Цитаты на тему «переворот»

Как понять, где верх, если вся твоя жизнь перевернулась вверх дном?

Чует сердце: скоро, скоро в России закончится время дураков — и начнется время других дураков.

Единственная страна, в которой не может быть государственного переворота – это США, поскольку там нет американского посольства.

Когда стоишь перед свержением живой правящей группы, показные акции — даже когда они исполняются концертно, группой — часто бесплодны. Истинный переворот может сработать только изнутри, и в этом основная перемена, которая может быть произведена личностью, усиливающей каждую структуру, которую такие организации используют, чтобы поддерживать собственную власть. Исторически, правящие группы всегда уступают числом тем, кем они управляют — но, тем не менее, они умеют использовать несоразмерную силу в сочетании с традицией, смятением и наказанием. Оперативники, которые научатся нести маску верноподданного и сохранять свои секреты внутри, могут использовать те же самые инструменты, чтобы свергнуть подобные организации, или подвинуть их на идеологически более привлекательный путь…

Жуткая ночь наступила для богатых и толстых.

Лучший способ сбросить правительство — это войти в него.

Ребята, может хватит уже друг друга обманывать? Может, давайте уже признаем, что майдан тормознул развитие на пять лет.

– Кого вы победите? – спросил Александр, входя в дом.
– Замышляем захват власти, – сообщила Кыса.
– О как! Утром еще все было как у людей, а вечером уже ГКЧП заседает. Мэтью, у тебя так было когда-нибудь в жизни, что ты утром на работу пошел, а вечером домой вернулся, а там государственный переворот?

Народ рукоплещет всякому перевороту в правлении, пока не разочаруется в очередной раз.

Каждый народ должен обладать системой нравов, которые были бы приятны уму. Если вы хотите заставить нас любить свою страну, сделайте ее милой нашему сердцу. Но любая власть, обесценившая нравы и обычаи, будет искать средства, чтобы удержаться. Узурпация, которая, чтобы сломать старые институты власти, разрушила и старые принципы, будет стараться устоять, используя для этого те же способы, с помощью которых она достигла власти.

Придет время, когда корыстолюбие и страсти не будут иметь влияния на нашу волю, как теперь они не имеют влияния на отвлеченную деятельность нашего ума. Все заставляет нас думать, что мы приближаемся к эпохе великих переворотов, ожидающих человека… Современное состояние просвещения служит залогом будущего счастья.

Переворотов было тут немало:
Вершина дном, а дно вершиной стало -
И люди так же точно всё потом
В теориях поставили вверх дном.

В каждом поколении есть люди, которых мучает мысль, будто у них не тот статус или положение, недостаточно влияния или наград, — потому что общество не воздало им по заслугам. И они стараются перевернуть все с ног на голову.

— Манкхо, не бойся!
— Кто ты?
— Посмотри на нож. Что ты обещал своему командиру?
— Ну, я был с ним заодно. Чего ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты направил свой отряд на арест Главнокомандующего.
— Что?
— Так ты поймаешь как его, так и шпионов Цветочного холма.
— Ха-ха-ха, что за шутки? А командиром кто будет? Я что ли?
— Успокойся! Всё зависит от тебя! Главнокомандующий в госпитале и в бреду, а шпион руководит нашими войсками! Это пугает. Кроме того, сам сделаю, что захочешь.
— «Я смогу стать командиром» [вытаскивает нож, застрявший в столе] Я попробую.

Сейчас я не вижу в России духа насильственного переворота. Я не верю, что Россия пойдет путем Сирии или Ливии, хотя создается впечатление, что Путин чего-то такого побаивается.

Очернив как только можно свергнутое правительство, они выставили аргумент, соответственно которому все, кто не одобрял новое правительство и его злоупотребления, зачислялись в обязательные сторонники старого режима; а те, кто упрекал их в жестокости и насилии над свободой, объявлялись поборниками рабства.

Это переворот — но переворот с ног на голову. Все — кверху ногами. Наступает день и застает эту картину: все кверху ногами. И так, говорят, надо жить.

Путчи и перевороты — это как окрошка. Ее положено есть холодной.

Никто не может произвести больше шума и разрушений, чем абсолютно трезвый человек, поставивший себе цель перевернуть мир.

Искусство защиты современного государства основано на тех же принципах, что и искусство его захвата...

Чтобы защитить государство от фашистского или коммунистического восстания, необходимо применить оборонительную тактику, основанную на тех же принципах, что и тактика фашистов и коммунистов. Иначе говоря, Троцкому следует противопоставить Троцкого, а не Керенского с его полицейскими мерами.

Несостоятельность мер, принимаемых или намечаемых правительствами, чтобы предотвратить возможную попытку восстания, так вопиюща, что во многих европейских странах существует реальная угроза государственного переворота. Особенности современного государства, многообразие и сложность его функций, тяжесть политических, социальных и экономических проблем, которые оно призвано решать, превращают его в средоточие слабостей и источник тревог народа, и усугубляют трудности, связанные с его защитой. Современное государство, в большей степени, чем мы думаем, подвержено революционной опасности: ведь правительства не знают, как его защищать.

Ошибка парламентских демократий в том, что они слишком полагаются на завоевания свободы, а между тем в Европе нет ничего более непрочного. Объясняется эта ошибка презрением к генералам... <...> Касательно презрения к генералам нелишне будет заметить, что как раз посредственности в генеральских мундирах представляют наибольшую угрозу и именно их надо опасаться больше всего.

Но Троцкий улыбается, он спокоен: «Восстание – это не искусство, – говорит он, – восстание – это машина. Чтобы завести ее, нужны специалисты-техники: и ничто не сможет ее остановить, даже замечания оппонентов. Остановить ее смогут только техники».

Ты никогда не перевернёшь ход вещей, если не готов пожертвовать всем.

— Военная храбрость и политическое безрассудство — не одно и тоже. В наших обстоятельствах — восстание — гибель!
— ... да, мы погибнем, но пример — останется.

— Именем галактического Сената республики... Вы арестованы, канцлер.
— Вы угрожаете мне, магистр Винду?
— Вашу участь решит Сенат.
— Это я ваш Сенат!
— Ещё нет.
— Значит, это измена.