Цитаты на тему «смерть»

Путей в нашей жизни великое множество, но жаль... что финал только один.

Вышел волк голодный, видит полн ягнят простор степной,
Медленно проходит стадо мирной пастьбою ночной.
Режет волк овец. А овцы щиплют сочную траву.
Волк и овцы наполняют с жадностью желудок свой.
Волк траве — ягненок мирный, а для волка он — трава.
Помни это! Редко встретишь меткий оборот такой.
Помни это выраженье, зорче в жизнь свою вглядись:
Волком быть или ягненком, бойся участи любой!
Ты в погоне за ягненком? Но, глупец, не забывай:
На тебя, как на ягненка, смотрит кто-нибудь другой.
Ты не волк и не ягненок? Почему же при дворе
Состоишь? Без оговорок дашь ли мне ответ прямой?
Не гордись, что хлеб пшеничный и ягненка ешь, а друг
Черствый хлеб, отсевков полный, ест с холодною водой.
Одинаково придется как тебе, так и ему
Вечность пролежать недвижно без обеда под землей.
Разве ты услышишь это, разве сердцем ты поймешь,
Если уши внемлют пенью, если взгляд пленен игрой?
Удивительного хочешь. Чуда в жизни ищешь ты.
Что ж в окно через решетку смотришь ты па мир земной?
Нет, гляди и удивляйся на себя, что скован ты
Цепью крепкою под этой высью вольной голубой.
Что в неведении жалком чистая твоя душа,
Как сова, живет в руинах, в сумрачной степи глухой!
Что тебе от этих пышных цветников, садов, дворцов?
Плоть твоя — чертог прекрасный, панорама — разум твой.
Спишь ты сладко. Над тобою днем и ночью небосвод
Колыбельным пеньем веет, а не громом, не грозой.
Если жизнь провесть ты хочешь, как осел, в еде и сне,
Ты душой увязнешь в муках, как в грязи осел зимой.
Чтоб с лицом, покрытым прахом, не предстать пред судией.
Чистою водою знанья лик души своей омой!
Баня, мускус и бальзамы старости не победят;
Старые стирать одежды и утюжить — труд пустой.
Ведь они не обновятся... наставления прими,
Хоть совет полезный горек, как целительный настой.
Сохрани же от худжата хорасанского навек
Слово доброго совета, слово мудрости живой!

Автоматическая концентрация на объекте/субъекте — возможной причине гибели, как свойство всех сенсорных систем живого существа. Мозг постоянно ведет оценку вариантов отключения.

Мне грезилось, что я — случайно позабытый
На поле битвы, между мёртвых тел
Израненный боец, врагами недобитый...
Настала ночь; завыли волки; прилетел
Зловещий ворон. Надо мной в тумане
Плыла холодная красавица луна
И в лица бледных, страшных трупов на поляне
Глядела царственно, спокойствия полна.
«Когда же смерть придет? Когда конец мученья?
Добейте, люди-братья! Сжальтесь надо мной!»
Вдруг — шорох, свет... Идут! В груди моей больной
Блеснул горячий луч надежды на спасенье...
Вы подошли ко мне... любимая рука
Ударила меня ножом без сожаленья,
И верен был удар, — и рана глубока.

Разумно ль смерти мне страшиться? Только раз
Я ей взгляну в лицо, когда придёт мой час.

Нет, правда, сколько смертей, одна ужаснее другой, может угрожать относительно невинному человеку в течение вечера?

И Бог смотрел не долго, умиляясь,
Все что осталось, это лишь сказать,
Пусть умирая, все же улыбаясь: Знаменоносец должен умирать.

