Цитаты на тему «коммунизм»

Те, кто сегодня сравнивает фашизм с коммунизмом, делают это либо по полному невежеству, либо по моральной неполноценности. Фашизм как предельное выражение варварства и язычества (в любой сфере – от национальной до культурной политики) есть нечто, прямо противоположное коммунизму, который я бы рассматривал скорее в традициях христианства. Россия, проделавшая путь от язычества через христианство к коммунистической идеологии, бесспорно в тот момент идеологически – или лучше сказать духовно – была единственным оппонентом фашизму. Чтобы противостоять идее, нужна идея. Побеждает не оружие, не армия, даже не народ – побеждает дух, сконцентрированный в той или иной точке. Не вступи Россия в войну, Европа бы пала наверняка.

Ход истории необратим. Капитализм с его эгоизмом, преступлениями и пороками отомрет, как отмерли рабовладельческие и феодальные общества. Если какая-либо страна и может сделать в своем развитии шаг назад, то человечество в целом — никогда.

Капиталистическая утопия была такой же идиотской, как и коммунистическая, но насилие в ней было неявным. Благодаря своему образу она и победила в холодной войне: конечно, люди подыхали с голоду и в Америке, и в России, но у тех, кто подыхал в Америке, была свобода выбора.

Каждому коммунисту должны быть присущи такие качества, как требовательность, самопожертвование, бескорыстие, скромность, честность, чувство солидарности и готовность к подвигу. Коммунист должен быть стойким борцом, убежденным в абсолютной правоте своего дела, прилежным, трудолюбивым, требовательным, мыслящим и беспредельно преданным своему народу.

— Ну, а цель у тебя в жизни есть?
— Цель у нас, Сереженька, одна: коммунизм!

Коммунизм неуклонно деградирует. Судите сами: Маркс был необыкновенно волосат, Ленин носил бороду и усы (хотя не столь пышные), Сталин только усы, а у Хрущева и того не было.

Коммунизм ни у кого не отнимает возможности присвоения общественных продуктов, он отнимает лишь возможность посредством этого присвоения порабощать чужой труд.

Я в Советском Союзе вырос и, в общем-то, ничего плохого я в нём не видел. Во всяком случае, тех гадостей, которые про него рассказывают теперь. И зачем всё это надо было ломать — для меня загадка. Вот есть пример — коммунистический Китай. Если страна стоит перед лицом кризиса, что надо сделать?
Это мне напоминает: вот живем мы с вами в сарае, неказистый такой, грубый барак. И вдруг прибегают какие-нибудь люди и говорят: «Вот у нас есть стенобитная машина, подъемный кран, на нём чугунный шар висит на тросу. Давайте сейчас мы вот это вот разнесём, а на этом месте построим сказочный дворец, в котором вы заживёте, не зная горя и вообще вечным счастьем». И мы как идиоты: «Да, давай». И вот они шарах вот этой гирей по нашему бараку и лежит груда поломанных досок. И мы спрашиваем: «А дальше-то что?», а они говорят: «Стройте дворец». Мы спрашиваем: «Из чего?», а они говорят: «А вот из этого и стройте». И вот зима, а мы с вами из поломанных досок барака строим дворец.
Вы же нас обманули. Зачем мы послушались вообще? Для чего мы ломали свой барак? Да, не было у нас дворца, хорошо, так его и теперь нет! Зачем ломали, в чём был смысл?

Я не коммунист, я просто человек, и думаю, что мне понятна реакция любого другого человека. Коммунисты такие же люди, как мы. Если они теряют руку и ногу, то страдают так же, как и мы, и умирают они точно так же, как мы. Мать коммуниста такая же женщина, как и всякая мать. Когда она получает трагическое известие о гибели собственного сына, она плачет, как плачут другие матери. Чтобы понять её, мне нет нужды быть коммунистом.

Не в силах нас ни смех, ни грех
свернуть с пути отважного,
Мы строим счастье сразу всех,
И нам плевать на каждого.

Коммунизм — как сухой закон: идея хорошая, но не работает.

Коммунисты ведут нескончаемую войну против цивилизации, чтобы уничтожить все институты власти, все правительства, все государства в мире. Они стремятся создать международный союз нищих, преступников, бездарностей, бунтовщиков, больных, дебилов и дураков, который должен охватить весь мир.

Знаешь, с коммунистами весело. Бог мой! Они не стали бросать бомбы. Они просто взяли и распались.

Совместный генитальный оргазм мужчины и женщины во время полового акта — прекрасный, но недостижимый идеал, наподобие коммунизма.

Кто такой коммунист? Это тот, кто читает Маркса и Ленина. А кто такой антикоммунист? Это тот, кто понимает Маркса и Ленина.

