Цитаты на тему «серийные убийцы»

Пожалуй, [серийных убийц] хватало в любые времена. Просто тогда не существовало телевидения, чтобы донести шокирующие новости в каждый дом. Для меня самое страшное то, что маньяки — обычные люди, они не прилетели к нам с Луны. И даже Гитлер был человеком, его родила совершенно нормальная женщина. Но почему они становятся такими, отчего это происходит?
Вот это и есть проблема. В каждом из нас уживаются добро и зло. Главное — чтобы зло не стало преобладать.

Я просто кошмар. Я был кошмаром долгое время даже после того, как меня схватили. С годами становится очевидно, что мой мозг был заполнен ужасными, чудовищными мыслями и идеями. Кошмар.

Суицид для серийного убийцы — навязчивая мысль, которая, вероятно, не оставляла его с самого детства. Он приучается к ней, она делается для него вполне обыденной, представляя собой выход, который имеется под рукой в любую минуту.

— Не могу поверить, что он убийца. Удивительно, как просто скрыть от людей свою настояющую сущность.
— Не так уж и просто.

— Серийные убийцы едят своих жертв. А Кайл Олбридж — вегетарианец.
— Как и Гитлер.

У серийных убийц нет совести. Нет морали, нет сомнений, нет сожаления. Я вёл опасный образ жизни. Меня могли застрелить, когда я воровал машины. Убить, когда я грабил людей. Меня ничто не пугает. Когда меня приговорили к смерти, для меня это ничего не значило.

Мы никогда не поймем тех, кто убивает ради забавы. Но, наверное, этим они нас и восхищают. Мы читаем об их свершениях из любопытства, наше восхищение ужасами — делает их нереальными. Но правда в том, что на убийство способен каждый. И главный вопрос — как мириться с собой после этого?

В большинстве своем серийные убийцы любят присутствовать в момент смерти жертвы – в этой минуте и заключается весь смысл. Им нужно видеть, как гаснут глаза жертвы. Тогда их эго взлетает до небес, и они ощущают себя выше Бога.

Бог дарует убийцам пластичные лица. Мы часто кажемся слабыми и глупыми; пройдя на улице мимо Потрошителя, никто бы не подумал: «Этот малый выглядит так, будто вчера на ужин съел почку девчонки».

Нам пришла идея ездить по стране и убивать людей, которые ездят по стране и убивают людей, такие серийные убийцы серийных убийц!

Сначала человек убивает что-то в себе, потом он начинает убивать других.

Я люблю убивать людей. Мне нравится смотреть как они умирают. Я стрелял им в голову и смотрел на то, как они извиваются и корчатся на земле, а потом вдруг затихают… Или резал их ножом и наблюдал за тем, как их лица становятся абсолютно белыми. Мне нравится вся эта кровь. Однажды я приказал одной дамочке отдать мне все её деньги. Она отказалась. – Что ж, я зарезал её и вырвал глаза.

Иисус Христос пришел в мир, чтобы спасти грешников, из которых я самый страшный.

Однажды люди оглянутся назад и скажут, что я дал жизнь двадцатому веку.

Мистер Ласк, сэр. Я посылаю вам половину почки, которую я вынул из одной из женщин и сохранил для вас, другой кусок я зажарил и съел, он был очень вкусным. Я могу вам послать окровавленный нож, которым я её вынул, если вы ещё немного подождёте. Поймайте меня, когда сможете, мистер Ласк.

Серийный убийца является результатом обстоятельств. И возникает он словно по рецепту: нищета, наркотики, насилие... Ну знаете, все те вещи, которые вносят свой вклад в формирование личности и влекут за собой гнев и разочарование. И затем в какой-то момент жизни он просто взрывается.

— Знаешь, что я ненавижу в обычных преступниках? Вы такие бездарные! <...> Знаешь, кто я? Кто... я... такой?
— Не знаю! Серийный убийца?
— Серийный убийца? Боже правый, нет! Серийные убийцы убивают по одному, а я целыми пачками, что делает меня полным психопатом. Хотя... есть несколько вещей, которые придают мне шаблонности... Фиксации... ритуалы... трофеи... Но что действительно мотивирует меня, это действительная потребность выполнить работу!

