Цитаты на тему «ограбление»

Война и грабеж — самые надежные источники обогащения.

Дамы и господа! Мы покажем вам традиционное шоу Дикого Запада, вы о нем наслышаны. Оно называется «ограбление». Сохраняйте спокойствие и все пройдет хорошо.

— Я считаю, руки уже можно опустить.
— Руки вверх! Ограбление!
— Что лыбишся? Ублюдка! Гони деньги, или умрёшь!
— Вы опоздали буквально на минуту... [ с саркастичной улыбкой]

— Что-нибудь скажете или будем стоять?
— Хорошо! У вас три секунды! Или скажете мне, чего я хочу, или... Эта пушка не игрушечная!
— А! Вы хотите наши деньги!
— Браво!

— Господи, что случилось?
— Однажды на свет появился Джо, и через 28 лет меня ограбили!

— Мы собираемся ограбить бронеавтомобиль?
— Ну, мы попытаемся.

— Если бы все было бы так легко, знаешь, сколько людей этим занимались? (Будь это просто, брат, все бы этим занимались.)

— Моего сына ограбили.
— Деньги, мобильник?
— Нет. Скрипку.

Меня ограбила милейшая старушка на коляске с моторчиком, я этого и представить не мог.

Всякий ненавистник вызовет в других ненависть и сосредоточит ее на себе. Всякий предатель будет однажды предан сам. Всякий грабитель будет сам ограблен и убит. Таков закон самоуничтожения зла.

Прошу немного помолчать, иначе мне придётся сделать что-то такое, за шо потом всем будет неудобно. Это не налет. Может быть, это похоже на налет, но это совсем другое дело! Так шо я предлагаю добровольно пожертвовать на нужны трудящихся и революции. Сейчас товарищи пройдутся и соберут, кто чем богат.

— Ну и давно ты живешь в таких заведениях?
— Всю жизнь.
— Какое же преступление ты совершил?
— Ограбление без оружия.

Каждый раз, когда коммунисты, фашисты или ещё кто-то обещают построение «общества социальной справедливости», жди грабежей.

— Мам, ты отдала чемодан денег, не имея доказательств, что фрагмент у него.
— И?
— Тебя надули.
— Он мой клиент, дорогуша, ему не хватит опрометчивости. Я уверена, он вернется. Проверим, чтоб наверняка?
— Отличная идея, мама.
— Видишь, он меня не надул!
— Ага, помер, вместо этого. И его ограбили, что куда лучше.

В судьбе награбленного такие же приливы и отливы, как на море. Например, прилив золота в понедельник, после грабежа, сменяется его отливом во вторник, после кутежа.

— Вы будете права мне зачитывать?
— Да, только можно один вопрос? Маска кэтчера? Серьезно?
— А что с ней не так? Они крутые.
— Она не скрывает твоего лица, идиота кусок!

— Джош, допустим, мы взяли деньги и выбрались оттуда. Дальше что?
— Слайд — единственный, кто никак не связан с Башней. Он согласился спрятать деньги на неделю.
— Вы с ума сошли? Вы отдадите ему двадцать лимонов? Он их сопрет.
— Че сказал? Повтори, я не расслышал. [Достает пистолет] В микрофон говори, урод!

— Я же говорю, это не слепая зона.
— А как это называется?
— Это туалет.
— Я не вижу туалета. Потому что это слепая зона.
— Что вообще можно украсть из туалета?
— Я не знаю: предметы гигиены, салфетки, полотенца для рук, трехкиллограмовое бриллиантовое колье, очевидно...

— Какого чёрта?! Ты дашь ей денег? Я ведь сказала «нет»!
— Дети всегда идут ко мне после того, как ты скажешь «нет».
— Почему я всегда плохая? Побыл бы ты хоть раз плохим!
— Кук, мы встретились, когда я грабил винную лавку твоего отца! Я всегда был плохим.

