лет твои дети тебе уже друзья. Если, конечно, ты всё правильно делала, пока их воспитывала. Уже не надо менять подгузники, а можно сесть вечером на диван и поговорить о чем-то важном, значимом, интересном. И услышать, что твой ребенок интересно и глубоко мыслит. И порадоваться этому. И чему-то поучиться.

Кто я?
Зачем на этой Земле?
Вечности тихий звон.
Вспышка и только, искра в огне,
Слово в книге времён.

Пиши, если хочешь себя найти
Среди мелькания лиц,
И слушай лишь тех, кому по пути
С шуршаньем твоих страниц.
Пиши, если те, кто готов читать
Пока не перевелись.
А те, кому нравится осуждать,
Пусть ждут у твоих границ.

Он весел и снова влюблён,
Она же шагами малыми
Растит из плохих времён
Хорошие воспоминания. Штопает в сердце дырявом
С помощью нити из слов
Колото-рваные раны,
Оставшиеся от него. Шьёт по-живому, стянет
Каждый стежок узлом.
Как же так вышло: память
Назойливым стала Злом?

Ну что ж, ты был прав. Я справилась. Видишь?
Другие теперь на меня равняются.
Смотри, мол, какая. Её не обидишь!
Она, мол, умница и красавица.
Она, мол, сильная! Да? Не верь им.
Мой мир не собрать из кусков, напрасно.
Кто сожран взахлёб равнодушным зверем,
Тот больше уже не играет в счастье.

Мне рядом с тобой не нашлось постоянной локации,
там место есть только тогда, когда нету других.
Тебе не нужны от меня ни слова, ни овации,
а мне – не хватает любви и восторга для них.
Мы просто попутчики. Что же… Наверно, приехали,
и каждому дальше с другими встречаться и жить.
Но всё-таки жаль, что закончилось тёплое лето,
а мне-то хотелось – на целую вечность продлить.

«Любить» — не только чувство, но глагол:
О действии, заботе и служении.
А жизнь с тобой построит разговор,
И сложишь ты своё жизнетворение.
Один расскажет нервною строкой
Про деньги, власть, романы и потери.
Другой напишет любящей рукой
Про дом, где счастье в ласке и в доверии.

... просто штиль. Покой и пустота.
Сердце зарубцовывает раны.
Ты не мой, и я тебе — не та,
но не будем делать это драмой.
Мне – до океана, по волнам.
А тебе – по небу, к новым звёздам.
Разные стихии ближе нам.
Не сошлись. Не удержались. Поздно.

... прихожу к выводу, что надо оставить себе право обижаться на некоторых людей. Потому что это здоровая работа инстинкта самосохранения. Убрать ее – и последствия могут быть вовсе не положительными. Порой обиды охраняют нас от повторения ошибок. И лучше не трогать их, не ворошить, не анализировать и не пытаться переварить, а просто оставить как есть. В качестве замка на калитке к будущему. Некоторым людям там просто нечего делать, пусть остаются в прошлом. Наверняка и я сама в чьей-то жизни осталась за калиткой. Предпочитаю думать, что всё всегда складывается к лучшему.

Иногда у ангелов вместо крыльев — очки на носу.
А вместо нимба (вы не поверите!) — лысина.
И когда вы бредете по жизни, как в дремучем лесу,
Хорошо бы такого вот где-то поблизости высмотреть.
Хорошо бы довериться и, быть может, в жилетку поплакаться.
Она вовсе не белая — (вы не поверите!), в клеточку.
Отчего-то захочется снова жить, а не маяться,
И как чудо откроется впереди дороженька-ленточка.
А уж как идти по ней и куда она выведет?
Этот выбор — наш. Мы решаем, не ангелы.
Только вдруг порой задеваем крыльями
То чужую боль, то полоску радуги...

Проснёшься обычным утром – полжизни прожито,
и заново жизнь переписывать поздно и страшно.
Но всё же так хочется верить в свои возможности,
стремиться вперёд, не цепляться за день вчерашний.
Однажды очнёшься, и силы на жизнь появятся.
Твой шарик воздушный несёт к горизонту ветер…
И пусть все «не те» внизу, на земле останутся.
Лети за мечтой. Ведь столько чудес на свете.

