Цитаты на тему «измена»

В погожий день как тонок горизонт,
Граничащий как с морем, так и с небом,
Живущий и любовью-небом и любовью-морем;
И как неясен он, когда садится солнце
И зоркий глаз в себя теряет веру. «Пусть будет так, как хочешь ты чтоб было», -
Она сказала, и он сделал так.
Луна светила, и свеча светила,
Свеча светила, и луна светила,
И облака — похожи на подушки — скрывали горизонт от глаз. И зная и не зная, что ничто не вечно,
Оплакали влюблённые давно
Потерю горькую: однажды ночью убежит она
С его же другом, в доброте сердечной
Оставив красоту свою на память, любуется пусть ею и тогда,
Когда луна на небе светит иль горит свеча,
Когда свеча горит иль светит в мир луна.

А теперь... Он кивал Исидору, а сам ловил в себе странную новизну, поначалу приписывая её похмельной чудноватости бытия, но потом понял, в чём дело. Теперь, когда вышла наружу вся правда, его перестали терзать ревнивые фантазии. Обманутый муж больше не воображал, мучаясь, постельное сообщничество Ласской и шефа. Наоборот, он словно накрыл дорогие останки любви гробовой крышкой, оставив дотлевать в безвестной темноте.

Помни, Аня, я тебя всегда горячо любил и не изменял тебе никогда, даже мысленно!

Изменял ли я чему-нибудь? Я думаю, что я изменял людям. Я делал это не с умыслом, я надеюсь, то есть не по соображениям, ну, что ли, надеюсь, что не по соображениям низменным. Но это не мне судить. Единственное, что я знаю, что я мог бы сказать с определенной степенью уверенности, — что я никогда не изменял самому себе.

Сколько боли стоит любовь
Сколько граней имеет этот камень
Блеском, порой сбивает с ног
Даже в самых сильных разжигает пламя
меняя жизни, рисуя судьбы,
Играет чувствами, струнами,
наполняя ритмом новый день
где в один миг, мы остались одинокими.
Распахнув дверь туда, где не ждали,
Бежать от себя, быть в печали.
Там, где молчали реки Питера
Бросать слёзы вниз, чтобы люди не видели,
Короткое письмо «Я тебя ненавижу»
Между нами — всё…
Разговоры не стоит
Прощай, любовь…

Охватит там, где её не ждёшь — страсть,
Пустит пыль в глаза,
Разрывая одежду, между незнакомыми прежде
В спешке разойдёмся без пяти домой к любимым
В душе скрывали ложь, другие мы.
Дарить молчанье, принимая ласки
Ведь мы же люди, а люди носят маски.
Разрывали изнутри крики
«Ты прости», губы немели
Знаешь, так хотелось сохранить тебя,
Но боялся: простить меня ты не сумеешь
Сколько боли стоит любовь?
Сколько слёз её стоит моя измена?
Я прошу, прости...
Кричу «Прости»...
Родная, я был неверным.

Измена — это не когда перестают любить тебя и начинают любить другого — это тогда, когда об этом тебе лгут и это от тебя скрывают.

