Цитаты на тему «правительство»

По возрасту я мог бы быть уже
в правительстве. Но мне не по душе
а) столбики их цифр, б) их интриги,
в) габардиновые их вериги.

За что и получили. Да, жестоко. Да, некрасиво. Да, позорно, но мне то, что с того. Я и сам так наказывал тех, кто пытался встать мне на дороге, да еще в душу нагадить. В справедливость и воздаяние, я давно не верю. Есть сильные, и есть слабые, первые правят вторыми. В этой жизни всегда так. Либо ты над сволочами, либо под ними, но пока поднимешься над сволочами, сам становишься такой сволочью...

В отличие от политиков-мужчин, которые просто неприятны, политики-женщины отвратительны.

— А чем ты занимаешься?
— Я ключевая фигура в неприрывной правительственной игре. Заговор, с целью скрыть правду о существовании внеземных цивилизаций. Глобальная конспирация на самом высоком уровне. Но все это влияет на жизнь каждого человека на это планете...

Точка зрения правительства на экономику может быть выражена в нескольких простых фразах: если что-то работает, облагай это налогом, если оно продолжает работать — регулируй, а если остановилось — субсидируй.

Нет у меня генетической оппозиционности! Я вообще не считаю, что правительство надо любить взасос или ненавидеть по определению. Оно не для любви создано. Это орган, который работает на нас, граждан. Поэтому спокойное, критическое отношение к нему — норма и даже обязанность.

Человек может любить свою страну и презирать её правительство...

Короли знают о делах своих министров не больше, чем рогоносцы о делах своих жен.

— Я — королева, а не мясник.
— Все правители — либо мясники, либо мясо.

Сожженные деревни, сожженные жилища — это еще не самое страшное. Колониальное правительство совершило страшную ошибку, лишив местных жителей достоинства. Это непоправимо. Потерявшие дома деревенские жители нашли приют около плотины, но в их сердцах навек поселился гнев и злоба на нас.

— Государство вам ничего не должно! Выживайте, как можете! – разъясняют нам люди, находящиеся на полном гособеспечении.

По-вашему, народ существует, чтобы обеспечивать вам ваше положение, а я считаю, ваше положение существует, чтобы дать народу свободу!

Тому, кто правит и намерен править дальше, необходимо умение искажать чувство реальности.

— А если эту штуку построило правительство?
— Сомневаюсь...
— Почему?
— Потому что она работает!

Узнав ближе тюрьмы и этапы, Нехлюдов увидал, что все те пороки, которые развиваются между арестантами: пьянство, игра, жестокость и все те страшные преступления, совершаемые острожниками, и самое людоедство — не суть случайности или явления вырождения, преступного типа, уродства, как это на руку правительствам толкуют тупые ученые, а есть неизбежное последствие непонятного заблуждения о том, что люди могут наказывать других. Нехлюдов видел, что людоедство начинается не в тайге, а в министерствах, комитетах и департаментах и заключается только в тайге; что его зятю, например, да и всем тем судейским и чиновникам, начиная от пристава до министра, не было никакого дела до справедливости или блага народа, о котором они говорили, а что всем нужны были только те рубли, которые им платили за то, чтобы они делали все то, из чего выходит это развращение и страдание. Это было совершенно очевидно.

Как ни ужасно бессмысленны были мучения, которым подвергались так называемые уголовные, все-таки над ними производилось до и после осуждения некоторое подобие законности; но в делах с политическими не было и этого подобия, как это видел Нехлюдов на Шустовой и потом на многих и многих из своих новых знакомых. С этими людьми поступали так, как поступают при ловле рыбы неводом: вытаскивают на берег все, что попадается, и потом отбирают те крупные рыбы, которые нужны, не заботясь о мелкоте, которая гибнет, засыхая на берегу. Так, захватив сотни таких, очевидно не только не виноватых, но и не могущих быть вредными правительству людей, их держали иногда годами в тюрьмах, где они заражались чахоткой, сходили с ума или сами убивали себя; и держали их только потому, что не было причины выпускать их, между тем как, будучи под рукой в тюрьме, они могли понадобиться для разъяснения какого-нибудь вопроса при следствии. Судьба всех этих часто даже с правительственной точки зрения невинных людей зависела от произвола, досуга, настроения жандармского, полицейского офицера, шпиона, прокурора, судебного следователя, губернатора, министра. Соскучится такой чиновник или желает отличиться — и делает аресты и, смотря по настроению своему или начальства, держит в тюрьме или выпускает. А высший начальник, тоже смотря по тому, нужно ли ему отличиться, или в каких он отношениях с министром, — или ссылает на край света, или держит в одиночном заключении, или приговаривает к ссылке, к каторге, к смерти, или выпускает, когда его попросит об этом какая-нибудь дама.

Народ, который поет и пляшет, зла не думает.

Деятельность всех правительств на свете исходит из убеждения, что люди боятся наказания за проступки против правительства, и, надо сказать, это убеждение большею частью справедливо. Однако ещё более, чем далёкого наказания от незнакомых властей, человек боится презрения, или неодобрения, или даже изрядных неудобств, возникающих, если он нарушает правила того небольшого мирка — семьи, улицы, цеха, квартала — который и составляет его ближнее бытие.

Если человек думает, что можно обмануть правительство и нас, он сумасшедший.

Нам не следует ожидать, что правительство решит наши проблемы. Правительство и есть наша проблема.

Одного философа спросили:
— Какое событие явилось бы благом для большинства жителей страны?
Он ответил:
— Смерть дурного правителя.

... Плохой правитель ничего не делает. Хороший правитель старается сделать все сам. А мудрый найдет тех, кто сделает все лучше, чем он, и поставит на соответствующие должности, а если не может найти, то создаст.