И в предрассветной тиши,
В теплую ночь и в ненастье
Бог говорит мне: «Пиши!
Пиши о добре и о счастье».
Даже когда веры нет,
В жути и в страхе полночном
Словно включается свет
В сердце, от боли изношенном.
И, несмотря на беду,
Снова встаю, улыбаюсь.
И благодарно живу.
Или хотя бы пытаюсь.

А можно исчезнуть — и всё с нуля.
Плавали, знаем.
Держать по ветру, право руля –
По морям-океанам,
По городам или по деревням
Или вовсе здесь же -
Можно саму себя поменять,
Словно диск заезженный.

Всё на своих местах, как быть должно:
Отец и Мать, счастливые детишки.
Все говорят: «Вот парню повезло!»,
Но жизнь – решения, не сказок книжка.
Удача так сопутствует ему,
Но это не везение, не чудо.
Он сам защитник дому своему.
Сам так решил – лишь он один, не люди.
Сам выбрал путь и сам его прошёл,
С женою об руку и с пониманьем в сердце.
И сам свою любовь теперь обрёл.
А людям всё не можется, не верится.

Я бывал на твоем месте, Лиза. И знаешь, что я понял? Всегда есть два пути. Первый в данном случае: считать себя виноватым каждый раз, когда что-то пошло не так. Второй путь: понимать, что в жизни всё зависит не только от меня и от моего желания помочь, но и от множества других факторов. Невозможно спасти всех, кто в этом нуждается. Невозможно даже определить с уверенностью, действительно ли человеку нужна помощь или он просто манипулирует другими! Невозможно навязать свою помощь, если человек не желает принять её. Но одно я знаю точно: у каждого из нас своя судьба, и всё что бы ни делалось, обязательно к лучшему. У Бога для каждого из нас есть план, и если суждено чему-то случиться, это обязательно произойдет. И там уж следи или не следи, ползай по снам или не ползай, а человек всё равно пройдет все те испытания, которые приготовил для него Всевышний.

Я скучаю по музыке счастья, а не тоски.
По весне, по надежде, задором в душе звенящей.
По распахнутым душам, как будто огоньки
освещающим зрителям двери в настоящее. Мне не нравится, солнце, видеть тебя таким:
угасающим, сдавленным, опустившим крылья.
Это выбор – твой. Но ведь жизнь-то, мой друг, пойми,
пока ты плутаешь, галопом несётся мимо.

Северный ветер удерживать нету причин.
Нет, не поймаешь стихию в пустые ладони.
Все колдуны на свободе до самых седин.
Мрачные недотроги. Могут остаться порой у чужого огня,
Даже надолго застрять в чьем-то доме и в сердце.
Но…
рано ли, поздно ли, снова дороги манят
солнцем согреться… Чувствовать струны улиц и площадей
и, резонируя с городом, лесом и ветром,
людям дарить мириады волшебных идей,
сны и ответы.

Слушай себя и на мечту свою положись,
Сердцу доверь холст из дорог, новую кисть.
Будет еще радость побед, счастье любви,
Только живи, только дыши, только твори!
Вот твой фонарь, зонтик и плащ, в добрый же путь!
Веру в себя спрячь в рюкзаке, не позабудь.
Добрых дорог! Светлых людей небо хранит.
Только живи, только люби, только твори!

Дома ее ждали муж, дочка и сын, две собаки, четыре кота и апельсиновый сок в ледяном графине. Обняв мужа, Инга закрыла глаза и подумала о том, как же трудно объяснить человеку очевидные вещи, если он вообще не верит в их существование. Невозможно объяснить кроту, как прекрасны разноцветные розы в саду. У него нет такого зрения, которое позволило бы ему разглядеть красоту лепестков и листьев, оценить совершенство формы бутонов. Он может почувствовать запах. Может выслушать, как прекрасна роза. Но слова для него будут пустым звуком, его мозг не способен понимать человеческую речь. А запах никак не ассоциируется с красотой розовых кустов. Как ни бейся, для крота роза никогда не будет красивой. Точно так же невозможно передать Веронике, как это важно и здорово – прижиматься щекой к любимому мужу, слышать веселый смех нескольких детишек. Пока Вероника сама не захочет этого, не поверит в то, что все это просто существует на свете, навязать ей свое представление о жизни и любви невозможно. Она ведь искренне верит в то, что скрыться от страха и насилия можно только в одиночестве.
Но ведь в одиночестве никто не поможет тебе побороть драконов, живущих в глубине твоей же собственной души.