Один суфий, торговавший на базаре, почувствовал, что жена ему изменяет, и решил проверить её. Он раньше положенного запер свою лавку и отправился домой, где нашёл дверь запертой, и стал громко стучать.
А жена его в это время находилась в доме с неким сапожником. Возвращение мужа застало её врасплох, так как он всегда был очень точен и никогда не приходил так рано. В их доме не было ни сундука, ни печи, ни подвала, куда она могла спрятать своего любовника. Но жена суфия была очень хитра. И она решила укрыть любовника чадрою*.
Сделав это, она открыла дверь и сказала мужу:
— Вот ко мне пришла одна знатная дама, и я закрыла дверь, чтобы никто не слышал нашего разговора, так как она пришла сватать нашу дочь за своего сына!
Чадра не могла надёжно укрыть мужчину, и суфий сразу же заметил обман, но он решил поддержать игру жены и серьёзно возразил:
— Мы ведь даже близко не можем подойти к столь знатному роду, да и союз мужа и жены прочен только в том случае, когда обе стороны во всём равны.
Но жена, думая, что ей удалось обмануть мужа, продолжала вдохновенно врать:
— О мой муж! Я уже приводила нашей гостье этот довод, но она сказала, что её семья не гонится за богатством, а самое важное для них — счастье сына!
Тогда суфий, продолжая игру, дал всем понять, что перехитрить его не удалось:
— Приданое у нашей дочки небогатое, но если наша гостья ищет воздержания и скромности, то она должна знать, что дочь бывает безгрешной только у безгрешной матери, но не мне говорить о достоинствах моей жены — они и так видны всем!
И все поняли, что никакими даже очень хитрыми словами нельзя скрыть грешные действия и помышления.
Месневи:
Бог не всегда прощает прегрешенья,
Он насылает иногда отмщенье.
Знай: если ты нечестно поступил,
Не полагай, что Он тебя простил.
В руках Господних сделать так, чтоб зло
Или исчезло, или проросло.
Ты, даже если Бог тебя простит,
Когда-нибудь за грех познаешь стыд.

— Я вижу, ты меня осуждаешь за лёгкость поведения, но только представь, что среди людей вывели всех сук и кобелей. Ни тебе измен, ни скандалов, все занимаются любовью с тем, с кем положено, либо не занимаются вовсе, они кропотливо предохраняются, либо заводят детей. Все мечтают о лучшей доле, хотя прекрасно знают, чем закончится их примитивное путешествие. От такой жизни не то что я, сама любовь подохнет со скуки.
— Если ты говоришь об измене, то каждый имеет право сходить налево, другое дело, нужно ли тебе это? Ведь настоящая жизнь начинается не там, где потрахались и разбежались, а там, где переспали и остались.
— Нет, измена — это для слабых, это не для меня: я не могу быть сукой только из-за того, что ты меня хочешь,  — улыбнулась она игриво.

И в общем все, кто имел дело когда-нибудь с подобной ситуацией (измены), неважно, бисексуальной, гомосексуальной, неважно. Все, на чьих глазах нагло и беззастенчиво изменяли, понимают, что здесь нет верной линии поведения. Ее нет потому, что если ты будешь кротко прощать, ты — баба и размазня, как скажет тебе Елена Оттобальдовна. Ну, на чьих глазах разворачивался роман Черубино сначала с Волошиным, потом с Гумилевым. А если ты будешь бешено ревновать, ты ставишь себя в идиотское положение. Единственный вариант — это разорвать и уйти.

Но где исток разлада и измены?
Кто мне докажет, что вина моя?
Ужели в одиночку должен я
Убитую любовь тащить со сцены?
Я спал, и я очнулся ото сна;
Влюбленные, не ошибитесь вы хоть! -
В любви законов нет, одна лишь прихоть.
Я верил в верность; вот моя вина.
В чащобах темной ревности блуждая,
Я заблудился между трёх стволов;
Марионетка в балагане снов,
Я думал, что вселенной обладаю.
О, если б только пошлой суеты
Не видеть, — я бы шествовал с отвагой,
Качая шляпой и махая шпагой, -
Прекрасный, гордый принц ее мечты!

Со мною — ей? Ну, это не измена.

Но я размышляю дальше: раз пол есть тайна, «прикровенность», и это — не поверхность его, а самое внутреннее зерно, «душа» и «глубь», то ведь, очевидно, тот акт и в таких условиях, чтобы никто не мог даже догадаться, предположить, не мог даже «допустить мысли» — и будет «наиболее отвечающим душе предмета и существу дела», то есть совокупления: он будет и наиболее сладким, невыносимо сладким. Не на этом ли основаны измены? Что «совокупление с мужем», как всем известное и раскрытое, полудоставляет радость, есть в сущности полусовокупление: а «неожиданно» и с другим — есть «опять первая ночь с Возлюбленным». «В тот час она опять потеряла невинность» — в отношении мужа: то есть как Гера в отношении Зевса, которая, по словам греков, непрестанно совокупляясь с богом — «всякий раз снова теряла девственность». Ведь острое и сущность — потеря невинности и тайна. И здесь она встаёт во всём своём величии.
<...>
Муж есть, и — молодой. Ещё более — он любим. «Совсем почтенная семья». Но внутри её и ему и ей до муки хочется измены: которая одна, в сущности, восстановляет «полную мысль брака»: потерю невинности, окруженную глубочайшей тайной. Всякое супружество имеет тот колоссальный дефект, что оно «на виду», что «о нём знают все», тогда как отвечает существу тайны — «чтобы никто не знал».
<...>
Тайна.
Нет существа её -
Измены.
О, это-то уже сохранится в тайне.
И вздрагивая, шепчет:
Какое блаженство! Какое блаженство!