Время жизнию движет, под временем все мы ходим,
В обманчивом мире все мы слепо, как дети, бродим.
С одной стороны — время, с другой стороны — счастье
Мир вечно сопровождают, во всем принимая участье.
Счастье, когда удастся, вольно или невольно,
Нам устранить опасность и не удариться больно.
Счастье — такое названье мудрые старцы дали,
Но многих оно заставляет жить в горечи и печали.
Оно то придет, то исчезнет, судьбою людской играя,
Вместе со временем веру в земную жизнь подрывая.
Ему не сидится на месте, оно неустанно порхает.
Чего не добьешься годами, в минуту оно разрешает.
Нет ног у него, лишь крылья да руки, и потому-то
Оно на одном месте не может пробыть ни минуты.
Время, зачав государство, само же его и кончает,
Самое длинное царство оно же и обрывает.
Над всем господствует время, царит надо всем беспечно
Вот потому ни царства и ни богатства не вечны.
Где достославные царства, величие их и сиянье?
От них лишь в древних сказаньях остались упоминанья
Все миновало. Умер тот, кто всем миром правил.
Рассыпалось царство. Кто же надежду миру оставил?
Где славные из славнейших, где государство Ксеркса,
Где Александр Македонский, где доблести Артаксеркса
Август, Помпей и Кесарь? Все они были бренны,
Их всех подкосило время, смело, словно хлопья пены.
Был Кир, царь знаменитый воинственностью своею
И баснословным богатством. Владел он Азией всею.
Индия и татары согнули пред Киром спину,
Но вот от него отвернулась изменчивая судьбина.
Она ему изменила, окунула в кровь головою:
«Со смертью, Кир, поцелуйся и захлебнись волною
Крови, что проливал ты, о человек жестокий,
Столько, что становился красным и Ганг широкий».
Так вот время и счастье с жизнью людской играют,
Так вот они и царства могучие разрушают.

По-твоему, счастливее тот, кого убивают в день [гладиаторских] игр на закате, а не в полдень? Или, ты думаешь, кто-нибудь так по-глупому жаден к жизни, что предпочтет быть зарезанным в раздевалке, а не на арене? Не с таким уж большим разрывом обгоняем мы друг друга; смерть никого не минует, убийца спешит вслед за убитым.

По дороге Клерваль все же пытался утешить меня. Он сочувствовал мне всей душой. «Бедный Уильям, — говорил он, — бедный, милый ребенок! Он теперь уснул подле ангельской души своей матери. Всякий, кто знал этого малютку во всей его детской прелести, оплачет его безвременную гибель. Умереть так ужасно, ощущая на своей шее руки убийцы! Каким злодеем надо быть, чтобы погубить невинного! Бедное дитя! Одним только можно утешиться: его близкие сокрушаются и плачут, но сам он уже отстрадал. Страшный миг позади, и он упокоился навеки. Его нежное тело укрыто могильным дерном, и он не чувствует боли. Ему уже не нужна жалость; сбережем ее для несчастных, которые его пережили».

Вслед за послом США в ООН Никки Хейли добавлю, что, бесконечно злоупотребляя правом вето, Россия использует СБ ООН как один из своих спецслужбистских отделов для реализации собственных криминальных целей. Покрывая режим Асада, который 4 апреля заставил погибнуть в страшных муках почти 100 человек, Москва навеки становится причастна к одному из ужаснейших преступлений нынешнего столетия. Вчера, 16 ноября 2017 года, кремлевский режим в очередной раз вписал себя в историю в качестве символа всего самого бесчеловечного.
Речь давно уже не о том, чтобы покончить с правом вето Кремля. Речь о том, чтобы покончить с самим Кремлем. Испив в XX веке кровь миллионов, этот смердящий умирающий паразит теперь пытается ухватить хоть капельку от всего, во что ему удается впиться. Он жадно бросается на раненые, ослабленные, «переходные» государства, чтобы продлить свое жалкое и ненавистное всему цивилизованному миру существование.
И то, с какой откровенной бессовестностью постпред РФ в ООН произнес свою ложь на вчерашнем заседании, лишь доказывает: в Москве осознали, что терять действительно нечего, и решили сполна насладиться полетом в пропасть.

— Опиши происходящую ситуацию.
— Ах... Ужасно... Травматично...
— Конкретнее, пожалуйста.
— ... Я... умер.