Она сложит в рюкзак кашемировый плед,
Две футболки, кроссовки, чай.
Сядет в шаттл и возьмет до Луны билет:
«Светлоликая, выручай!
Морем Ясности выслушай и пойми!
Дай любви Океана Бурь.
Морем Кризисов беды мои прими
И из сердца выкачай дурь.
Воды Моря Спокойствия распахни:
Искупнуться бы, с головой!
Плодородия Море, мне жизнь верни!
Я хочу быть снова собой.

В наши-то дни, когда каждый второй — обманщик,
И никому безгранично верить нельзя,
Ходят по миру девочки и мальчики —
Яркие души, светящиеся глаза. Сердце у каждого — будто окно волшебное
К целым вселенным мыслей и разных чувств.
Тихо и незаметно свои решения
Им воплощать, корректируя общий путь. Сами не знают, но каждый их шаг — особенный.
Светом своим согревают они сердца.
В жизненном полотне ими, как узорами,
Вновь украшает судьбы рука Творца.

Матери-одиночки – очень непростые в общении люди. И это тоже правда. В своей книжке мне хотелось показать весь путь: как из нежной, милой и хрупкой девочки получается упрямая и очень жесткая женщина, готовая ради своего ребенка на всё. И как легко она ломается, будто тонкая веточка. Это происходит не за один день. Нежность, хрупкость и любящее сердце очень быстро забываются, и люди видят в этих «сильных женщинах» только упрямство, только тревожность, только напряжение и гипертрофированную самостоятельность. Но их истинная суть никуда не девается с годами. Всё это внутри. И любовь, и нежность, и желание окружать мужчину заботой и теплом, варить ему супы и печь пироги, быть за ним, как за каменной стеной – всё там, глубоко в сердце. Даже когда кажется, что одинокая женщина уже никогда не будет доверять людям. Даже когда ни окружающие, ни она сама не верят в то, что в ее жизни что-то может измениться, любовь по-прежнему правит миром. В любом возрасте. Прорастает из-под боли, из-под недоверия и страха, из-под слез и сомнений. Растёт и крепнет. Но только тогда, когда её заботливо выращивают. Когда мужчина готов разглядеть за упрямством и жесткостью настоящее – хрупкость, нежность, женственность. Если он увидит это, если покажет это своей женщине, если убедит ее в том, что ему можно доверять, она сделает его очень счастливым. Для этого нужно только одно — самому верить в то, что любовь всё-таки существует и что ты этого достоин.

Просто быть. Любить, не жалея сил.
И детей растить хорошими и живыми.
Ну а если вас кто-нибудь заменил,
На него вы больше не тратьте силы.
В жизни каждому есть и день, и час –
И разлуке, и новой прекрасной встрече.
Лишь бы свет любви не ушёл из глаз,
Лишь бы вовремя был он Судьбой замечен.

Ты же знаешь, как это бывает? Случайно! Что-то вспомнится вдруг — и на сердце зима. И она постепенно становится камнем. И уходит вся легкость ее бытия. На душе будто иней, в ресницах снежинки. Вдруг защиплет глаза, словно льдинкой кольнёт. Как ошейником, горло вдруг стянет унынием, все надежды и планы перечеркнет.
Но потом, ты же знаешь, чужая забота вновь согреет лучом и улыбку вернет. И душа зазвучит, будто новыми нотами. И на сердце растают сугробы и лёд. Так устроена жизнь: от паденья до взлета. От весенней капели к осенней тоске. Ты не бойся принять, если нужно, заботу. И отдать, если можешь, её не жалей.

Иван не сказал Гору главного. Тот, кто посмел сам оборвать свою жизнь, а вместе с нею миллионы невидимых связей с другими судьбами, навсегда утрачивает возможность просить о чем-то для себя. Его не станут слушать, когда будут решать, куда отправить эту душу дальше. Он лишится выбора, навеки. Вот поэтому Иван и Пётр спасают этих людей. Только с одной целью – дать им возможность сделать в другой раз совершенно другой выбор, а значит, возродить те миллионы порванных ниточек, которые очень важны для всего человечества — каждая сама по себе и все вместе.