Эти прохвосты рвутся во власть исключительно ради личного блага, а на народ им наплевать. Это не царь-батюшка, рождённый и воспитанный в любви к России.

... Но что делать в обществе будущего, где частный капитал и малый бизнес отсутствуют полностью? У нас инициативный, неравнодушный человек создаёт революционную технологию, затем снимает агитационный ролик, который представляет публике на определённой платформе, и он соревнуется с другими роликами — проходит публичное голосование. Проекты, прошедшие общественный контроль, затем проходят научный контроль. Таким образом, проект получает первичную реакцию потребителя, и мы понимаем, что для людей это интересно; научный отдел проверяет проект на исполнимость. Затем даётся «зелёный свет», и проект поступает в производство, сначала — в ограниченном количестве. Затем собирается вторичная реакция потребителей — люди (опять) голосуют. На основании этих данных регулируется дальнейший выпуск.

Коммунизм был идеологией низших слоев и нищих, а не сытых и благополучных. Обогащение общества и образование слоев благополучных и даже богатых привело к новому расслоению общества, к смещению системы ценностей в сторону материальных интересов, к росту материальных аппетитов высших и средних слоев, в которых тон стали задавать представители поколения предателей. <...> Один из самых поразительных парадоксов истории: именно попытки реализации коммунистической идеи изобилия стали основой гибели реального коммунизма. Коммунизм, улучшая материальные условия людей, тем самым готовил своих собственных могильщиков!

Коммунистическая социальная организация не является биологически прирожденной какому-то народу, включая русских. Она является исторически изобретенной. Аналогично западнистская социальная организация не является прирожденной никакому народу. Частная собственность и частное предпринимательство не являются прирожденными западным народам. Это тоже искусственные изобретения в социальной эволюции людей.

Сама идея материального изобилия при коммунизме и распределения материальных благ по потребностям оказалась самоубийственной для реального коммунизма, сместив систему ценностей из духовной сферы в материальную.

Вот есть Владимир, и вот есть антитеза — другой Владимир, который в октябре 1917-го года становится во главе абсолютно разорённой страны, в которой идёт «молекулярная» гражданская война, разгул бандитизма, террора, в которой экономика — ничто, в которой большая часть территории отдана врагу, он на глазах создаёт государство. Ленин — это человек, который из хаоса создал государство, которое было достаточно жёстким, но оно было жёстким точно так же, как отец жёсток по отношению к детям. Поэтому чем больше Путин будет находиться у власти, тем естественней образ другого Владимира. Они опровергают друг друга, они, как филосовская дихотомическая пара: Ленин — это человек, который из хаоса создаёт реальность, Путин — это человек, который реальность превращает в хаос, хаос капитализма, хаос бесконечного кризиса. Поэтому, естественно, даже бессознательно, даже не читая Ленина, даже не понимая Ленина, инстинктом люди будут стремиться к Ленину.

Плановая социалистическая экономика даёт стабильность и разумное потребление ресурсов, исключает перепроизводство, децентрализованная коммунистическая экономика даёт развитие, стремление к познанию и к мечте!

В коммуне, если и есть двери, то с глазками вовнутрь.

Я не могу сидеть и ждать, пока коммунистические идеи, коммунистическая доктрина, коммунистический переворот и международный коммунистический заговор загрязнят и высосут бесценные жидкости наших тел.

Я убеждён, что победит капитализм... ээ... то есть коммунизм.

Таким же смешным ребяческим вздором не могут не казаться нам и важные, совсем ученые и ужасно революционные разговоры немецких левых на тему о том, что коммунисты не могут и не должны работать в реакционных профсоюзах, что позволительно отказываться от этой работы, что надо выходить из профсоюзов и создавать обязательно совсем новенький, совсем чистенький, весьма милыми (и большей частью, вероятно, весьма юными) коммунистами придуманный «рабочий союз» и т. д. и т. п.

Диктатуру осуществляет организованный в Советы пролетариат, которым руководит коммунистическая партия большевиков, имеющая, по данным последнего партийного съезда (IV. 1920), 611 тысяч членов. Число членов колебалось и до Октябрьской революции и после нее очень сильно и прежде было значительно меньше, даже в 1918 и 1919 годах. Мы боимся чрезмерного расширения партии, ибо к правительственной партии неминуемо стремятся примазаться карьеристы и проходимцы, которые заслуживают только того, чтобы их расстреливать. Последний раз мы широко открыли двери партии — только для рабочих и крестьян — в те дни (зима 1919 г.), когда Юденич был в нескольких верстах от Питера, а Деникин в Орле (ок. 350 верст от Москвы), т. е. когда Советской республике угрожала отчаянная, смертельная опасность и когда авантюристы, карьеристы, проходимцы и вообще нестойкие люди никоим образом не могли рассчитывать на выгодную карьеру (а скорее могли ожидать виселицы и пыток) от присоединения к коммунистам.