Человек достигший середины жизни и и не утвердивший себя успешно в профессиональном семейном плане, либо утвердивший, но лишь благодаря маниакальный активности и действию отрицания с результирующим эмоциональным обеднением, оказывается плохо подготовлен к требованиям, предъявляемым средним возрастом, и к тому, чтобы получать удовольствие от своей зрелости. В таких случаях кризис жизни и встреча с взрослым представлением о жизни как проживаемой в условиях приближения личной смерти с большей вероятностью будут ощущаться как период психологического расстройства и нервного срыва. Иногда срыв может быть предотвращен путем укрепления маниакальных защит, с изгнанием депрессии, мыслей о старении и смерти, но сопровождается накоплением страхов преследования, ожидающих часа, когда уже нельзя будет не осознать неизбежность старения и смерти.
Компульсивные попытки многих мужчин и женщин среднего возраста оставаться молодыми, ипохондрическая озабоченность здоровьем и внешностью, сексуальный промискуитет, имеющий целью доказательства молодости и потенции, пустота жизни и недостаток подлинного наслаждения её, нередки и тревоги религиозного характера — всё это хорошо знакомой паттерны. Они представляют собой попытки состязаться со временем.

... хотя отрицание смерти — универсальная тенденция, проявляющаяся в разнообразных формах, оно имеет два базовых механизма: веру в личную уникальность и веру в конечного спасителя.
Возникает впечатление, что вера во внешнего избавителя как психологическая защита по своей природе имеет определённую ущербность. Она не только не вполне контейнирует первичную тревогу, но и закономерно порождает дополнительную патологию: вера человека в то. что его жизнь контролируется внешними силами, связана с чувством бессилия, неполноценности, низким самоуважением. Тот, кто не полагается на себя или не верит в себя, соответственно ограничивает себя в приобретении информации и умений; в общении с другим он склонен стараться расположить их к себе. Легко понять, что низкая самооценка, тенденция самоуничижения, малое число умений, на владении которыми могло бы основываться переживание самоценности, неудовлетворительные межличностные отношения — всё это подготавливает почву для психопатологии.

... теперь-то он понял, в чем соль таких приключений: они позволяют почувствовать привкус смерти — при этом дешево и безопасно. Этакий симулятор несчастного случая со смертельным исходом, и стоит меньше 10 фунтов. Людям нравится играть со смертью. А тут шикарная возможность заглянуть исподтишка в замочную скважину и увидеть первый, неудачный дубль своего конца.

В сущности, всё равно, за что умираешь; но если умираешь за что-нибудь любимое, то такая тёплая, преданная смерть лучше, чем холодная, неверная жизнь.

Боль близорука, а смерть расплывчата.

О братья, в мире все дела — сон и обман!
Где господа, князья, царя, султан и хан?
Строй крепость, город, иль дворец, иль бранный стан
Все ж будет под землей приют навеки дан.
Разумен будь, Нагаш, презри грехов дурман,
Не верь, что сбережешь добро: оно — туман;
Стрелами полный, смерть для всех несет колчан,
Всем будет под землей приют навеки дан.
Мир вероломен, он добра нам не сулит;
Веселье длится день, потом вновь скорбь и стыд.
Не верь же миру, он всегда обман таит,
Он обещает, но дает лишь желчь обид.
Тех, обещая им покой, всю жизнь томит;
Тех, обещав богатство им, нуждой язвит, -
И счастье предлагает всем, ах, лишь на вид,
Уводит в море нас, где бездн злой зев раскрыт.
Проходят дни; вдруг смертный день наводит страх,
И света солнца ты лишен, несчастен, наг.
Ах, отроки! Ваш будет лик — истлевший прах,
Пройдете вы, как летний сон в ночных мечтах.
Знай, раб, что и твоя любовь — лишь тень во днях.
Не возлюбляй же ты мирских минутных благ.
Не собирай земных богатств, с огнем в очах:
Одет и сыт? Доволен будь! Иное — прах!
Трудись и доброе твори, бедняк Нагаш!
Свои заветы чти: другим пример ты дашь!
Поток греха тебя, пловца, унес, — куда ж?
И, благ ища, стал не добра, но зла ты страж!

В забавах света вам смешны
Тревоги дикие войны;
Свой ум вы не привыкли мучить
Тяжелой думой о конце;
На вашем молодом лице
Следов заботы и печали
Не отыскать, и вы едва ли
Вблизи когда-нибудь видали,
Как умирают. Дай вам Бог
И не видать: иных тревог
Довольно есть.

