Секс в другом городе (The L Word) – цитаты и высказывания

— Чем дольше ты не будешь спать с парнями, тем больше они будут тебя хотеть. Так что не развлекайся с мальчиками. Но вскоре я поняла, что мальчики меня не интересуют.
— Тогда ты поняла, что ты лесбиянка.
— Нет, я поняла, что мальчики меня не интересуют.

— Ванилла, ты знаешь, что ты моя соперница?
— Я не знаю, в чём мы соревнуемся, но ты выиграла, ок? Пока!

Смешно, но я была рада, что она набрала вес, я думала, что она заедает своё горе, а это значит, что она всё ещё меня любит, и с набранным весом ей будет сложнее кого-то найти.

Нет ничего хуже, чем секс, когда партнеры стесняются друг друга.

Однажды мне сказали, что я стану психопатом, если не научусь любить. Я хочу знать — что такого офигительного в том, чтобы любить? Я, наверное, впервые в жизни дала волю чувствам, а моё сердце вырвали из груди...

— «Бал-трансформация в стиле восьмидесятых. Вечеринка в поддержку пластики груди». Вот дерьмо! Надо было назвать его «Дай свободу груди». Это было бы более трагично.
— Тут нет никакой трагедии!
— Нет, в другом смысле. Трагично в духе группы восьмидесятых Milli Vanilli. Том и Синтия называли это «Праздник жалости к себе».
— Ты называешь это «Праздник жалости к себе»? Это сильно, девочка.
— Я не девочка, Кит. И это не праздник жалости к себе. Это сбор средств. И это не круто. Это... Как будто кто-то пытается сменить своё имя, а люди отказываются называть его этим новым именем.
— Макс, я знаю: то, что ты собираешься сделать — это по-настоящему. Но это будет намного существеннее, чем простая смена имени. Будут последствия...
— Кит, ты мой друг, верно? Так что если тебе есть что сказать — скажи это.
— Я понимаю за что ты борешься. И я уважаю тот путь, по которому ты решила идти.
— Но ты его не одобряешь.
— Нет, не то чтобы не одобряю. Я просто волнуюсь за тебя.
— Кит, пойми же, я никогда не чувствовала себя комфортно в теле девушки.
— Так, значит, удаление груди и превращение в мужчину решит все твои проблемы?
— Нет, я знаю, что этого не произойдёт. Но люди начнут видеть меня такой, какая я есть.
— Знаешь, мне грустно видеть как много сильных девочек-бучей отказываются от своей женской сути, чтобы быть мужчиной. Знаешь, мы теряем самых лучших наших бойцов, самых прекрасных женщин. И я не хочу потерять тебя.
— Я не следую за модой!
— Что если я всю свою жизнь ощущаю себя белой женщиной внутри? И вот однажды у меня появилась бы возможность изменить свой цвет кожи, чтобы мои черты лица стали белыми. Ты бы поддержала меня в этом?
— Т. е. ты ощущаешь себя белой женщиной?
— Что значит «ощущать себя белой внутри»? Что значит «ощущать себя мужчиной внутри»? Что значит «ощущать себя женщиной внутри»? Почему бы тебе не быть самым крутым бучем из всех бучей на свете и при этом сохранить своё тело?
— Потому что я хочу чувствовать себя цельным человеком. Я хочу, чтобы то, что снаружи, совпадало с тем, что внутри.

— Я беременна! Я бы так хотела описать каково это... Это...
— Хорошо, мы можем себе это представить.
— ... Раньше, в древние времена, женщины посвящали себя только этому. Ты становишься ходячим домиком, уединяешься, как высиживающая яйца, курица.
— Короче, вы собираетесь пропустить закрытую вечеринку на самой известной яхте на всём тихом океане и пойдёте домой высиживать яйца?! Я правильно вас поняла?
— Да, именно так. Ты не ослышалась, Элис.

— И каждый раз, когда я думаю, что всё идёт как надо, в конце концов всё заходит в тупик. И мне кажется, может быть я одна из тех людей, которые не заслуживают счастья.
— Чушь. Таких людей не бывает, все заслуживают счастья, все. Просто в большинстве своем людям не хватает смелости брать на себя ответственность. И вот тогда всё летит в тартарары.

— Мне бы очень хотелось, чтобы то, что я могу сделать...
— Нет, не думаю, что есть то, что ты можешь сделать. Думаю, ты всё уже сделал.
— Когда я сюда переехал, я был парнем того сорта, что способен совершать подобное дерьмо. Но я больше не такой. Знаю, я уже это говорил, но вы с Шейн сделали меня лучше.
— Да пошёл ты, Марк. Это не моя работа делать тебя лучше. Если я и сделала тебя лучше, то мне на это насрать. Никакая женщина не обязана расточать себя на то, чтобы какой-то долбанный мужик мог вырасти из дегенерата.

— Вот что я хочу, чтобы вы сделали. Скажите: какой десерт из вашего меню наиболее популярен?
— Грушевое пирожное. Мы славимся этим десертом.
— Я хочу, чтобы с завтрашнего дня вы подняли цену на это пирожное на пять долларов. Если вас спросят почему — просто скажите, что оно того стоит. Если клиенты будут возмущаться, просто говорите: «Оно того стоит». Вне зависимости от того, кто и что будет говорить, отвечайте: «Оно того стоит».