— В прошлом году я писал о Джеффри Дамере, — пояснил я. — Он был каннибал и хранил отрезанные головы в холодильнике.
— A-а, я вспомнил, — отозвался Макс, и глаза у него потемнели. — Из-за твоих постеров у меня случались кошмары. Это было нечто.
— Кошмары — это еще ладно, — заметил я. — Из-за этих постеров у меня случился психотерапевт.

— Так вот, Сасаки и Казухито… вчера они арестовали Атэмию Маюми, но… они сказали, что она была на грани самоубийства. Она собиралась спрыгнуть с крыши своего дома, но они успели спасти ее как раз вовремя. Видимо она окончательно лишилась разума – они даже не смогли понять слова, что она произносит. И они не уверены, что она вообще сможет когда-нибудь восстановиться».
— Неужели
— Ты ей ничего такого не говорил?
— Нет — ответил я, не раздумывая. – «Разве я тебе не сказал? Я не интересуюсь людьми, которые убивают ради своих собственных страстей».
— Я абсолютно уверена, что ты сказал, что тебя от них тошнит.
— Ты, должно быть, ослышалась.
Секунду она молча таращилась на меня. «Хахх» — вздохнула она. – «Хорошо, так или иначе… именно поэтому ты приговорил этих девушек, которые убили только одного человека, но при этом смотришь сквозь пальцы на многократные, случайные и безжалостные убийства Зерозаки? Давать и забирать, хах? Ну и дела… а ты и вправду жесток, да?

Быть серийным убийцей не просто. Нужно быть очень осторожным. Но если ты богат, знаменит и любим, люди готовы закрыть глаза практически на всё. Всегда есть тот, кто уже на грани, и его смерть ни у кого не вызовет подозрений в убийстве, потому что проще списать это на что-то ещё.

В данном случае речь идет о психопате, а у них ностальгии не бывает. Они прагматики по своей натуре. Одним словом, когда мы имеем дело с серийными убийцами, я предпочитаю не полагаться на совпадения.

Я никогда точно не знала, с кем имею дело. Они так дружелюбны, добры и так стремятся помочь в начале нашей совместной работы... Они очаровательны, даже слишком, и харизматичны, как Кэри Грант или Джордж Клуни.

Я искала совершенного возлюбленного, настоящего рыцаря.

Вовсе неудивительно, что серийные убийцы часто совершают суицид. Чувства отчаяния, ненависти и отвращения к самим себе зарождаются у них еще в детстве — когда их отвратительные родители, постоянно унижая и оскорбляя их, внушают им, что они мусор, гнилые отбросы.

Если ребенку, едва научившемуся ходить, дать в руки фарфоровую вазу, он тут же разобьет ее на мелкие кусочки. Точно так же ведут себя и серийные убийцы. Им нравится все ломать. И человеческие существа для них — это просто хрупкий предмет, вполне подходящий, чтобы разобрать его на части ради собственного удовольствия.

Почему некоторые серийные убийцы остаются непойманными? Можно предположить, что они просто решают остановиться, пока их еще не схватили. Однако это маловероятно. Ведь убийцы-маньяки привыкают к смерти, как алкоголики — к спиртному, и весьма сомнительно, чтобы кто-либо из них захотел отказаться от этой смертельной игры по собственной воле. Более вероятно, что серийного убийцу так или иначе вынуждают остановиться. Маньяк может оказаться за решеткой по другому обвинению или попасть в психиатрическую клинику. Либо (как любой другой смертный) он может внезапно покинуть этот мир (не исключено, что по собственной воле).

Автор вызвавшей много нареканий книги «Американский психопат» Брет Истон Эллис в действительности весьма точно подметил, что серийный убийца — это симптом «духа времени».

Вы меня знаете — я человек семейный. Ну очень семейный. Дайте мне отрубить головы целой семье, и счастья у меня будут просто полные штаны.

Те серийные убийцы, которые концентрируют свою жажду мести на проститутках, почти всегда страдают от личностного нравственного кризиса или дилеммы. С одной стороны, он, возможно, самоуверенно полагает, что у него есть некие права Господа, позволяющие ему карать нарушителей тем способом, который он сам сочтет нужным. С другой же, как шизофреничная личность, он может и не знать о том удовольствии, которое получает от причинения этого божественного возмездия.