О, конечно, она любит мужа бесконечно больше, чем меня. Но когда она смотрит на меня — её взгляд бывает свежее, чем когда она смотрит на мужа. С мужем она уже устала. До меня — и не дотрагивалась. И вот я наблюдаю — вообще, — что самые счастливые жены и которые мужьям никогда не изменяют, — смотрят тем не менее на постороннего свежее, чем на мужа.
Это на финикийских монетах времен Римской империи: нередко там изображенная Астарта, обычно поставившая ногу на корму корабля, — имеет неизменно подол, поднятый до колена. Более свежий взгляд и есть этот подол Астарты, поднятый до колена. Он есть во всякой женщине. Суть его: «ах, я уже утомилась, и мне хочется другого».
<...>
Я замечал на прогулках: мужчина, приподняв шляпу, извинится и спросит дорогу у дамы. Что он ей? Она никогда ещё его не увидит, но она с необыкновенной готовностью разъяснит ему дорогу, и голосом более свежим, чем как всегда говорит с мужем. «Ах, я очень устала от мужа», а этот — который спросил дорогу — я «ещё до него не дотрагивалась».
Астарта. «Суженый мой и милый. Я буду тебе век верна. Но не сердись... или отвернись... а пока я подниму немного юбку».
Это неотразимо и всемирно.

Флаг преданности и измен одинаково гордо полощется над женскими крепостями.

Ее гамлетовский вопрос: «Позволить себе или разрешить ему?»

«Мы пришли на остров дикой,
Где ни церкви, ни попов,
Зимовать в нужде великой
Здесь привычен зверолов;
Так с тобой, моей голубкой,
Неужли нам розно спать?
Буду я песцовой шубкой,
Буду лаской согревать!»
Хорошо поет, собака,
Убедительно поет!
Но ведь это против брака,-
Не нажить бы нам хлопот?
Оправдаться есть возможность,
Да не спросят — вот беда!
Осторожность! осторожность!
Осторожность, господа!..

Ещё близ порта орали хором
Матросы, требуя вина,
А над Стамбулом и над Босфором
Сверкнула полная луна. Сегодня ночью на дно залива
Швырнут неверную жену,
Жену, что слишком была красива
И походила на луну. Она любила свои мечтанья,
Беседку в чаще камыша,
Старух гадальщиц, и их гаданья,
И всё, что не любил паша. Отец печален, но понимает
И шепчет мужу: «что ж, пора?»
Но глаз упрямых не поднимает,
Мечтает младшая сестра: — Так много, много в глухих заливах
Лежит любовников других,
Сплетённых, томных и молчаливых...
Какое счастье быть средь них!

— Одна женщина могла стать суперзвездой, но вышла замуж и бросила карьеру. Она родила дочь и с тех пор жила счастливо... Надеюсь, это было правдой. Но муж ей изменил с той, кто была более знаменитой и молодой, чем она. Вот такая история. Как вы думаете, можно ли... Этому было помешать?
— Как тебя зовут?
— О Ду Ри...
— Ну, одно точно могу сказать об этой истории... Хочешь услышать?
— Да, хочу.
— Дочь в этой истории... ни в чём не виновата.

Не понимаю, почему женщины всегда страдают в подобных ситуациях, и почему женская измена всегда воспринимается, как поступок, на который ее подталкивает сам дьявол, а мужчины, что так любят пощекотать шейки молодым девицам всего лишь те, кто могут подарить здорового ребенка.