— Та может зря все это?
— Что?
— Ну от то, шоб они сами платили. Другое дело налет — пришли позабирали все. Все понятно, все ясно. А то, шоб они сами гроши приносили — такого никогда не было. Этот Рухимовский думает, может кто-то шутит: «Принесите мне пятьдесят тысяч».
— Майорчик, такого не было, так такое будет. Я им не мальчик, чтоб бегать по ним по ночам. Да и им спокойнее — заплатил и дыши.
— Ну Рухимовский-то не ответил.
— А это он зря. Раз он строит из себя Ротшильда, то пущай потом не плачет.

— Вы меня убили. Год работы впустую... Вы меня хороните живым.
— Месье Гепнер, ну не берите так близко к сердцу. Это всего лишь деньги! Изя, это таки деньги?
— Вы меня убили, Миша.
— Ну перестаньте уже, Йоваль Лазарович, ну что, вы последний год работаете? Или люди перестали пить чай с сахаром?

— Миша.
— Да, месье Жирмунский.
— У меня к вам дело очень деликатного свойства.
— Так.
— Я по поводу вашего визита. Ведь оно было же не последним?
— Ну не знаю, може зайду на днях.
— Да, я так и думал. Я буду говорить напрямую. Дело в том, что у меня супруга. Она молодая. У нее сердце. И когда в дом вваливаются среди ночи, неожиданно, такие люди как вы... Я хотел сказать, такие симпатичные люди, как вы и ваши друзья — она нервничает, и я опасываюсь.
— За шо вы опасываетесь?
— Миша, я опасываюсь за нее.

— Печаточку сымайте!
— Она не сымается.
— Пиндос, тут у человека печаточка не сымается, помоги ему. [Пиндос наставляет револьвер]
— Не надо, не надо помогать, я сам!

Имеют ли невиновные моральное право на свою долю при дележе награбленного?

Трейси нравилось бросать вызов и одерживать верх над умными богатыми людьми. Каждое приключение возбуждало, словно наркотик, и она ощущала потребность в новых и все более головокружительных эскападах. Единственное кредо, которым руководствовалась Трейси, — никогда не трогать невинных — она обводила вокруг пальца только жадных и бесчестных. Трейси дала себе слово: никто из ее жертв никогда не совершит самоубийства.

— Яша, и давно вы стали матросом? Ваш папа знает, чем вы тут занимаетесь?
— Зачем ему знать за такие глупости? Давайте ваш бумажник. И ради Бога, не говорите папе, а то же ж он переживать будет.

Когда я в восьмом часу утра вскочил как полоумный и хватил себя по лбу рукой, то тотчас же разбудил генерала, спавшего сном невинности. Приняв в соображение странное исчезновение Фердыщенка, что уже одно возбудило в нас подозрение, оба мы тот час же решили обыскать Келлера, лежавшего как… как… почти подобно гвоздю-с. Обыскали совершенно: в карманах ни одного сантима, и даже ни одного кармана не дырявого не нашлось. Носовой платок синий, клетчатый, бумажный, в состоянии неприличном-с. Далее любовная записка одна, от какой-то горничной, с требованием денег и угрозами, и клочки известного вам фельетона-с. Генерал решил, что невинен. Для полнейших сведений мы его самого разбудили, насилу дотолкались; едва понял, в чем дело; разинул рот, вид пьяный, выражение лица нелепое и невинное, даже глупое, — не он-с!

— Ты зачем здесь, хрен моржовый?
— Каждый день последние десять лет Лоретта давала мне чёрный кофе. Сегодня она тоже подала кофе, только в нём сахар, и много. Я вернулся, чтобы пожаловаться. Ребятки, бросайте ваши пушки.
— Ты что?
— Ну... тогда мы не позволим вам просто уйти.
— Кто это — мы, гад?
— Смит, Вессон... и я. [достаёт свой «Smith&Wesson» 44 калибра]

— Полиция проверяла багаж этой миссис Луади?
— Только ее ночную сумочку. Она же — жертва. С какой стати проверять ее багаж?
— С той, что, согласно логике, единственное место, куда вор мог спрятать украденные драгоценности — это дно чемодана жертвы. Видимо, вор имел точно такой же чемодан. И когда поезд прибыл в Венецию и багаж выставили на платформу, ему оставалось только поменять чемоданы и скрыться.