Страшась смерти и возможности личного небытия, мы приписываем постоянство тому, что непостоянно, и цепляемся за него, воображая, будто существует нечто неизменное, противостоящее потоку нашего обусловленного опыта. Вместо того, чтобы видеть причины и условия такими, какими они являются, мы гипостазируем их очевидные следствия, зачастую считая эти гипостазированные сущности более реальными, чем те, что встречаются нам в действительном опыте. Точно таким же образом понятие «я» — это гипостазированная сущность наших сокровеннейших желаний и страхов. Преодолеть это заблуждение, осознав, что всё возникающее зависит от постоянно изменяющихся причин и условий — значит увидеть вещи такими, каковы они в действительности.

Ибо она повсюду рыщет, Глаз днем и ночью не смыкает И постоянно жертвы ищет, И каждого она хватает Там, где ты трудишься прилежно, Как бессловесная скотина, Где мыслишь ты, как безнадежна Столетья нашего картина. И как бы ты ни веселился, Позабывая о кончине, Как в хороводах ни резвился В своем величье и гордыне, Ты смерть словами не обманешь, Она щадить тебя не станет, А если откупаться станешь, Любых сокровищ недостанет.

Сколько бы людям ни грозили смерть и страдания, скольких бы Марена ни уводила в свои темные подземелья, светлая богиня Лада снова соединяет руки парней и девушек, чтобы рождались новые люди на смену умершим, осваивались пустыри, строились корабли, прокладывались дороги к далеким новым землям.

Хотя жить можно. Что херово —
курить подталкивает бес.
Не знаю, кто там Гончарова,
но сигарета — мой Дантес.

Я верно болен: на сердце туман,
Мне скучно все, и люди, и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган. Мне чудится (и это не обман),
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн... я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян. Молчу, томлюсь, и отступают стены -
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит, И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там... Ах, да! я был убит.

Вот и всё. Конец венчает дело.
А казалось, делу нет конца.
Так покойно, холодно и смело
Выраженье мёртвого лица. Смерть ещё раз празднует победу
Надо всей вселенной — надо мной.
Слишком рано. Я её объеду
На последней, мёртвой, на кривой.

И тот, кто не видел её годами,
И те, кто с ней рядом, бок о? бок жили,
Все к ней сегодня пришли с цветами,
И рядом у ног её их сложили. Стояли торжественные корзины,
От младшего сына, от старшего сына.
Плача, склонялась над ней невестка,
Та, что не раз отвечала дерзко. И внук, что ленился очки подать ей,
Свежие листья ей клал на платье,
И, подобревшей рукой соседка
Вдруг положила хвойную ветку. Люди кольцом стояли в печали,
Плакали, думали и молчали.
Стыли от стужи цветы живые,
Так много их у неё впервые. А если б она их увидеть могла бы,
Взять, разобрать и поставить в вазы,
Может, из сморщенной, старой, слабой
Стала б красивой и сильной сразу. И мне захотелось уйти из круга!
Сказать что все эти букеты лживы!
И крикнуть — дарите цветы друг другу
Сейчас, сегодня, пока мы живы!

— Нанамин, я сегодня убил человека. Люди погибают и это неизбежно. Я хотел правильной смерти для них, только и всего. Я всегда следил за тем, чтобы не перейти эту черту. Но, я это сделал и теперь уже ничего не понимаю. Что такое правильная смерть?
— Даже я не знаю ответ на этот вопрос. Даже если правильная смерть для добрых спокойная, а для злых только в муках. Большинство людей не разделишь на хороших и плохих. Смерть в итоге ждёт всех нас, но все умирают по своему. Направить всех к достойному концу будет непросто. Я бы не советовал этого делать, но ты все равно поступишь по-своему.

Зачем любить кого-то, если я не любима?
Живые души вокруг, но все проходят мимо.
Неумолимо время бежит, она идет в никуда,
На сердце лед — зная, что никто не ждет,
Земля примет меня, как принимала других...
Она упала на снег, и в миг ветер затих,
Судьбу не изменить, замерзает ее тело.
Годы жизни, крест, надпись «Изабелла».

