Цитаты на тему «завещание»

Только раз в жизни римляне бывают искренни — в своих завещаниях.

— Мы с твоим братом любовники. Я умираю и мне нужно завещание. Я хочу завещать все Неду.
— Как он там?
— Он винит тебя во всем: в моей смерти; в том, как мир устроен. К тому же вы до сих пор не разговариваете. Я не богат. Есть только красивый клочок земли на Кейп-Коде, в Уэлфриде. Нед о нем не знает. Это был такой сюрприз, куда бы мы с ним ускакали в закат жить долго и счастливо. К тому же у меня есть страховка рабочая. Я журналист New York Times. Она предназначается моим родным. Боюсь, они ее ему не выплатят.
— Если он указывается бенефициаром, они должны.
— Но ты же не дурак, не говори глупостей.
— Поверь мне, я их заставлю.

Я отблагодарю тебя, — сказал мой дядя, — я завещаю тебе сочинения Ленина. Отнеси их в макулатуру и поменяй на «Буратино»... Но сначала задуши меня.

Внуки врача уже вторую неделю не могут прочитать на кого написано завещание.

Прежде всего, ты должен уважать и любить свою мать больше всего на свете. Независимо от твоих наклонностей и профессии ты должен стать адвокатом, чтобы суметь защитить интересы — свои и своей семьи. Ты должен также научиться хорошо плавать и быть хорошим боксером, чтобы уверенно чувствовать себя как на море, так и на суше. Постарайся быть человеком широкой эрудиции. Нет в мире ничего более занимательного, чем книги. Но при этом помни, что нужно быть полезным для человечества. Будь прямым и честным человеком. Твой отец обнимает тебя со всей любовью.

Ты официально моя любимица! В завещании мы все оставим тебе! Но учти, что мы бедные, так что это скорее символический жест.

«Любезная дочь моя, – говорит Кондорсе, – сохрани всю силу своей природной чувствительности: она одна дает нам возможность разделять страдания всего чувствующего. Не ограничивайся одними людьми; распространяй свое сострадание и на животных. Заботься о том, чтобы им жилось у тебя хорошо; не будь нечувствительна к нехитрому выражению признательности; никому не причиняй бесполезных огорчений».

Я хочу завещать свой Гран Торино 72 года своему другу Тао Ван Лору, только если ты не снесешь ему крышу, словно панк, не нанесешь на него дурацкие картинки, как делает это разная белая голытьба, и не станешь заклеивать глупыми словечками, как другие уроды. Это жутко выглядит. Если ты сможешь этого не делать, он твой.

Бог лишил меня завещания, чтобы я могла существовать вне времени, и рассеял мой дух по земле.

Мы собрались, чтобы узнать последнюю волю Люси Уоткинс!
«Во-первых, спасибо, что пришли! Надеюсь, все собрались, но если был буран, я пойму! Не плакать! Люди должны веселиться! Барб, налей всем виски за мой счёт! <...> Я жила просто, так что сокровищ не ждите!
Питер «Желтый Медведь» — мой сосед и партнёр по снежному гольфу... получит мою счастливую клюшку! Но только она тебе не поможет!
Барб, подруге и боссу, оставляю свою дубленку! Согреет лучше любого мужика, и утром разговаривать не надо!
Моему сыну Теду Бруксу. Жаль, что ты меня не знал! Тебе оставляю всё остальное. Увы, немного!
А Джеку-Громобою — мой сортир, со всем содержимым!
Хочу сказать спасибо всем вам — неудачникам, изгоям и ненормальным! С вами можно жить даже в этом морозильнике! Если попаду в рай, замолвлю словечко. А если ниже — что ж, там хоть жарко!»

Трудность не в том, что для этого требуются умственные усилия, трудно заставить себя отречься от всего земного…

Если я не вернусь домой, к жене, и если ты ее увидишь, ты скажешь ей тогда — слушай внимательно! Первое: мы каждый день о ней говорили — помнишь? Второе: я никого не любил больше, чем ее. Третье: то недолгое время, что мы были с ней вместе, осталось для меня таким счастьем, которое перевешивает все плохое, даже то, что предстоит сейчас пережить.

Почтенный джентльмен скончался. Его завещание было оглашено и, как почти всегда в подобных случаях, принесло столько же огорчения, сколько и радости.

Человек, который оставляет деньги на благотворительность в своем завещании, только отдает то, что больше не принадлежит ему.

