Цитаты на тему «искусство»

В искусстве нужна истина, но не искренность.

– В чем суть нашего жизненного опыта?
– Ого, – сказала Мара, принимая эстафету разговора, – ну и вопрос. Я не знаю, естественно.
– Подумайте, что видит на секунду отвернувшийся от электронной галлюцинации человек? Он видит свою загаженную клетку. Видит часы, сообщающие, что его время подходит к концу. И еще – блюдце, в котором опять ничего нет… Но электронная галлюцинация каждый день сообщает человеку, что на самом деле мир гораздо шире – в нем есть гениальные художники, символические свинки, чеченские авторитеты, востребованные Мировым Океаном киски, огромные непреодолимые пространства, непобедимая китайская натурфилософия и так далее. Проблема в том, что все это существует главным образом в виде нашей веры. Практически весь «мир» в любом его аспекте – это дошедшие до человека смутные слухи, изредка сопровождаемые подозрительным видеорядом. Все это слишком далеко, чтобы проверить лично. А сам человек изо дня в день видит только свою клетку, в которой пусто и грязно. Если он по-настоящему умен, он может догадаться, что в этой клетке никто даже не живет. Но как только он забывается, в его голове начинают греметь истории о том, что такое он и что такое мир. Увы, если разобраться, все эти истории имеют лишь одно назначение – объяснить человеку, почему он сидит в клетке и будет сидеть в ней до тех пор, пока табло не покажет «ноль».

Увы, русский художник интересен миру только как *** в плену у ФСБ. От него ждут титанического усилия по свержению режима, шума, вони, звона разбитой посуды, ареста с участием двадцати тяжеловооруженных мусоров и прочей фотогеничной фактуры – но, когда он действительно свободен, идти ему особо некуда. Мировой ***е он уже не нужен. Больше того, он становится для нее опасен – и она делается невероятно далекой и обжигающе-холодной…

***
Даже однажды разгадав
загадку времени,
что движется без устали вперёд, хотя бы и при всём желании своём,
мы всё равно остановить
наверняка не в силах будем его ход! ***
Искусство – поприще и плод
работы сердца и ума
и место встречи двух миров: один – земной и человеческий,
другой – его Хранителей бессмертных
и Богов. ***
Сознание
есть вековая тайна,
та, что целиком ни от кого
не прячет своего лица, но, тем не менее, которую
ещё никто из нас
не смог постигнуть до конца!

Подумать только, есть глупцы, которые ищут утешения в искусстве. Вроде моей тетки Бижуа: «Прелюдии Шопена так поддержали меня, когда умер твой дядя». И концертные залы ломятся от униженных и оскорбленных, которые, закрыв глаза, тщатся превратить свои бледные лица в звукоулавливающие антенны. Они воображают, будто пойманные звуки струятся в них, сладкие и питательные, и страдания преобразуются в музыку, вроде страданий молодого Вертера; они думают, что красота им соболезнует. Кретины.

Я не терплю театра, вижу в нем, в исторической перспективе, примитивную и подгнившую форму искусства, которая отзывает обрядами каменного века и всякой коммунальной чепухой, несмотря на индивидуальные инъекции гения, как, скажем, поэзия Шекспира или Вен Джонсона, которую, запершись у себя и не нуждаясь в актерах, читатель автоматически извлекает из драматургии.

Невозможно ничего поменять, даже если бы я этого хотел. Мне кажется, в искусстве интересна только искренность. Условно: когда Спилберг делает «Челюсти» или «Индиану Джонса», то он, по-моему, максимально искренний авторский режиссер. А когда он делает «Список Шиндлера», то для меня это расчетливый, холодный человек, который выдавливает из меня слёзы всеми правдами и неправдами. И вот это, по-моему, абсолютно конъюнктурное кино. Если я буду пытаться специально в себе что-то изменить, это же сразу будет считываться как подделка.

Из всех видов искусств самое простое — писать ерунду

Давать определение искусства — все равно, что давать определение любви. Но в первую очередь искусство — инструмент, уникальный тем, что это способ коммуникации, работающий не так, как обычный язык, поскольку оно стремится быть понятным всем, независимо от гражданства, веры, языка, пола.

Редактор – это скульптор текста.

Хорошее искусство требует выработанное чувство прекрасного, чтобы кто-то смог оценить его.

Искусство имеет своей задачей раскрывать истину в чувственной форме.

Видимое произведение гармонически выражает невидимую мысль.

Летят часы, бегут года, походкой мерною идут слоны-столетья...
И лишь искусства волшебство таит секрет как путь найти в бессмертье.

