Дурман / Косяки (Weeds) – цитаты и высказывания

Мне надоело сидеть и ждать, когда начнется жизнь, будто я в чистилище.

Я пытался читать Библию, но до «Властелина колец» им далеко.

— Я не пью. Вино пью, потому что Христос тоже его пил, а кроме вина ничего не пью.
— Зато куришь!
— Травку! Сигареты не курю. Никаких сигарет.
— Ты не пьешь, не куришь сигареты, а сексом ты занимаешься?
— Секс только после свадьбы...
— Как можно верить в Бога и курить косяк?
— Травка — это природный продукт, а не химический. Она создана самим Богом, а значит это нечто духовное. Она тебя возвышает, распахивает твой разум, как любовь самого Господа Бога.

— Как ты можешь так слепо поддерживать Буша?
— Мне нравится его жена, Лаура.

— У тебя отчим или...?
— Два. Один мёртв, а второй... мёртв.

Бизнес не может быть легальным.

Ты для меня мелкая рыбёшка в глубоком наркотическом море.

Позирование для гейской цветочной воды — вовсе не карьера.

— У тебя есть доступ к счетам директора?
— Может и есть. Откуда по-вашему засосы?
— А другие?
— Рот пошире открывал.

Мы все — стадо эгоистичных баранов. Помни это, тогда ты не наделаешь глупостей!

И все они играют на поле для гольфа,
И пьют свой сухой «Мартини».
И у всех них замечательные дети.
И дети ходят в школу,
И дети ездят в летний лагерь,
А затем ходят в университет,
Где их помещают в классы-коробки,
И они выходят оттуда все одинаковые. И мальчики идут в бизнес,
И женятся, и растят детей,
В домах-коробочках of ticky tacky [из дешевого, непрочного материала],
И все они выглядят совсем одинаково. And they all play on the golf course
And drink their martinis dry,
And they all have pretty children
And the children go to school,
And the children go to summer camp
And then to the university,
Where they are put in boxes
And they come out all the same. And the boys go into business
And marry and raise a family
In boxes made of ticky tacky
And they all look just the same.

— Вот что мы делаем — мы лажаем.
— Потом мы пытаемся это исправить и лажаем ещё больше. (Да, да, да, мы все это делаем. Всё
портим, а потом пытаемся
исправить. И снова портим.)

Буш стал верховной властью и пренебрегает ООН. Он военный преступник, и сейчас я должен стать одним из убийц его распоряжений.

— Что ты делаешь?
— Я есть хочу.
— Уймись. Думаешь, я не видела, как ты съела и выпила всё, что можно, в магазине? И как тебя не выгнали после 7-ой чашки латте?
— Чашечки маленькие.
— Да, в отличие от тебя.

Шейн, перестань быть эгоистичным засранцем и дай мне денег! Ох, прости, что назвал тебя эгоистичным.

— Почему ты зовёшь Нэнси «деткой», а я — нет?
— Я — чёрный.

Ненавижу предложения, начинающиеся с «Послушай». Они никогда не заканчиваются словами «ты выиграл миллион долларов» или «мне необходимо сорвать с тебя одежду».

Нам нужна комната для паники.

— У нас сегодня круглая дата — нашим отношениям уже неделя!
— О, я так рада за вас! Первая неделя самая трудная, но если ты за это время ни с кем не спала — это хороший признак.

— У нас неприятности?
— Нет.
— Отлично. Просто ваше лицо...
— Моё обычное лицо «по умолчанию».

— Назови мне вещь, более важную, чем корпоративное уничтожение демократии, которую ты должен сделать.
— Я должен посрать.

Справедливость — это когда ты платишь, чтобы проехать в автобусе. Только это я называю справедливостью.

Никто не нажмёт на стоп на айподе ради тебя.

Рассчитываем на солнце, но готовимся к дождю.

Знаешь, когда небо серое, это из-за облаков, на самом деле оно не серое. Когда облака пропадают, можно увидеть, что небо всё еще там и что оно голубое. Облака не делают небу больно, они временное явление.

— А чем ты зарабатываешь себе на жизнь?
— Я — агент отдела по борьбе с наркотиками.
— Мне нужно домой.

— Верни мои датские колеса. Верни колеса плюс извинения. И переделай лавку обратно. Нет, сними мне новую лавку.
— Ты прикалываешься?
— Гвоздомет видишь?
— Об этом и речь.

И люди, живущие в домиках,
Все ходили в университет,
Где их помещали в классы-коробки,
И они вышли оттуда все одинаковые.
И среди них доктора и юристы,
И руководящие работники,
И все они сделаны из дешевого материала,
И все они выглядят совсем одинаково.

— Сегодня у нас годовщина, а он забыл.
— Он многое забывает.
— 17 лет. А сколько ты живешь...
— 20. 18. 22. У меня с арифметикой плохо.
— Ты же бухгалтер.
— Это другое. Это мужские числа. А годы брака — это женская арифметика.

— Твоя мама знает, что ты здесь?
— Нет. И, пожалуйста, не говорите ей.
— Я не разговариваю с этой... Мы с твоей мамой редко разговариваем.

— Энди?
— Я занят. Боже, как это здорово. Это так здорово, Нэнси.
— Что ты пишешь?
— Эссе.
— А почему ты пишешь в женском туалете?
— В мужском пахнет мочой.