Что толку грызть себя. Им было хорошо. Значит, всё правильно…

Измена – это не то, что совершает один из партнеров вне всякой связи с другим, это – то, что происходит с парой. «Не «с ним» или «с ней», а «с нами». Поэтому обвинения и самообвинения бессмысленны. Чувство вины одного партнера может превратить его в объект манипуляций другого: изменил – сделай подарок, выполни просьбу. Но только спросив себя: для чего произошла эта измена; что я пытаюсь найти; какую свою потребность хочу удовлетворить, – мы получаем шанс понять смысл того, что происходит с нами как с парой.

Из командировки возвращается на день раньше тот, хто хочет собственными глазами убедиться, шо уже таки поздно!

Дружина, высыпавшая на пристань, и слобожане кричали Вадиму вслед, осыпали бранью. Яркие желтки от раскоканных яиц поползли по мачте и бортам, застучали камни по палубе.
— На весла!
Вадим рулил, Ардагаст с Прогостом гребли, вдвоем толкая тяжелую лодью, уводя ее к Ильмень-озеру. Течение Олкоги здесь почти не ощущалось, потому им и удалась гребля на пару. Разошлись берега, открылся синий простор, и только теперь Вадим оглянулся. Острое сожаление пробрало его. «Господи, — подумал Вадим, — зачем я сотворил сие?!» Но небо молчало.

— А дальше как будет?
— А так вот и будет.
Тревожное небо не рухнет на плечи.
Привычно потянутся серые будни,
И в них
словно праздники
редкие встречи.
Как праздники горькие,
с мутным похмельем -
но всё-таки праздники,
всё же не будни.
Веселье — как пропасть,
как горечь — веселье...
— И вечно так будет?
— И вечно так будет. — А может, случится не так, а иначе?
— Да, может, всё будет совсем по-другому!
Подарят нам ключ от пустующей дачи,
На даче знакомых мы будем как дома.
Нас будут встречать онемевшие птицы,
замёрзшая печка, на стенке двустволка.
— И снова таиться?
— И снова таиться.
— И долго так будет?
— Не знаю...
Не долго... — Послушай, а может, не так и не эдак?
А может, бывает какое-то третье?
— Пожалуй! Расстаться.
Исчезнуть бесследно,
как делают люди однажды в столетье.
— Но это же глупо -
отречься от счастья!
Мы будем с тобой на земле -
как калеки!
Вся жизнь
на осколки,
на брызги,
на части...
И это надолго?
— Да, это навеки. А может, без дач,
без разлук и тревоги?
А может, открыто -
сквозь ливни и зимы
уйти по прямой,
по блестящей дороге
к великому счастью?..
— По трупам любимых?

Так изменял, но в мыслях — никогда!

Знаете, есть такие мужчины, которые своей моногамностью способны достать окружающих гораздо больше, чем любой Дон Гуан своей полигамностью. Вот они так уверены… Ну, знаете, это такие фанатики, как у Моэма в рассказе «Дождь». Есть мужчины, которые просто любят только одну женщину. Но хорошо ли это? Я не знаю. Наверное, хорошо, если кто-то нашёл свой абсолютный идеал. А если при этом ты не видишь ничего другого и не способен замечать ничего другого, то я не уверен, что это хорошо. Другой вопрос — надо ли обязательно изменять жене? Конечно, я ничего подобного проповедовать не буду. Но мне очень нравится формула Стивена Кинга: «Сидящий на диете имеет право просмотреть меню». Понимаете, можно любить жену, но увлекаться, любоваться, восхищаться остальными, и в этом не будет никакой драмы. <...> Есть определённая суженность в том, чтобы воспринимать единственную женщину, а всех, кто воспринимает больше, считать развратниками и подонками. Вот я очень не люблю ригористов и моралистов таких. Я люблю людей, которые подлостей не делают. Вот этих я люблю. Пожалуй, влюблённость, которая «повелительней [слаще] звука военной трубы», по Блоку, — это то состояние, которое необходимо, это творческое состояние, это всё равно что вдохнуть действительно чистый воздух.

Рогоносец — это до конца осточертевший муж.