Стихами можно говорить,
Смеяться, радоваться, плакать,
Всю душу буквами излить
И излечить себя от страха. Любить, мечтать, лететь и плыть,
Купаться в мудром океане,
И выгулять шальную прыть
В благоухающей поляне. И быть свободным, быть собой,
Раскинуть крылья в дней полёте,
И освежающей росой
Дарить звучание каждой ноте. Но главное – постигнуть смысл
И донести себе и людям
Понятную другому мысль,
Которая > во благо < будет.

Ирония, лежащая в основе искусства... представляет естественную, морально вполне оправданную реакцию художника на сложность жизни. Ведь в реальной жизни есть много проблем, которые не поддаются быстрому и легкому решению: лучше интонация иронии, легкой неуверенности, чем самоуверенное провозглашение сомнительных истин.

Собою упоенный небожитель,
Спуститесь вниз на землю с облаков!
Поближе присмотритесь, кто ваш зритель?
Он равнодушен, груб и бестолков.
Он из театра бросится к рулетке
Или в объятья ветреной кокетки.
А если так, я не шутя дивлюсь,
К чему без пользы мучить бедных муз?

Женщина находится под обманом не искусства, а шума, производимого состоящими при искусстве.

Отсюда мне было ясно, что с произведением искусства нужно обращаться так же, как с любым совершенным организмом. Оно так однородно в своих взаимосвязях, что в любой из его частиц содержится истиннейший внутренний смысл целого. Вторгаясь где бы то ни было в человеческий организм, получаешь один и тот же результат — идет кровь. Слушая одну строку из стихотворения, один такт из музыкального произведения, можно постичь целое. Также достаточно одного слова, взгляда, жеста, движения, даже цвета волос, чтобы понять сущность человека.

Искусства не бывает без боли; вместе с тем, искусство существует для того, чтобы компенсировать боль.

Оказывается, когда отдаешь себя сцене, то не имеешь права даже плакать.

У российской власти, Чубайка, есть две основные функции, которые не меняются уже много — много лет. Первая — это воровать. Вторая — это душить все высокое и светлое. Когда власть слишком увлекается своей первой функцией, на душение времени не хватает, и наступает так называемая оттепель — ярко расцветают все искусства и общественная мысль.

Играть роль не сложно. Оставаться собой — вот где искусство.

Всякое искусство условно. Но и в условности должна быть реальность.

Я в жизни цирка не видал — но в жизни цирка мне хватает!

Я не считаю кино искусством. Искусство — это когда человек что-то делает один. Художник создаёт искусство, писатель создаёт искусство, но когда ты зависишь от 50 человек — какое это к чёрту искусство?

У произведений искусства ведь есть душа. Я твёрдо знаю: их нельзя свести просто к некоей минеральной структуре, к составляющим их безжизненным элементам.

Интересно, как бы я смог понять, что это высокое искусство, если бы ты меня об этом не предупредил?

В искусстве нет демократии. Народ не может проголосовать за то, какой их ждет конец.

Большая часть литературы, большая часть искусства протягивает руку, когда вы читаете, смотрите, слушаете ее. Любая песня протягивает руку, захватывает тебя и говорит: «Ты не один, приятель».

— Искусство требует жертв?
— Нет, не должно, это неправильно. Искусство должно быть легким, веселым, доставлять наслаждение, радость, а если обязательны жертвы — нет, не искусство это: я так считаю...

Если б не было в мире зеркал,
Мир на много скучнее бы стал. Если б не было в мире стихов,
Больше было бы слёз и грехов И была бы, пожалуй, грустней
Невралгических этих дней Кошки-мышкина беготня —
Если б не было в мире меня.

Какого бы рода ни было произведение искусства, в нём непременно слышится музыка.

Надобно, чтобы вся жизнь, все тайные помышления, все пристрастия клонились к одному предмету, и сей предмет должен быть — Искусство. Поэзия, осмелюсь сказать, требует всего человека.
<...>
Живи, как пишешь, и пиши, как живешь. Иначе все отголоски лиры твоей будут фальшивы.

... самые, казалось бы, незамысловатые вещи, например, запущенный сад в сельской глуши, могут оказаться сродни прекраснейшим произведениям искусства.

Нам нравится то искусство, где не видно искусства.

Настоящее творчество не создают – им истекают.

Сценическое искусство подобно искусству портретиста: оно должно обрисовывать характеры.

Шедевр тем и отличается, что он показывает человеку, каков его внутренний мир.

В искусстве благие намерения ничего не стоят. Все дурное в искусстве — следствие благих намерений.