Серийные убийства не имеют ни географических, ни исторических границ.

— Представь, что в город приезжает новый автор комиксов.
— Здорово, — отозвался Макс.
— Точно, — продолжал я. — И он работает над новой книгой, а ты хочешь узнать, что это будет. Здорово?
— Я же только что сказал, — ответил Макс.
— Ты бы все время думал об этом и пытался угадать, что он делает, сравнивал бы свои догадки с догадками других, и тебе бы это нравилось.
— Конечно.
— Вот так и со мной, — сказал я. — Новый серийный убийца — это как автор комиксов, работающий над новой книгой прямо здесь, в городе, и я пытаюсь его вычислить.

Сухие слова: «Здесь действовал серийный убийца».
Значит, кто-то из нас скоро станет его новой жертвой?

Может, это идиотизм — думать о таких вещах, типа серийных убийцах и одиночестве и обо всем прочем, не знаю. Может, лучше об этом не знать. Может, лучше просто продолжать верить, что все в порядке, даже когда каждую минуту может случиться что-то по-настоящему страшное.

Никогда не думал, сколько в этом мире убийц? У всех есть матери, стало быть, все хотят кого-то убить.

— Я благодарен тебе, Джек. Может, тебе в это трудно поверить, но это так. И знаешь почему? Потому что тебя мне послал Бог. Бродяга, который водит за нос полицию, убивает всех этих женщин, таких беззащитных, увезенных куда-то в глухой лес и жестоко зарезанных там, но судьба дает мне шанс остановить тебя.
— Я не убивал этих женщин.
— Не надо меня убеждать. Знаешь, почему меня не поймали? Когда провидение дает мне знак, я его распознаю, тут же. <...> Но нужно еще воспользоваться этим шансом. Бродяга, идущий вдоль дороги, не дай ему уйти, подвези его, слегка запудри ему мозги. Ты заставил меня потрудиться. Думаешь, знаешь больше меня о жизни? Я лишь писатель, да? Я покажу тебе реальность. Ты ее создал.

Вы могли стать хорошим адвокатом, я был бы рад принять вас на практику, но... Так уж вышло, что вы пошли по другому пути. Это настоящая трагедия для суда — видеть, какая ужасная трата человеческой жизни тут произошла.

Легенды об оборотнях, скорее всего, и появились из-за серийных убийц. И о вампирах тоже. Люди, которые преследуют и убивают других людей, и есть серийные убийцы. Тогда еще не было психологии, вот и пришлось придумать безумных монстров, чтобы все объяснить.

Психология серийных убийц представляет собой отвратительную смесь психических расстройств и дьявольской хитрости, поэтому бывает трудно понять, когда их странное поведение в зале суда объясняется болезненным состоянием, а когда они просто разыгрывают спектакль.

Вот иду я по улице, и мне навстречу попадается девушка — с одной стороны красивая и мне хочется с ней познакомиться, провести с ней ночь... Но тут я представляю, как я ей отрезаю голову, выпускаю ей кишки... одним словом, я романтик.

— Скажи мне, Пол, если я начну копать под твоим прудом, в смысле серьезно копать, я её там найду?
— Ладно, преимущество на твоей стороне, Джек. <...> Ты даже не представляешь ту боль, которая у меня внутри.
— Хах...
— Нет, погоди, дослушай меня! Дай я скажу. Есть идея для сделки — полное признание. Я опишу все детали, все о каждой из жертв. Вспомню подробности всех преступлений, всех. У меня очень хорошая память. Я набью дело до отказа и перевяжу сверху бантиком. Только не инъекция! Заприте меня в психушке, что угодно, но только не инъекция! Я заслуживаю жить с этой болью.
— Я давал тебе шанс. Хватит.
— Нет, послушай, ты должен мне! Это я решил подвезти тебя на дороге, иначе твоя операция провалилась бы! Мое решение, моя идея, это была моя история! Тебе что, этого мало? Похоже, что так. Я отдал тебе все это. Оставь мне концовку.
— Моя мне нравится больше.