Я на самом деле верю, что мир будет лучше, если люди будут чувствовать себя в безопасности, будучи самими собой.

Когда я начала с тобой встречаться, мне хотелось чего-то простого и лёгкого. Вместо этого я получила самую сложную интерпретацию сексуальной идентификации!

Неужели трудно быть верным тому, кого любишь?!

— Что ты пишешь?
— Письмо Тиму.
— Прочтешь мне?
— Нет...
— Пожалуйста...
— Ладно. «Тим, тебе я отдаю свое сердце, вырванное из моей груди. Я разрываюсь на части. Если бы я могла, я бы вырвала свое сердце из груди своими руками и отдала бы тебе этот пульсирующий комок аневризмы аорты...»
— А что такое аневризма?..
— Это когда болит сердце. Так, как у меня. Это неизлечимая болезнь. Понимаешь?..
— Аневризма аорты. Аневризма аорты... А это разве не означает, что оно прогнило? Разве здорово отдать твоему Тиму столь испорченный кусок мяса?..

Лесбиянки считают, что дружба — это всего лишь сексуальная прелюдия.

— Нам нужно ввести контрмеры! Мы должны избегать ситуаций, когда кажемся привлекательными друг другу. Нам нужны... Что-то типа правил непривлекательности.
— Например, никогда не оказываться наедине, особенно в местах типа туалета «Планеты». И особенно не оказываться наедине там, где есть кровать или диван.
— Точно. Или стол... Или пол...

— Что я сделал?
— О чём ты говоришь?
— Я любил тебя, я поддерживал тебя в любых твоих начинаниях. Я предоставил тебе возможность исполнить твои мечты. Я не понимаю, за что ты меня наказываешь.
— Я ни за что тебя не наказываю.
— Я не понимаю. Ты такая красивая женщина.
— Папа...
— Ты когда-нибудь думала о том дне, когда предстанешь перед божьим судом? Что ты ему скажешь, когда он откроет книгу жизни и зачитает твои грехи?
— Я скажу: «Я твоё создание, и я этим горжусь».

— Хочу, чтоб ты знала, какая у меня любимая сцена в фильме. Это заключительная сцена, когда Джесси в конце концов расстаётся с Кариной, её сердце разбито, и она думает, что никогда уже не сможет полюбить вновь...
— Конечно. Карина же её первая любовь, а для всех первая любовь всегда самая прекрасная.
— Да. Ты была моей первой. И я думала, что умру.

— Тот факт, что тебя не печатают, не означает, что ты плохой писатель.
— Напомни мне об этом, когда я буду подавать тебе кофе.

— Я дала слово.
— Так забери его обратно!

У людей бывают разные чувства, но это не значит, что надо идти у них на поводу.

Поступки, совершенные в темноте, тоже имеют последствия.

— В чем дело? Тебе не нравятся девушки?
— Нет, мне не нравятся проблемы, которые они приносят.

Все заслуживают счастья. Все. Просто, в большинстве своём, людям не хватает смелости брать на себя ответственность. И вот тогда всё летит в тартарары.

— Где ты, чёрт возьми, была?
— Сначала на пляже. Потом спала в машине. Я пытаюсь понять что я делаю в Лос-Анджелесе.
— И что же ты делаешь в Лос-Анджелесе?
— Я не знаю! Не знаю что я вообще делаю на этом свете. Дженни, я больше не понимаю кто я есть.
— Знаешь, что? Никто не понимает кто он есть. Видишь ли, такова жизнь. Ты идёшь по жизни и пытаешься понять кто ты. И, возможно, никогда этого не поймёшь.
— Похоже, ты знаешь кто ты есть.
— Абсолютно нет. Я лишь... Я лишь изображаю из себя нормального, зрелого человека.

— Послушай. Знаю что ты сейчас обо мне думаешь. Знаю: то, что я сделал — меня не красит, но я хочу сделать документальный фильм...
— Ты надругался над нами. Ты унижаешь нас.
— Знаю.
— Ты растоптал наше доверие. И не смей мне говорить, что это ради искусства.
— Пожалуйста. Посмотри мой фильм. Ты знаешь меня. Ты поймёшь меня. Ты посмотришь на всё иначе. Знаю, я переступил черту. Знаю, что зашёл слишком далеко. Слушай, когда я сюда переехал, это было просто хобби. Но ты должна знать...
— У тебя есть сёстры?
— Да, у меня есть две младшие сестры.
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты задал им вопрос. И самое главное — внимательно выслушай их ответ. Я хочу, чтобы ты расспросил сестёр о самом первом случае, когда над ними надругался мужчина или мальчик.
— Почему ты думаешь, что над моими сёстрами надругались?
— Потому что во всём мире не найдётся ни одной девочки или женщины, над которой не надругались. Иногда это можно вынести. Но порой больно до жути. Но ты... Даже понятия не имеешь о том, каково это.