— Тебе знакома история, в которой пацифист попал в правительство?
— Нет!
— И мне тоже!

Политики не могут признать, что они иногда хотя бы говорят неправду. Это было бы отступлением от принципа — врать всегда.

Роль правительства в корпоративистском государстве — работать конвейерной лентой для передачи общественных денег в частные руки.

Мир — как полотно из множество цветов и рисунков. Мудрый правитель не станет расплетать его.

А наш король — ничтожество!
Он знает способ казни:
Как учинить безбожество
Путём богобоязни! Невинною овечкою
О Родине — о маме,
С потухшею со свечкою
Молится он в храме; В смирении унитаза
Он кланяется святыне,
Да крестится два раза...
Скажу я вам: поныне: В России лишь сугробы,
Медведи, водка, вилы;
Всё только русофобы
Да славянофилы...

Рассказывают, впрочем, будто первым, что поколебало самодовольство философов, создавших эту «Республику», явилось ошеломляющее открытие, что всеобщее избирательное право даёт возможности для мошенничества, посредством которого любая партия, достаточно подлая, чтобы не стыдиться этих махинаций, всегда может собрать любое число голосов, не опасаясь помех или хотя бы разоблачения. Достаточно было немного поразмыслить над этим открытием, чтобы стало ясно, что мошенники обязательно возьмут верх и что республиканское правительство может быть только жульническим.

Только ошибка нуждается в поддержке правительства. Истина отстаивает себя сама.

Если бы я был президентом, я бы поменял всё правительство. И сделал бы правительство — профессионалов, которое бы работало на совесть и на благо своего государства.

Если народ живёт по прожиточному минимуму, значит, слуги народа живут по проворованному максимуму.

Восемь лет страна неотвратимо шла ко дну, как её знаменитая подводная лодка. Нам проповедовали диктатуру закона, но убивали в тюрьме тех, кто добивался справедливости. Нам говорили, ВВП растет, но уничтожали бизнес. Нам обещали навести порядок, но погружали страну во мрак Средневековья. И теперь Он хочет вернуться? Чтобы угробить страну? Чтобы сказать, что она утонула? Хватит! Старое не может быть новым. Мы не хотим терпеть еще 12 лет. Мы хотим законного порядка и свободы. Так вышло, что спасти нас можешь только ты, законно избранный своим народом действующий Президент. Потому что только у тебя есть право отправить премьер-министра в отставку. Лишенный власти, этот человек потеряет все кнуты и пряники. Он не пройдет на выборах, а это совсем новая история. И более важного момента в нашей стране никогда не было.

— Недавно Владислав Сурков написал свою статью [«Независимая газета», статья «Долгое государство Путина»], везде её обсуждают, хотелось бы услышать ваш комментарий... <...> С одной стороны, получается в статье, что он призывает успокоиться с нынешним состоянием, ведь мы в начале какого-то большого пути и, в принципе, пути в счастливое будущее. [телеведущая]
— Вы знаете, вот в начале пути... Мне кажется, Путину в этом году уже двадцать лет исполняется, как он у власти. Мы не берём президентство Медведева, если честно говорить — это, в общем, одно и тоже. Двадцать лет! Это что — начало пути? А сколько надо-то вообще? Товарищ Сталин за десять лет создал мощную промышленность в тридцатые годы. Кстати, Путин хвалил его за это дело — «надо брать пример с индустриализации тридцатых годов»... Так что не берёт-то? После войны за пять лет восстановили всю экономику. Всю! А немцы разрушили ну просто капитально, понимаете, некоторые города приходилось вот с нуля просто отстраивать. Сделали. Сейчас в чём проблема? Война что ли идёт? Или что? Нефть стоит много. И он всё в начале пути! И почему появилась статья Суркова? На мой взгляд, ну человек понимает — рейтинг Путина тридцать процентов. Мизер! И он нам как бы говорит — «ребята, надо доверять!» Знаете, как говорил Рейган — «доверяй, но проверяй». Хватит доверять. Доверяли двадцать лет. Когда Путин шёл на выборы, он что, говорил про повышение пенсионного возраста? <...> Вот так с людьми нельзя обращаться! Ну ты иди на выборы, и скажи честно — «ребята вот такие дела, надо что-то делать...» Не-не, всё хорошо. Только избрался — понеслось. И мы после этого доверять должны?

— Когда ты найдёшь работу, где не надо никого обворовывать, Ганс?
— Мне 63 и я уже 20 лет не работал, куда меня такого возьмут?
— В правительство.
— В правительство? Это там что ли совсем не обворовывают людей?

Общество создается нашими потребностями, а правительство нашими пороками.

— То, что совершает один человек, вы называете преступлением, — возразил Краггаш, — а то, что совершают многие, вы называете правительством. Лично я разницы не улавливаю, а потому отказываюсь ею руководствоваться.

— Девочки, с икрой надо что-то делать, она может сгнить. Там её чертова туча осталась, пропадёт!
— Так отдайте её солдатам, в армии с питанием — беда.
— А на железной дороге видели, что творится? Вот куда деньги нужны. Миллиарды нужны, миллиарды!
— Учителя живут без зарплаты. Отдайте им икру, они сьедят.
— Что вы голову ломаете? Что?! У нас ведь есть Правительство! Отдайте икру правительству, оно всегда знало, что с ней делать...

Кажется, Полетика сказал: в России от дурных мер, принимаемых правительством, есть спасение: дурное исполнение.

Войну развязывают не народы, а правители. Не солдат надо винить, а того, кто тащит их на войну.

Во многом мы смотрим на мир так же, как тысячелетиями смотрели на него крестьяне. Они говорили, что горы высоки, а император — далек, имея в виду, что их не касаются дворцовые интриги и государственные дела.