Чудо поистине не объяснимо и никому не ведомо. Благодать в чистоте, в том, что мы видим и ощущаем. Быть героем не значит не бояться... Это значит идти навстречу своему страху! У меня пистолет! Всегда стоит равняться на желаемую работу, а на на ту, которую выполняешь. Все.... Умрут.... Почему?.... Ответь. Спаси... Жизнь.... Он не понимает. Мира. Мы хотим мира. Сколь сильным ни был бы человек, это лишь вопрос времени, когда он сломается в подобных обстоятельствах. Если протягивать руку падшим, окажешься в бездне с ними. Я воин, Лале. Да, воины иногда погибают. Но умирают и обычные люди. От голода, тяжёлой работы, болезней. Каждый день. Это жизнь. Спрятаться от всех опасностей невозможно. И никто из нас не знает, сколько ему отмерено. Но я думаю, не так важно, сколько жить. Важно как. Долгая, пустая жизнь в вечной осторожности и страхе? Это ли не пытка? Нет, Лале, я не боюсь умереть. Потому что живу в полную силу. Мне очень повезло. У меня есть хорошие наставники, друзья. Моё призвание. И возможность его реализовать. Именно это я и делаю, защищая кого-то. А ещё есть ты. Только за одну тебя этому миру можно простить всё его несовершенство. Отчаявшийся человек опасен. Непредсказуем. Не люблю тех, кто живёт в прошлом. Люди должны менятся. И мир вместе с ними. Хороший... Бой.. Нет неверных ответов, пока тебе они кажутся истинными. Иногда истории бывают жестокими. Порой именно в этом и состоит то послание о жизни, которое они призваны передать. Я шёл в недалёкое будущее, чтобы взять перерыв. Завязывать я точно не собирался, ведь жизнь — сплошной водоворот событий и приключений. И чтобы отказаться от них, нужно быть полным дураком. Поэтому я ещё вернусь. Хаос — вот истинный порядок вещей.

Мёртвые сраму не имут.

Мы живём, чтобы красиво умереть.

Мужские слезы — женская погибель. От них погибли больше женщин, чем от огня, дыбы или яда. Бояться нужно плачущих мужчин...

Всё живое движется, а то, что движется, может быть сильным, изящным или смешным, ему недоступно лишь одно — отрешённое величие неподвижного и застывшего. Смерть — в ней было подлинное величие, в ней человек достигал завершённости, да и то на короткое время.

Кладут мне на плечи руки,
Но я не помню имен.
В ушах раздаются звуки
Недавних больших похорон. А хмурое небо низко —
Покрыло и самый храм.
Я знаю: Ты здесь. Ты близко.
Тебя здесь нет. Ты — там.

В наше время, любой кто дожил до старости уже считается выжившим. Этот мир, включая Морио, безумен. И в этом злом мире можно быть уверенным лишь в одном... Прав всегда тот, кто побеждает. Все говорят, что хотят чего то оригинального, но не знают чего именно. Для оригинальности нужно немного хитрости. Если ты сложишь листочек бумаги сто раз, то он просто исчезнет в пространстве. Никогда не сдавайся, пацан. Это позволит быть на шаг впереди твоих соперников. Потому что большинство сдастся. Не их вина. Организм устроен так, чтобы достигать максимум эффективности при минимальных услиях. Хочешь быть лучше всех? Просыпаясь утром, спрашивай себя: «Я все брошу?», и пока ответ нет... ты в игре. Не вздумай об этом забыть. Прошлое? В большинстве своем это дым, густой туман подсознательных событий, который надо рассеять, чтобы вспомнить что-нибудь полезное. Я надеюсь, что вы будете тратить своё время только на то, что доставляет вам удовольствие. Потому что в этой жизни у нас есть только один шанс, и кнопки перезагрузки нет. Для начала тебе нужно найти способ полюбить себя. Поверь в свои силы.... Когда я был маленьким, дядя мне говорил... Что редко встречается человек, который ставит перед собой цель и прикладывает все возможные усилия, не сходя с намеченного пути. Каждый раз, когда дядя тренировался, он любил повторять это. Если постоянно прикладывать усилия, в конце концов, будет желаемый результат. По закону предрешённых событий, даже если главная героиня запрётся у себя дома, она не будет в безопасности. Ханджи: Я нас сюда привела.
Я шла, даже убивая своих товарищей.
Пора мне ответить
За всё.
Армин Арлерт, отныне ты пятнадцатый командор развед-корпуса.
Главное качество командующего развед-корпусом...
Неудержимое стремление к познанию. Ты подходишь лучше всех.
Я оставляю их на твоё попечение.
Ну, вот и всё. Увидимся.
Кстати, Леви теперь в твоём подчинении. Пропесочь его как следует, ага?
Ребята:.... что?...
Леви: Эй, очкастая...
Ханджи: Ты же понимаешь.
Вот он и настал...
Мой черед.
Вот и приходится строить из себя крутую.
Просто отпусти меня, ладно?
Леви: За... родину.
Ханджи: Ха-ха! Впервые ты это говоришь мне...
Ребята: ХАНДЖИ!!!
*Ханджи подлетает к гулу*
Ханджи: Ох... Гиганты действительно... крутые.
Горячо!!! Давайте уже!..
Ребята: ХАНДЖИ!!!
Оньякопон: Взлетаем! Держитесь!
Леви: До встречи, Ханджи. Присмотри за нами. *Ханджи умерла*
Ханджи: Летающая лодка?!
Эрвин: Улетела.
Ханджи: А?
Эрвин: Ханджи... Ты исполнила свой долг.
Ханджи: Эрвин... Ребята...
Вот как. Блин! Знаешь что я пережила, потому что ты назначил командором меня? Этот придурок Эрен...
Погибшие: Да, должно быть, туго тебе пришлось. Рассказывай. ... смерть для него... самая смешная штука на свете. — Вытащишь пушку... уложу на месте. Понял, говна кусок?
— А ты, по ходу, коп.
— С чего бы?
— Только копы называют людей говном. Люди к людям по-другому обращаются. Правда нужна лишь тем, кто готов поверить в неё. Мне нельзя вмешиваться... Я здесь лишь как фотожурналист. Только это себе и твержу. Но, по-правде, я хочу им помочь. Как? Нас и так мало. Если меня схватят... Камера... Доказательства... Руки у меня повязаны. Нет. Не так. Все же я могу кое-что сделать. За этим я и пришла сюда. Только журналист может докопаться до правды. Без предрассудков и субъективности. Что бы передо мной не происходило, мое место — за объективом. И именно с его помощью я обнажу гниль нашей страны. Снимок за снимком... Правда будет... Флок: все... на острове... погибнут... наш... дьявол... наша... последняя... надежда...
*Флок умер*

