Хантер Стоктон Томпсон – цитаты и высказывания

Единственное отличие между умным и безумным — это приставка «без», а кроме того, у умного достаточно власти, чтобы держать безумного взаперти.

Ходи гордо, надирай задницы, учи арабский, люби музыку и никогда не забывай, что ты появился из длинной очереди искателей правды, любовников и воинов.

Самый революционный поступок, какой только можно совершить в современном обществе, — это быть счастливым.

Молись Богу, но держись подальше от скал.

Если вы собираетесь стать сумасшедшим, договоритесь, чтобы кто-то платил вам — в противном случае вас просто упрячут.

Единственное, о чем я жалею, — что не сбежал когда-то с губернаторской дочкой.

Страх — это просто еще одно слово для определения непонимания.

Нельзя скучать по тому, чем никогда не обладал.

В Америке мифы и легенды практически неубиваемы.

Хорошие люди пьют хорошее пиво.

В обществе, где виновен каждый, единственное преступление — быть пойманным. В мире воров единственный смертный грех — это глупость.

Последний поезд, отправляющийся откуда бы то ни было, никогда не будет полон хороших парней.

Возможно, нет никакого рая. Или всё это — пустая болтовня, продукт безумного воображения ленивой пьяной деревенщины откуда-нибудь из Алабамы, чьё сердце переполнено ненавистью, но кто нашёл способ жить там, где дует настоящий ветер — где можно поздно ложиться спать, веселиться, быть диким, пить виски, гонять по пустым улицам и не иметь в голове ничего, кроме желания любить кого-то и не быть арестованным.

Есть огромная разница между тем, чтобы быть виновным и быть арестованным.

Я не порекомендую секс, наркотики и безумие каждому, но в моем случае они всегда работали отлично.

Я обречен на поиски смысла в абсолютно бессмысленных вещах.

Жизнь должна быть путешествием до могилы не с намерением прибыть в сохранности и красивом, хорошо сохранившемся теле, а скорее въехать с заносом, в клубах дыма, полностью вымотанным и изношенным, громко провозглашая — «Вот это поездка!»

Мораль временна, мудрость вечна.

Мой дом не является неприступной крепостью, как о нем любят говорить некоторые журналисты. Это просто старый бревенчатый дом. Единственное, что действительно делает его неприступным, — моя репутация. Когда люди знают, что здесь их могут пристрелить, они будут держаться подальше.

Свобода умирает тогда, когда она не нужна.

Цивилизация заканчивается на берегу океана. Дальше человек просто становится частью пищевой цепочки, совсем не обязательно оказываясь наверху.

Никаких больше игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никакого веселья. Никакого плаванья. 67. Это на 17 лет больше, чем 50. На 17 больше, того, в чем я нуждался или чего хотел. Скучно. Я всегда злобный. Никакого веселья ни для кого. 67. Ты становишься жадным. Веди себя на свой возраст. Расслабься — Будет не больно.

Рай там, где дует настоящий ветер — где можно поздно ложиться спать, веселиться, быть диким, пить виски, гонять по пустым улицам и не иметь в голове ничего, кроме желания любить кого-то и не быть арестованным.

Я назвал охранников нацистскими ***сосами, и, чтобы попасть в Белый Дом, мне пришлось дать обещание, что я никого больше не назову нацистским ***сосом.

Музыкальный бизнес – это жестокая и неглубокая денежная яма. Длинный коридор, где воры и сутенёры свободно бегают, а хорошие люди умирают как собаки. Есть в нём также и отрицательные стороны.

Мы были воинами лишь тогда, когда наши племена были сильны, как реки.