К слову о изменах, что я думаю? Честно говоря, изменять не в моих принципах, а вернее, чтобы не изменять, я просто не завожу серьезные отношения. Мои женщины либо не знают друг о друге, либо они, как Лотта, просто на одну ночь. Кто-то будет говорить мне про рассадник болезней, и что «кто знает, с кем ты кувыркаешься сегодня?», но я склоняюсь к мнению «Не суй свой нос в чужой вопрос, пока я не засунул кое, что другое твоей женщине». Шутка. Конечно, я придерживаюсь теории о том, что лучшее средство защиты – незнание о половых партнерах твоего оппонента.

Не прощайте измену! Прощение измены, это каждый раз удар под коленки именно по тем самым семейным ценностям, за которые прощающие вроде бы и бьются. И чем больше «прощений», тем меньше остается от этих ценностей, тем больше пространства занимает в жизни семьи измена. Ибо прощают тех, кто не кается и прощения вовсе не просит. Тех, кто в прощении не нуждается и кто свою жизнь отнюдь не изменяет и никак поступками своими не заслуживает ежедневным кропотливым трудом великого чуда прощения! Измена, раз уж она произошла, никогда теперь уже не прекратится. Измена — это длящееся событие. Она может происходить открыто — в поступках. Она может протекать, скрытно — в мыслях, вырываясь наружу при каждом подходящем для этого случае: то вспышкой истерической ревности, то прямым поступком измены, то изматывающим душу подозрением этого поступка. Измена проникает в мысли того, кому изменили, и теперь уже никогда не будет безоблачного семейного счастья, даже при самом благоприятном варианте развития событий после измены — подозрения, горечь нанесенной обиды, недоверие, затаенная душевная боль все равно мало-помалу уничтожат любовь, оставшуюся в сердце, и приведут отношения в тупик, в котором они собственно и оказались уже в момент проявления факта измены. С изменой нельзя мириться ни под каким видом или предлогом, потому что примиряясь с изменой ты принимаешь ее, и живешь дальше именно в ней, а не в любви, ради которой собственно и был заключен твой брак.

Взрослый сын пишет матери письмо: «Дорогая мама! У меня родился сын. Hо у моей жены не было молока, и она носила его к негритянке. Поэтому через неделю после рождения он почернел.»Ответ матери: «Дорогой сынок! Когда родился ты, у меня тоже не было молока и поэтому я давала тебе коровье, но РОГА у тебя выросли только в 30 лет

Я должна сообщить тебе ужасное известие. У меня сегодня в кафе увели перчатки... И я полюбила другого!

— Все гладко?
— Она тяжелее, чем я думал.
— Такие разговоры пахнут изменой.

— Кто такой Аркадий?
— Это наш менеджер в фитнес-клубе.
— А-а-а!? Почему он тебя обнимает?
— Это у нас разговор такой!
— Разговор? Ага. Кто такой пупсик? Скажи!
— Пупсик? Это клиентка!
— Клиентка? Пупсик?
— Пупсик! Она немножко полненькая!
— Сашенька! Люблю, целую! А?
— Это, вообще, женщина! Да!
— А это кто? [показывает фото в телефоне] Вот это кто?
— Он гей! Я тебе клянусь, Димочка! Он гей! А с геями — не считается! Это как с братиком! Дима, я пьяная была! Дима!
— Я тебя сейчас убью! Всё считается! Я тебя сейчас убью на хрен! Если бы я с геями целовался — тебе было бы нормально?

Вот любишь ты жену. И любишь ты колбасу. Пошел, купил 200 г, съел. Это же не значит, что ты изменял жене с колбасой.

Мне кажется, что левые связи осуждают в основном те люди, которые сами их иметь не могут.

— Только волшебная женщина может сдружиться с любовницей мужа.
— Ага. Просто подарок судьбы… Вы нормальные?
— Игнорируй её. У неё сейчас сложный период в жизни. Ей любовник изменяет.

Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому.

Пусть непрочны домашние стены,
Пусть дорога уводит во тьму,
Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому.

Много на свете красивых женщин, но разрушать семью всё же не надо.