Николай Алексеевич Некрасов – цитаты и высказывания

Без неё [любви] нет ключа ни к собственному существованию, ни к существованию других, и ею только объясняется, что самоубийства не сделались ежедневным явлением. По мере того как живёшь — умнеешь, светлеешь и охлаждаешься, мысль о бесцельности жизни начинает томить, тут делаешь посылку к другим — и они, вероятно (т. е. люди в настоящем смысле), чувствуют то же — жаль становится их — и вот является любовь.

Так смотрит друг, любивший нас когда-то,
Но в ком давно уж прежней веры нет.

Доля ты! — русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать.

«Мы пришли на остров дикой,
Где ни церкви, ни попов,
Зимовать в нужде великой
Здесь привычен зверолов;
Так с тобой, моей голубкой,
Неужли нам розно спать?
Буду я песцовой шубкой,
Буду лаской согревать!»
Хорошо поет, собака,
Убедительно поет!
Но ведь это против брака,-
Не нажить бы нам хлопот?
Оправдаться есть возможность,
Да не спросят — вот беда!
Осторожность! осторожность!
Осторожность, господа!..

Столица наша чудная
Богата через край.
Житье в ней нищим трудное,
Миллионерам — рай.
Здесь всюду наслаждения
Для сердца и очей.
Здесь все без исключения
Возможно для людей.
При деньгах — вдвое вырасти,
Чертовски разжиреть,
От голода и сырости
Без денег умереть.

— А тоже грамотеями
Считаетесь!... — с досадою
Дворовый прошипел. —
На что вам книги умные?
Вам вывески питейные
Да слово «воспрещается»,
Что на столбах встречается,
Достаточно читать!

В ком не воспитано чувство свободы,
Тот не займёт его; нужны не годы -
Нужны столетия, и кровь, и борьба,
Чтоб человека создать из раба.
<...>
Что ему книга последняя скажет,
То на душе его сверху и ляжет:
Верить, не верить — ему всё равно,
Лишь бы доказано было умно!

Желал бы я, чтоб сонное забвенье
На долгий срок мне на душу сошло,
Когда б моё воображенье
Блуждать в прошедшем не могло...

Ревность легковерна, как дитя, и бешена, как дикое животное.

Немудрено того добить,
Кого и добивать не надо.
Ты прав: поэту легче жить -
В свободном слове есть отрада.

К чему хандрить, оплакивать потери?
Когда б хоть легче было от того!
Мне самому, как скрип тюремной двери,
Противны стоны сердца моего.

Ему судьба готовила
Путь славный, имя громкое
Народного заступника.
Чахотку и Сибирь.

Если проза в любви неизбежна,
Так возьмем и с нее долю счастья:
После ссоры так полно, так нежно
Возвращенье любви и участья...

Люби, покуда любится,
Терпи, покуда терпится,
Прощай, пока прощается,
И — бог тебе судья!

Подошла война проклятая,
Да и больно уж лиха:
Где бы свадебка богатая -
Цоп в солдаты жениха!

Кому живется весело,
Вольготно на Руси? Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому!
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.

Он до смерти работает,
До полусмерти пьет.

— Ваш славянин, англосакс и германец
Не создавать — разрушать мастера...

Домой идти тошнее, чем на каторгу.

Прости! Не помни дней паденья,
Тоски, унынья, озлобленья, -
Не помни бурь, не помни слёз,
Не помни ревности угроз!
Но дни, когда любви светило
Над нами ласково всходило
И бодро мы свершали путь –
Благослови и не забудь.

Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках.

Клянусь, я честно ненавидел!
Клянусь, я искренно любил!

Средь мира дольнего
Для сердца вольного
Есть два пути.
Взвесь силу гордую.
Взвесь волю твердую,-
Каким идти? Одна просторная
Дорога — торная,
Страстей раба,
По ней громадная,
К соблазну жадная
Идет толпа.
<...>
Другая — тесная
Дорога, честная,
По ней идут
Лишь души сильные,
Любвеобильные,
На бой, на труд.

Я вспомнил молодость мою
И весь отдаться ей хочу
Здесь на свободе. Я похож
На нищего...

Нет! в юности моей, мятежной и суровой,
Отрадного душе воспоминанья нет;
Но всё, что, жизнь мою опутав с детских лет,
Проклятьем на меня легло неотразимым, -
Всему начало здесь, в краю моем родимом!..

Многие заметили, что судьба посылает счастье именно тем, кто всего менее в нём нуждается. Кто всего чаще выигрывает лотерейные выигрыши: кареты, серебряные сервизы и участки земли и всё сколько-нибудь ценное?... богачи, люди, имеющие сами миллионы, разъезжающие в отличных экипажах, кушающие с дорогих сервизов, имеющие богатые дачи! Кому везёт в картах? опять всего чаще тем же богачам! Нужны ли ещё примеры? нужны ли доказательства? Каждый в собственной жизни, вероятно, встречал их довольно.

Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.
А что такое гражданин?
Отечества достойный сын.

Вижу я в котомке книжку.
Так учиться ты идешь...
Знаю: батька за сынишку
Издержал последний грош.

И схоронят в сырую могилу,
Как пройдешь ты тяжелый свой путь,
Бесполезно угасшую силу
И ничем не согретую грудь…

Приятель в срок мне долга не представил.
Я, намекнув по-дружески ему,
Закону рассудить нас предоставил:
Закон приговорил его в тюрьму.
В ней умер он, не заплатив алтына,
Но я не злюсь, хоть злиться есть причина!
Я долг ему простил того ж числа,
Почтив его слезами и печалью...
Живя согласно с строгою моралью,
Я никому не сделал в жизни зла.

Счастливые глухи к добру.

Со всех сторон его клянут
И, только труп его увидя,
Как много сделал он, поймут,
И как любил он — ненавидя!

«Прежде редкий курил, а теперь редкий не курит!» — говорил <…> счастливый фабрикант и прибавлял, что недалеко то время, когда на человека некурящего будут указывать пальцем.

Родная земля!
Назови мне такую обитель.
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?

Живя согласно с строгою моралью,
Я никому не сделал в жизни зла.
Жена моя, закрыв лицо вуалью,
Под вечерок к любовнику пошла;
Я в дом к нему с полицией прокрался
И уличил... Он вызвал: я не дрался!
Она слегла в постель и умерла,
Истерзана позором и печалью...
Живя согласно с строгою моралью,
Я никому не сделал в жизни зла.

Да, ежели выбор решить я должна
Меж мужем и сыном — не боле,
Иду я туда, где я больше нужна,
Иду я к тому, кто в неволе!

«Дедушка! ты вспоминаешь
Страшное что-то?... скажи!»
— Вырастешь, Саша, узнаешь,
Честью всегда дорожи.
Взрослые люди — не дети,
Трус — кто сторицей не мстит!
Помни, что нету на свете
Неотразимых обид.

По возвращении домой душевное напряжение Любской разрешилось отчаянием, которое не было тихо и безвыходно: нет! рыдания её были гневны: краска на лице, взгляды и движения доказывали, что для её горя есть ещё облегчение; известно, что ничего нет страшнее тихой скорби.

Нет! я не жалкая раба,
Я женщина, жена!
Пускай горька моя судьба
Я буду ей верна!
О, если б он меня забыл
Для женщины другой,
В моей душе достало б сил
Не быть его рабой!
Но знаю: к родине любовь
Соперница моя,
И если б нужно было, вновь
Ему простила б я!

Он жил только, когда играл, а остальное время лежал, зевал, хандрил, никого не принимал и ни к кому не ездил.