Не хочу ни о чём писать.
Надоели слова, слова…
Так устала полвека ждать,
пока жизнь мне отдаст тебя.
Ухожу в молчаливый путь.
Буду слушать, смотреть, дышать.
Если мне тебя не вернуть,
то, выходит, нет смысла звать.

В тебе сдаётся сейчас любовь,
Проигрывая в мучениях дружбе.
То снова вскипает страстями кровь,
То гасишь её – это всё не нужно
Ему, и тебе, и вообще – никак…
Так всё неуместно… Но так красиво!
Ты чувства свои соберёшь в кулак
И вдруг обретёшь душевные силы...

В дружбе бывают до странности тонкие грани:
Да, они могут пугать, но, пройдя зазеркалье,
Ты осознаешь: мы строим своими руками
Верность — из нежности, дружбу — из понимания. Рано ли, поздно ли, близкие души найдутся.
Им не помеха чужая молва или зависть.
Нежность по венам тихонько расходится пульсом.
Дружба, как чашечка кофе, снимает усталость. Вместо стыда – получается тёплое счастье.
Страху на смену приходит взаимное чудо.
Просто доверься и душам родным открывайся.
Просто поверь в эту нежность, доступную людям.

Волшебники не умирают, и в Путь отправившись,
Мелодией зазвучат, забренчат по клавишам,
Прольются дождем на тех, в чьей остались памяти:
Мол, как вы живете тут, о нас вспоминаете?
Волшебников провожать иногда приходится -
Для каждого свой черед уйти, успокоиться
И в сказке остаться жить, навсегда на воле,
Омытыми напоследок людской любовью.

В сердце несу безграничную нежную даль,
Там океан вдохновения, залитый солнцем.
Эта весна вдруг, шутя, растворила печаль,
Вымыла душу от страха до самого донца.
Лишние мысли заставила просто уйти.
Лишние чувства из грешных вдруг сделала светом.
Жизнь заиграла мне новый красивый мотив,
Выдала в счастье случайно волшебный билетик.

Высокие стены тебя не спасут.
Себя окружай теплом,
Внутри души создавай уют,
Под сердцем неси свой дом.
Пиши и живи, никому не дай
Заткнуть тебе рот навек.
Ты право имеешь стремиться вдаль,
Взлететь до небес, на свет...

Молитвой ли, словами ли, делами –
Всегда желаем мы родителям добра,
Сложилось ли доверие меж нами
Или друг друга слышим мы едва, -
Взаимную любовь мы в сердце носим.
И где бы ни были, куда бы ни ушли,
Мы друг для друга у Судьбы поддержки просим
И остаемся близкими людьми.

Если для мечты ты ноль и зовут никак,
То к чему из пепла восстать пытаться?
Всё бессмысленно, разжимай кулак.
Не стучи в те двери, где нету счастья.
Разжимай кулак! И раскрой ладонь –
Может, в этом пепле найдёшь свой ключик?
Если всё сгорело, не будет войн,
Значит, больше нету всего, что мучило.
Значит, всё погасло: любовь и боль,
И надежды глупость, и страсти раны.
Если сердце в пепел, его закрой,
Пусть в последних искрах сгорают драмы.

Слова застревают в сети зеркал:
А можно ли говорить?
Но внутренний голос всегда шептал:
«Пиши, если хочешь жить.
Пиши, если рвётся твоя душа
Из клети чужих оков,
Хоть голос, как птица в руке, зажат,
Но сердце – Вселенная слов».

... Проснётся вновь предчувствие зимы
И жажда детская рождественского чуда,
Захочется сугробов, и Луны,
И звёзд на небе… Пусть всё это будет!
Пусть принесёт с собой декабрь метель,
Снеговиков и свет гирлянд на ёлках.
Наступит время каждому теперь
Достать игрушки, спавшие на полках,
Украсить дом, созвать своих друзей
И говорить о важном до рассвета,
Чтоб Город вместе с нами захотел
Чаёвничать и вспоминать про лето...

А помнишь, как я начала сдаваться?
Как на душе вдруг открылась рана?
Мой мир постепенно начал сужаться
До двух квадратных метров дивана.
Мой мир потускнел и сжался вдруг в точку.
А ты говорил, мол, дела простые!
Мол, многие мамы в одиночку
Детей растят — и как-то живые.
Мол, справишься, полно, другие же могут.
Я слушала и не могла поверить,
Что этой любви просила у Бога,
А выпросила равнодушного зверя.