Когда рождается младенец, то с ним рождается и жизнь, и смерть.
И около колыбельки тенью стоит и гроб, в том самом отдалении, как это будет. Уходом, гигиеною, благоразумием, «хорошим поведением за всю жизнь» — лишь немногим, немногими годами, в пределах десятилетия и меньше ещё, — ему удастся удлинить жизнь. Не говорю о случайностях, как война, рана, «убили», «утонул», случай. Но вообще — «гробик уже вон он, стоит», вблизи или далеко.

Как странно: единственный раз в жизни она видела его — уже мертвым, завернутым в похоронные холсты из небеленого льна. Но, едва глянув на его выцветшее, тронутое смертью лицо, она ощутила потерю так остро, как не ощущала ничьей потери. Ей хотелось бы застать его в живых... Хотелось бы, чтобы ее головы в свое время касались его руки, а не руки...
... МОРГОТА...
Тогда, над открытой могилой Финрода, она впервые про себя назвала Учителя этим именем. И сама себя испугалась — как она могла, это же Учитель! И все-таки — не находилось для него другого имени — сейчас, когда песок сыпался сквозь бревна кровли на лицо Финрода.

Иван не сказал Гору главного. Тот, кто посмел сам оборвать свою жизнь, а вместе с нею миллионы невидимых связей с другими судьбами, навсегда утрачивает возможность просить о чем-то для себя. Его не станут слушать, когда будут решать, куда отправить эту душу дальше. Он лишится выбора, навеки. Вот поэтому Иван и Пётр спасают этих людей. Только с одной целью – дать им возможность сделать в другой раз совершенно другой выбор, а значит, возродить те миллионы порванных ниточек, которые очень важны для всего человечества — каждая сама по себе и все вместе.

Волшебники не умирают, и в Путь отправившись,
Мелодией зазвучат, забренчат по клавишам,
Прольются дождем на тех, в чьей остались памяти:
Мол, как вы живете тут, о нас вспоминаете?
Волшебников провожать иногда приходится -
Для каждого свой черед уйти, успокоиться
И в сказке остаться жить, навсегда на воле,
Омытыми напоследок людской любовью.

Жизнь тела есть зло и ложь. И потому уничтожение этой жизни тела есть благо, и мы должны желать его.