Закон коммуны противопоставят старому закону. Однако же порядок старый прежде укрепится, затем чуть дрогнет, ослабеет и покатится по склону. И древний коммунизма строй навеки возродится.

Коммунизм — это минута, кулинария — вечность.

Говорили в советское время, что нынешнее поколение граждан будет жить при коммунизме, а потом объявили, что вместо коммунизма пройдет Олимпиада.

Это просто неописуемо. Большевизм предстаёт в свете как отвратительная смесь пустых высказываний и нищеты, упрямой доктрины и полного отсутствия конструктивного мышления, великолепных социалистических стадий и самого горького социального упадка. Это и есть массовое предательство в самом истинном значении слова.

Прудон и коммунисты борются с эгоизмом. Поэтому их доктрина – только продолжение и выводы христианского принципа, принципа Любви, самопожертвования во имя всеобщего, чуждого. Они завершают, например, в собственности только то, что фактически уже давно существует, а именно – отсутствие собственности у единичных личностей. Итак, они – враги эгоизма, а потому они – христиане, или в более общем смысле – религиозные люди, верящие в призраки, служители какого-нибудь общего понятия (Бога, общества и т. д.). И еще тем Прудон уподобляется христианам, что он признает за Богом то, в чем отказывает людям. Так, он называет Бога собственником земли. Этим он доказывает, что не может освободиться от представления о собственнике; в результате он приходит все-таки к собственнику, но ставит его в потустороннее.
Политический либерализм, как и все религиозное, рассчитывает на уважение, гуманность, любовь. Поэтому он постоянно испытывает огорчения. В практической жизни люди ничего не уважают, и каждый день мелкие владения скупаются крупными собственниками, и «свободные люди» превращаются в поденщиков.
Если бы, наоборот, «мелкие собственники» прониклись сознанием, что и крупная собственность принадлежит им, они бы не уступили ее и их бы нельзя было лишить обладания ею.

Гуляев выступал темпераментно и долго. Он тоже говорил все, что полагается. О насильственной коллективизации и сталинских репрессиях. О сельскохозяйственном кризисе и бесчинствах цензуры. О закрытых распределителях и государственном антисемитизме. В конце он сказал:
- Россия действительно прекрасна! И мы еще въедем туда на белом коне!
Литвинский наклонился к Шагину и говорит:
— После коммунистов я больше всего ненавижу антикоммунистов!...

Дороги к русскому ненастью
текли сквозь веру и веселье;
чем коллективней путь ко счастью,
тем горше общее похмелье.

Антисоветизм, он неизбежно ведёт к оправданию нацизма. Он не может не вести к оправданию нацизма по одной простой причине — потому что, собственно, весь нацизм был заострён на борьбе с коммунистами. И, кстати, «еврейский вопрос» в интерпретации нацистов, он был связан с тем, что евреи это, собственно, и есть носители левых идей.

Владельцы капитала будут стимулировать рабочий класс покупать все больше и больше дорогих товаров, зданий и техники. Толкая их тем самым для того, чтобы они брали все более дорогие кредиты до тех пор, пока кредиты не станут невыплачиваемыми. Невыплачиваемые кредиты ведут к банкротству банков, которые будут национализированы государством, что в итоге и приведет к возникновению коммунизма.

Мы против всех интернационализмов, против коммунизма, против профсоюзного вольнодумства, против всего, что ослабляет, разделяет, распускает семью, против классовой борьбы, против безродных и безбожников, против силы в качестве источника права. Мы против всех великих ересей нашего времени… Наша позиция является антипарламентской, антидемократической, антилиберальной и на её основе мы хотим построить корпоративное государство.

Ах, коммунисты!
Их руки чисты,
слова зубасты,
глаза когтисты;
язык — что заступ,
душа — что приступ. Они плечисты,
они речисты.
Они — схоласты-
— эквилибристы.
Порой с подсказкой,
всегда с ириской.
сначала с лаской,
а после — с миской.

Бог не хочет насиловать, не хочет внешнего торжества правды, хочет свободы человека.
<...> Именно Христова правда не может быть насильственно осуществлена. Коммунизм хочет осуществить свою правду путем насилия, отрицает свободу духа, потому что отрицает дух, и потому ему легче осуществить эту правду. Вот почему несостоятелен аргумент против христианства, основанный на неудаче христианства в истории. К Царству Божьему нельзя принудить...

Большевизм — это христианство с топором в руках.