Служебный роман – цитаты и высказывания

— А что, вы считаете, что мне нельзя подарить цветы?
— Можно! Вам подарить можно. Просто для этого нужен какой-то этот самый... как? День рождения, или, там, как это... Восьмое марта.

— А как же цирк?
— Цирка мне вполне хватает в жизни.

Это директор нашего учреждения Людмила Прокофьевна Калугина. Она знает дело, которым руководит. Такое тоже бывает.

— Вам хорошо, Анатолий Ефремович. У вас... У вас дети.
— Да, двое: мальчик и... мальчик.
— Ну вот видите? А я совсем одна. Утром встану – пойду варить кофе... И не потому что хочу позавтракать, а потому что так надо. Заставляю себя поесть и иду на работу. Вот этот кабинет и всё это практически и есть мой дом. А вечера!... Если бы вы знали, как я боюсь вечеров! Если бы вы знали... Засиживаюсь на работе допоздна, пока вахтёр уже не начнет греметь ключами. Делаю вид, что у меня масса работы, а на самом деле просто мне некуда идти. Что дома? Дома, дома! Дома только телевизор. Я, видите, даже собаку не могу завести, потому что её некому будет днем выводить. Вот и все дела. Конечно, у меня есть друзья, есть знакомые, но у всех семьи, дети, домашние заботы... Вот видите, превратила себя в старуху. А мне ведь только тридцать шесть.

Земной шар, как известно, вертят именно оптимисты.

— О, вы сегодня прекрасно выглядите!
— Так я теперь буду выглядеть всегда!

Оклад у нее секретарский, а таулеты сплошь заграничные. Как ей это удается — загадка.

— Колоссальное значение сейчас приобретают брови. Вот вы меня извините, Людмила Прокофьевна, раз уж у нас такой разговор. Вот, например, ваши брови.
— А что мои брови?
— Ведь это же неприлично!

— Какой же ты стал вежливый, Юра.
— Я никогда не знал, что это недостаток.
— В тебе нет никаких недостатков. Ты состоишь только из одних достоинств.

Без статистики вообще не жизнь… а каторга какая-то.

В нашем городе чересчур много жителей, чересчур много приезжих, чересчур много машин. Все куда-то спешат, все куда-то опаздывают, всюду толкотня, давка, очереди, но все равно я люблю этот город, это мой город, это очень хороший город.

— А какой это Новосельцев?
— А никакой. Вялый и безынициативный работник. К сожалению, таких у нас много.

Я, конечно, вам сочувствую, как женщина женщине, но ведете вы себя просто аморально!

— А зачем он вам давал читать эти письма? Он что, хотел посмеяться надо мной?
— Ну что вы! Ему не до смеха! Он просто консультировался со мной, как вам помочь.
— Я не сомневаюсь, Шура, что вы ему дали хороший совет.

— Слушайте, меня старуха сослала в бухгалтерию, но я оттуда вырвалась на свободу.
— Это мужественный поступок.

— А вы дайте ему сдачи!
— А я ему дам сдачи. Но другим способом.

Я живу, так сказать, не отстаю.

А мужчины там будут? Ну ты давай, знакомь меня, я теперь женщина одинокая...

... плачьте, вам это полезно. Может быть, если вы еще способны плакать, то не все потеряно.

— Все ушли, а вы, как болван, остались.
— Я остался, как вы совершенно справедливо заметили, как болван.., потому что вы раскритиковали мой отчет, и справедливо раскритиковали.
— Это делает честь вам, ваша скромность...
— Моя скромность ничто по сравнению с вашей безграничной прозорливостью.

Вам не нравится, как я читаю стихи, как я танцую и как я пою, потому что вы сухарь! Вот вы кто!

Вам ничего не нравится! Вам трудно угодить!
А я все-таки попробую, вы знаете. Я вам... спляшу! Современный танец вас вряд ли увлечет, а я, вы знаете, попробую вам что-нибудь из классики, русское народное, «Цыганочка», хорошо?

— Я соображаю, о ком вы говорите.
— А кроме вас ещё кто-нибудь соображает?
— Весь коллектив.
— Информация поставлена у нас хорошо!

— Верочка, будет вам пятьдесят лет — вам тоже соберём!
— Я не доживу, я на вредной работе.

— Шура, если память мне не изменяет, вы числитесь в бухгалтерии?
— По-моему, да...
— Вы это хорошо помните?
— Да, по-моему...

— Но ведь это очень личное...
— Ну, у меня нет ничего такого, что я должен скрывать от коллектива!

— Господи, какой же ты красивый!
— Ну, это на моем фоне.

Женщины, когда им под сорок, часто делают глупости.

Вызовите мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности.

— Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
— Не надо преувеличивать. Не все… и не таким уж чудовищем…

Она в принципе не знает, что на свете есть дети. Она уверена, что люди появляются на свет взрослыми согласно штатному расписанию, с должностью и окладом.

Если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том, как хорошо мы работаем.

Идите вы… в бухгалтерию!!!

— Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина…
— Ну-ну, смелее, смелее!
— Самодур?!
— Угу. Самодура!

— Она не молодая, не красивая женщина.
— Она не женщина. Она директор.

Сигаретку, спичку, коробок?

— Только, пожалуйста, побыстрее: у меня куча дел.
— Ничего, подождёт ваша куча. Ничего с ней не сделается.

Пусть непрочны домашние стены,
Пусть дорога уводит во тьму,
Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому.

— Не обращайте внимания. Он нес такую околесицу.
— Нет, отчего же? Всегда интересно узнать, что думают о тебе подчиненные.

Я живу только на зарплату, то есть от получки до получки.