Деннис Лихэйн – цитаты и высказывания

— Сколько нужно психиатров, чтобы вкрутить лампочку?
— Не знаю. Сколько?
— Восемь.
— Почему восемь?
— Ой, только давайте без психоанализа.

Если ты не сумасшедший, но тебя объявили таковым, то все твои протесты только укрепят их в этом мнении.

— Посмотрел мир.
— И что вы о нем думаете?
— Языки разные, а всюду дерьмо.

Но должны ли мы отбросить наше прошлое, дабы обеспечить себе будущее?

— Господь дал нам землетрясение, ураганы, торнадо. Он дал нам вулканы, извергающие на наши головы огонь и серу. Океаны, пожирающие наши корабли. Вообще природу, этого улыбающегося убийцу. Он дал нам болезни, чтобы на смертном одре мы окончательно осознали: все отверстия в человеческом теле существуют только для того, чтобы через них уходила жизнь. Он дал нам вожделение, и ярость, и жадность, и грязные мысли, дабы мы совершали насилие во славу Его. Что может быть чище бури, которую мы только что пережили? Моральных устоев не существует. Только одно — сумеет ли мое насилие победить ваше?

То, во что ты веришь, навсегда становится твоей реальностью.

В ней было всё, что случалось в моей жизни хорошего, – первый весенний дождь, и субботний день в десять лет от роду, и ранние летние вечера на берегу моря, когда песок уже остыл, а волны обретают цвет виски.

Я обнимал её, хотелось ему сказать, и если бы знать наверняка, что мне надо только умереть, чтобы она снова оказалась в моих объятиях, я бы выстрелил себе в голову быстрее, чем об этом можно подумать.

— Господи, до чего же много мы всё-таки смеялись, если учесть, что мы постоянно были злы на весь белый свет.

... для меня время — это серия закладок, с помощью которых я гуляю вперед-назад по тексту моей жизни.

... единственный способ победить страх — это встретить его лицом к лицу.

Это прозвучит глупо, но я боюсь часов. Они тикают. И проникают в мозг.

Вещи не такие, какими они кажутся. Мы никогда не знаем всех деталей. Поэтому не стоит судить о том, что произошло или происходит с нами.

Это море. Одни здесь себя находят. Других оно себе подчиняет.

... ему хочется спросить, с каким звуком сердце разбивается от счастья, когда один вид любимого человека заполняет всё твоё существо, как не заполнит ни пища, ни кровь, ни воздух, когда тебе кажется, что ты был рождён для короткого мига и что вот он наступил, бог знает почему.

Все хотят скорых результатов. Мы устаем от страхов, мы устаем от депрессии, мы устаем от избытка чувств, мы устаем от усталости. Мы хотим вернуться в прошлое, которого уже не помним, и, парадокс, отчаянно подгоняем будущее.

Он подумал: так вот, значит, что это такое — полюбить. Никакой логики — он ведь ее совершенно не знал. И тем не менее. Только что он встретил женщину, которую непостижимым образом знал еще до того, как родился. Она была мерилом всего того, о чем он и мечтать не смел.
Долорес.
Все, что было ему нужно в этой жизни, обрело имя.

Если тебя все считают сумасшедшей, то любые твои действия, которые в других обстоятельствах сработали бы в твою пользу, в реальности укладываются в рамки действий безумца. Твои разумные протесты квалифицируются как отрицание очевидного. Твои обоснованные страхи рассматривают как паранойю. Твой инстинкт выживания награждается ярлыком защитный механизм. Ситуация заведомо проигрышная. По сути, это смертный приговор.

Как-нибудь познакомьтесь с лагерем смерти, доктор, а потом спрашивайте меня о том, что я думаю о боге.

Невозможно переломить сообщество людей, если они все не желают тебя слышать.

Мы должны были вместе состариться, Долорес. Вырастить детей. Гулять под старыми деревьями. Я хотел видеть, как морщинки отпечатываются на твоем лице, и быть свидетелем появления каждой новой морщинки. Мы должны были умереть вместе.

Я любил её, как любят... не важно, — в его голосе прозвучала нотка удивления. — Такую любовь ведь ни с чем не сравнивают, правда?

Кажется, он чересчур хорошо изучил людей, и знание это его не обрадовало.

Горе — штука прожорливая: все грызет и грызет, во сне и наяву, поддавайся ты ему или нет — безразлично

Иногда предмет находится перед тобой всю жизнь, дожидаясь, пока ты заметишь его, и зачастую этого так и не происходит, потому что он слишком близко.

Терпение и воздержанность — первые жертвы прогресса.