Это последняя воля почившего Томаса Уэйна. В случае моей смерти всё моё имущество переходит во владение к моему сыну — Брюсу Уэйну. Брюс. Я прошу тебя с должным почтением отнестись к наследию семьи Уэйн и посвятить себя работе на благо Готэм-Сити, защищать его устои и заботиться о его жителях. Будь сильным, сын. Ты ещё молод, но тебе суждено вершить великие дела. Используй своё богатство с умом. Воздай должное городу, давшему нам так много. Помоги изменить жизни миллионов людей к лучшему. Не разбрасывайся деньгами. Прошу тебя — не спускай их на спортивные автомобили, дорогую одежду и вредные привычки. Инвестируй в Готэм. Относись к его жителям, как к своей семье. Защищай этих людей от сил, которым они не могут противостоять сами. Больше всего мне жаль, что я не увижу, как ты вырастешь и станешь достойным человеком. И, наконец, мой сын, я прошу тебя — никогда не бросай этот город на произвол судьбы. В нашей истории были мрачные времена, и они, без сомнения, настанут вновь. Но такова роль всех великих людей — стоять на страже Готэма, когда прочие в страхе разбегаются. Даже после смерти я буду вечно тебя любить. Твой отец, Томас.

Это следователь Джек Мозли, жетон 227.
Я так понимаю, это будет мое завещание. Оно предназначено для Дианы.
Завтра, когда все будет позади, к тебе придут люди, чтобы обсудить случившееся. Они расскажут тебе, как все было, Диана. Но это будет неправда. Поэтому, я надеюсь, что ты получишь эту запись.
Я пытался поступить по совести.

— Ты как хочешь умереть?
От старости, я хотел было сказать, что лучше всего умер… но вовремя вспомнил, что передо мной маг. Этот что хочешь устроит.
— Я хочу умереть, лёжа в постели, — начал я. — Вокруг меня должны стоять: моя жена, трое моих сыновей, две дочки, адвокат, который заверит моё завещание, в котором я перевожу все свои восемнадцать машин, две яхты, четыре особняка…
Колдун начал зевать.
— …остров, шестнадцать вертолётов, собственный самолёт…
Я так могу хоть весь день перечислять.
— Ты это, заканчивай, — не выдержал Колдун. — Время поджимает.
— Не, сам спросил, а теперь рот затыкает, — обиделся я.

Составленное в ясном уме завещание порой вызывает сомнения при виде наследников.

Моя дорогая супруга Сара, Ной и Эбби. Если вы это читаете, то с полной уверенностью можно сказать, что я погиб во имя благой цели. Победа важнее жизни любого из нас, и я с радостью отдаю свою жизнь за отряд и семью.
Эбби. Прости, что я не сумел вернуться домой. Надежды на твоё светлое будущее дали мне силы защищать всё, что дорого сердцу. Ты всегда будешь моей милой крошкой...
Ной. Расти честным человеком. Держи данное слово. Прибегай к насилию только в крайнем случае. Теперь ты хозяин в доме.
Сара. Береги наших деток и постарайся простить меня за то, что я оставил тебя одну. Если бы я не погиб на поле боя, то умер бы рядом с тобой.
Вот и всё. Не забывайте меня.

И сам себе ответил: тут две тысячи стариков, в этом возрасте любимый спорт — переделка завещания.

— Я тоже только что услышал про Ларри. Почему? Почему-у?
— Я не знала, что вы были так близки.
— ... Почему он не оставил завещание?!

Все кончено, ? слабым голосом сказал кот и томно раскинулся в кровавой луже, ? отойдите от меня на секунду, дайте мне попрощаться с землей. О мой друг Азазелло! ? простонал кот, истекая кровью, ? где ты? ? кот завел угасающие глаза по направлению к двери в столовую, ? ты не пришел ко мне на помощь в момент неравного боя. Ты покинул бедного Бегемота, променяв его на стакан ? правда, очень хорошего ? коньяку! Ну что же, пусть моя смерть ляжет на твою совесть, а я завещаю тебе мой браунинг…

С завещанием я не спешу,
Но скажу наперёд и без торгу,
Всё, что нажил, как есть, распишу:
Душу — богу, а тело — моргу.
Миру — мир (и дворцам, и хижинам)
Я ничей не нарушу покой.
Пусть простит мне, кто мною обиженный,
А врагов забираю с собой.

Жизнь прекрасна. Пусть грядущие поколения очистят ее от зла, гнета, насилия и наслаждаются ею вполне!

Самое надёжное обещание – завещание.

У благородной любви всегда наготове завещание!

Моё завещание: положите камень; и – пускай на нём ничего не будет написано, если одного имени моего не довольно будет доставить ему бессмертие!

…Пусть кто-то один скажет слово «прощай», и всё. Не надо цирка, называемого почестями. Никаких надгробных речей. «Дерболызните», кто сколько сможет, но умоляю — не дома. Пусть ребята споют «Журавли», «Сережку с Малой Бронной», «Бери шинель», «Этот день победы», А потом пусть 2-я эскадрилья «врежет» «Смуглянку» от начала и до конца. Очень жалею, что ничего не успел сделать путного…

Ждёшь, что всё будет, как пьеса, но скорее это провинциальная постановка о налоговой декларации.