Я совершенно не помню ваших лиц, клянусь! Да и вообще, что вы сделали? Ограбили? А кто не грабит в наше время! Пожалуйста, высадите меня на обочину, мне нужно в Бадахос. Я никому ничего не скажу.

На этом «скоке» — я сорвал не малый куш,
И лёг на дно, покуда не утихнет «шухер» ,
И заповедная, не пуганная глушь,
Меня узнала, как геолога Андрюху. Провинциальная, текучая тоска,
Меня опутывала, словно паутина,
И чтоб развеяться от этого слегка,
Я познакомился с буфетчицею Ниной,
Ах, Нина, Ниночка — ошибочка моя,
Вы там в начальниках, а я сижу на «киче»,
Но я простил Вас и обиды не тая,
От всей души желаю счастья в жизни личной.

Мы вас грабить никому не дадим. Сами будем.

Чиня разбой, кричу я первый: «Грабят!»
Свой тайный замысел осуществляя,
Вину я взваливаю на других.

— Я просто хотел еще пирога!
— И поэтому решил ограбить магазин?
— У меня денег не осталось!
— Веской причиной это не назовешь.

— Свиндлер! Как дела?
— Ха-ха-ха-хах, замечательно! Но твой друг меня испугался...
— Я? Напуган? Не-е-ет! Послушай, милая бабушка, я не из тех, кто пугается. Я очень смелый и никого не боюсь. Я сказал: «Отвези меня в джунгли!» — и он отвёз!
— О, как мило! Я не люблю пугать людей, когда граблю их.

— Благодаря своему участию в операции «Большой шлем», ты станешь богатой.
— Поэтому я и согласилась.
— Уедешь в Англию?
— Нет, я приметила островок на Багамах. Повешу табличку «Вход воспрещен» и буду жить на лоне природы.

Послушайте все меня. Форт Нокс всего лишь банк, как и другие. Больше, защищеннее, но, тем не менее, банк! И его можно, я считаю, взорвать. Мой план идеален, господа. Я назвал его операция «Большой шлем». Я посвятил ему 15 лет своей жизни. Продумал все детали. Учел все неожиданные обстоятельства. Будем наступать мгновенно. Ваша организация, мистер Миднайт, перевезла эти баллоны через границу. Они содержат «Дельта-9». Невидимый нервно-паралитический газ. Рассеивается через 15 минут после того, как лишает человека сознания на 24 часа. Завтра в полдень воздушный цирк моего пилота Пусси Галор... ... рассеет его в атмосфере. После того, как население и военные будут демобилизованы, моя группа, перевезенная мистером Стрэпом через Рио-Гранде, прибудет в Форт Нокс... По бульвару Буллион, проходящему рядом с хранилищем... ... и пересекающему Гоулд Волт Роуд. Этот забор, окружающий хранилище, находится под напряжением. Мы взорвем его. Затем мои люди направятся к главному входу и разрушат его.

— Лучше не рыпайся! Кошелёк, живо!
— Вот это класс, глазам поверить не могу! Погоди, ладно? Я просто поставлю стакан... С ума сойти! В Централ-Сити сотни тысяч человек, и из всех, кого можно ограбить, ты выбрал меня!
— Ты что, больной? Деньги гони!
— Ты потом себе локти кусать будешь! Серьёзно, если бы была олимпиада по невезению, ты был бы не просто победителем, а новым Майклом Фелпсом!
— Считаю до трёх, а потом стреляю в тебя. Раз...
— [ухмыляясь] Ну давай...

— Ты ключи от Царевых дачи не видела?
— Ты ж прекрасно знаешь, кто их мог взять.
— Они были под замком в столе.
— Твой сынок не сегодня-завтра Центробанк ограбит, а он «под замком»...

— Я знаю как войти в королевский монетный двор.
— Через дверь?