Коломбо (Columbo) – цитаты и высказывания

— Шикарная прическа, сэр!
— Я дам вам номер своего стилиста, он сделает вам такую же.
— А в чем разница, между стилистом и парикмахером?
— Примерно пятьдесят долларов.

— Будьте осторожны, когда заказываете чили.
— Что, слишком острое?
— Нет, слишком дорогое.

— Часы показывают неверно. Мои часы стоят тридцать долларов, его должны стоить как минимум пару сотен, но идут неверно. На них первое мая. Это лишний раз говорит о том, что деньги ещё не означают качество.
— Лейтенант, сегодня первое мая. Ваши часы идут неверно, а его правильно.
— Ну что же вы хотите за тридцать долларов?

— Шесть долларов? Это какая-то ошибка, у меня были только чили и чай.
— Ах, извините… [выписывает новый счёт]
— Шесть семьдесят пять?!
— Я забыл про чай…

— Я возмущен тем, что ты хочешь погубить моего сына!
— Это ты погубил его. И не любовью, а своим ужасающим давлением. Он украл работу гения, чтобы заслужить признание тирана!

— Я люблю цветы, так же как и моя жена. Она помешана на них.
— У неё есть сад?
— Вряд ли это можно назвать так, скорее цветочная клумба... Нечто вроде могильного холма.

В школе было много детей, которые были умней меня. И когда я поступил в полицию, сэр, там тоже были очень умные люди. И знаете, не так-то просто было стать детективом в их окруженении. Но я подумал, что если я буду работать больше, чем они, тратить больше времени, читать больше книг, держать свои глаза открытыми, тогда, возможно я стану, тем кем хочу.

— Почему это так важно?
— Потому что я не могу это объяснить.

Человек, который может так проникновенно петь, не может быть совершенно плохим.

Ничто так не обращает тебя к прошлому, как чья-то смерть.

Моя жена... Она была очень жизнерадостной женщиной, а в прошлом году впала в депрессию. Она начала думать, что поправляется, а когда моя жена впадает в депрессию — это ужасно, так как единственное, что ей при этом нужно — это поесть.

Пустой желудок — удобный плацдарм для дьявола.

— Сэр! Учитывая Ваше состояние, я бы позвонила в полицию!
— Мадам, учитывая Ваше, я бы позвонил пластическому хирургу!

Иногда полезнее быть доброй, чем правдивой.

Половина успеха в сексе — фантазия.

Моя жена обожает вечеринки. Я же могу либо терпеть их, либо уходить с них.

— Вы не могли бы мне объяснить это?
— Искусство нельзя объяснить. Это то, что вы чувствуете.

Геометрия – это логика, а логика – это поле битвы взрослых людей.

— А это? Я здесь не вижу названия. Это что?
— Это? Это, сэр, вентилятор для проветривания помещения.
— Просто вентилятор? Как неловко.

Знаете, у моей сестры очень строгая гостиная. Когда человек садится там, он рта не может раскрыть... Там у нее такой большой журнальный стол — мне даже на него страшно смотреть. А её муж — он вообще не произносит ни слова, и я думаю, что этот стол — одна из причин того, что он все время молчит. Он боится этого стола.

— Вы получили эту награду сами, мэм?
— Разумеется, сама, лейтенант.
— За «Лучший документальный фильм». <...> Определённо, вы очень умная женщина.
— Скажем лучше: я работаю как вол.

Иногда мы должны подумать даже о тех, кого не слишком любим.

— Вам стоило заняться медициной.
— Только не мне. Предпочитаю убийства. Эти врачи... Мой дядя был врачом. К нему приходили только больные люди со своими жалобами. Как только им становилось лучше, они исчезали. Ни одной открыточки. Пока они были больны, они помнили его телефон. Что это за жизнь? Сплошные жалобы.

Как можно смотреть на убийство невинных животных?

— Я работаю по вечерам и мне редко удаётся смотреть телевизор. Миссис Коломбо много читает и по вечерам ходит на вечерние курсы, так что настоящий любитель телевизора у нас дома, мой пёс. Дружок, телевизор будет работать — и это здорово! Пёс любит телевизор, но ему не удаётся много смотреть. Видишь? Тебе нравится? [обращается к собаке]
— И ему нравится?
— Да, сэр, думаю, нравится.
— Откуда вы знаете?
— Он никогда не смотрит то, что ему не нравится.
— А когда ему не нравится, как вы узнаёте, что ему не нравится?
— Он выглядит очень скучным, впадает в уныние...

— Знаете, мне запомнилась только одна новая машина. Её купил мой отец. Я помню, как он был горд, как она пахла. Было такое впечатление, что ты внутри пульмановского вагона, хотя, конечно, она была не такая, как ваша.
— У моего отца никогда не было своей машины, пока я не купила ему. Мне было двадцать, я только что продала свою первую книгу. Сравним наши рассказы бедности?
— Только не в «Роллс-Ройсе», мэм.

Думаю, я слегка перестарался. Со мной всегда так. Мне никогда не удаётся толкнуть, потянуть или ударить с той силой, которая требуется. Если бы мне когда-нибудь пришлось зажигать небеса, то это был бы конец света!

Даже некоторые убийцы, которых я встречал, даже они мне нравятся. Иногда. Они мне нравятся и я их уважаю. Не за то, что они сделали, конечно, нет, но за то, что в них есть умного, интересного или просто милого. Так как это есть в каждом из нас. Хоть немного, но есть. Можете поверить словам копа.

Я не могу написать ни одного романа, в котором нет убийства или сыщика. Как сказала однажды Агата Кристи, когда её спросили, почему она пишет только детективы: «Мадам, каждый делает то, что может, а не то, что не может». Прекрасно, правда? Раскрывать убийцу, чтобы он предстал перед судом; предъявлять ему или ей обвинение. И почему столько читателей получают от этого удовольствие? Не потому ли, что мы наказываем таким образом себя за то, что есть у нас внутри. Возможно, убийца сидит в каждом из добропорядочны граждан. Очевидно, что и во мне. Кроме того, за это хорошо платят.

— Пошли, собака...
— Вы так и не назвали его?
— Нет, я думал, что понаблюдаю за ним, а потом дам имя, соответствующее его поведению, но всё, что он делает — это мочит ковёр и жуёт мои тапочки. Не очень-то и разгуляешься...

— Луи — бармен. Он бывший полицейский.
— Да, моей старухе не нравилось, что я работал целыми сутками, а здесь я лишь до двух утра.

Обычно, если приходит полицейский, то люди либо застёгиваются на все пуговицы, либо начинают чувствовать недомогание.

В этом суть шампанского — выстрел и пена. Зачем же еще пить шампанское, если не ради выстрела и пены?

Знаете, Средневековье вовсе не было такими уж темным, как все считают, а Возрождение — таким уж светлым.

Там, где есть вина, есть надежда.

— У вас есть имя, по которому я могу к вам обращаться?
— Да. Лейтенант.

— Поль, можно я задам тебе один вопрос? У нас роман?
— Я бы сказал, прелюдия к роману.
— Потрясающе. <...>
— Прелюдия — это всегда часть романа, который вот-вот начнётся. Не забывай об этом.

— Вам зажечь сигару?
— Нет, спасибо, я пытаюсь бросить, поэтому с недавних пор лишь держу их во рту.
— Почему бы вам тогда не держать во рту более дешёвый сорт?
— Что, ещё снизить и свой жизненный уровень?

Деньги — это оружие. Инструмент, который может творить добро, если им верно пользоваться.

Когда что-то делается в первый раз, для детективов это представляет большой интерес!