Цитаты на тему «казнь»

Всегда можно надеяться, что тебя повесят выше, чем других.

— Да головы им отрубят и всего делов.
— И всего делов… А?!
— Да пёс с ними!

Ты — свой самый заклятый враг, и казнишь себя так жестоко, как я не могу и мечтать.

Но в конце концов лучше писать самые дикие нелепицы, чем отправить на виселицу хоть одного человека.

– И все же как это ужасно — задушить царя.
– Но почему? У царей такая же шея, как и у других людей.

«Из одного креста можно было бы сделать две виселицы», — с презрением сказал специалист.

Во времена Французской революции казнь стала культовым зрелищем, которое устраивалось чуть ли не ежедневно, этакий сериал под названием «Гильотина», идущий, естественно, в прайм-тайм. А посмотрев последнюю серию, легко понять содержание предыдущих.

О, головы на пиках. Это никогда не выходит из моды.

— Мистер Маккуин, уже после нашего последнего разговора, я установил настоящее имя вашего покойного хозяина.
— Что вы говорите!
— Рэтчетт, как вы сами это подозревали, было его вымышленное имя. На самом деле, он был Кассетти, гангстер, который руководил похищением и убийством маленькой Дэйзи Армстронг. Вы не знали об этом?
— Нет, сэр. Если бы я знал, я бы отрубил свою правую руку, чтобы я не смог печатать его паршивые письма и убил бы его моей левой рукой!

Сколько людей он видел в петле. Как это меняет человека...

Кто по закону казни лишь достоин,
Казни его, не бойся, будь спокоен.

Мне даже казнь не страшна — многие живут без головы.

— Тётеньки, не надо меня закапывать! Я же хороший, я не бандит, я школьник...
— Не ври, Саша! Ты сто лет не был в школе.
— Ну давайте его закопаем! Дождь начинается, а я без зонтика. Закопали — и разошлись по-хорошему, ну?

Тот, кто идет по живописной местности к эшафоту, не смотрит на цветы, улыбающиеся ему по пути. Он думает о топоре и плахе, о страшном ударе, сокрушающем кости и жилы, и о могиле в конце пути.

Вечная мечта палача: комплимент приговоренного за качество казни.

Не все казни совершаются на эшафотах, и любое сборище людей, будь то уличная толпа или законодательная палата, всегда имеет наготове палача: палач этот — сарказм.
Нет пытки, которая сравнялась бы с пыткой глумления.

Мы не можем сказать, является ли смертная казнь средством устрашения, но мы знаем наверняка, что казненные люди больше никогда не смогут убивать.

Не мог целый день вспомнить слова «гильотина». Голова противилась.

Бывают времена, когда я сожалею, что в этом штате отменена смертная казнь. Короткая прогулка по тусклому коридору, стул с прямой спинкой, с металлическим колпаком, с ремнями… Один мгновенный разряд, и я снова оказался бы с ней.

— У отрубания голов очень интересная история. В средние века это считалось почетной казнью, которой достойны лишь дворяне и рыцари.
— Счастливчики.

Я готов казнить троих ради жизней четверых.

Не вели казнить, великий государь! Вели слово молвить!

— Хотел бы я знать, что за штуку они сюда тащат...
— Похоже на гильотину.
— После сэра Чарльза Дарвина я от них могу ожидать электрического стула...

Ещё слово, и Дени приказала бы срубить ей голову... но что она тогда получит? Голову? Если даже жизнь ничего не стоит, чего же тогда стоит смерть?

Имена убийц вовсе не были тайной для народа. Босуэл принес портному великолепный наряд, который был велик ему, и велел перешить по своему росту. Портной узнал наряд, принадлежавший королю, и заметил:
— Все правильно. По обычаю палач получает одежду казненного.

Не смогешь – кого винить? – Я должон тебя казнить.
Государственное дело – ты улавливаешь нить?..

Общество хочет закона и порядка и всего того, что связано с ними — виселицы, кастрации, разрядов электрического тока, но большая их часть — просто ограниченно мыслящие козлы, которые не хотят пачкать руки.

Раньше, мне кажется, человечество было спокойнее, потому что раньше проблему неконтролируемого гнева решали тем, что были публичные казни. Там просто шинковали человечка, мы колбасу в оливье потолще нарезаем, чем там. Люди всем городом приходили с детьми, смотрели и думали: «Ну и слава богу, ну и хорошо. И гневаться не надо...»
А там казни мощные были, конечно. Там если кого-то вешали, люди такие: «А чего это сегодня повешение? Вчера мужчину берёзами разорвали, а сегодня повесили. Палач уже не тот. Казнить палача!»

Приговоренный никогда не дорастает до виселицы.

Марионеток повесить легче всего – веревки уже есть.

И негоже, чтобы люди, которые предназначены для казни, прибывали на место казни уже трупами! Это свинство! С этим надо покончить!

С этого момента англичане точно опьянели от крови.
«Удостоверено,  — говорит де Варрен,  — что всюду в Пенджабе, а затем последовательно в каждом из округов Бенгалии начались ужасные казни, неслыханные в истории ни одной страны. И всё придумывались новые мучения: пятьдесят, шестьдесят, иногда более сотни человек в день вешали, расстреливали картечью из пушек, и всё это по самому ничтожному поводу». Сипаи, убежденные, что решено полное уничтожение их, бежали массами, но несчастных преследовали, точно диких зверей, голова каждого была оценена в пять рупий. По мере того, как приводили этих несчастных, их вешали, расстреливали, четвертовали, смотря по рангу, гоняли на казнь, как стадо баранов на бойню. Не перечислить всех ужасов этого массового уничтожения сипаев. В таких поступках Англия отличалась от дикарей центральной Африки и каннибалов Океании лишь тем, что не ела своих жертв.

— Ему нужен воздух — поднимите его. Дыши, боец. Сколько вас пришло?
— Здесь все.
— А как насчёт того корабля, который мы сбили?
— Моим людям нужен врач.
— Заботишься о своих людях? Не спеши с выводами!... Вот поэтому вам и не видать победы. Это место уже не ваше... Прикончить их... но не тратьте пули.

Всегда помни, что толпа, рукоплещущая твоей коронации — та же толпа, которая будет рукоплескать твоему обезглавливанию. Люди любят шоу.

— У меня вот тоже один такой был – крылья сделал.
— Ну-ну.
— Я его на бочку с порохом посадил, пущай полетает.

Эти фотографии мне передал товарищ, у которого есть связи с Сопротивлением. Все мы подозревали... нет, знали, что подобные злодеяния случаются. Но увидеть своими глазами... это просто невероятно. Мы должны быть благодарны за доказательства. Мы видим, что нам противостоит враг, стремящийся уничтожить в нас всё человеческое. Те, кто закапывают солдат в безымянных могилах, не похоронят Сопротивление. Если земля засыпала безмолвные уста бойцов, мы будем говорить за них! И мы расскажем миру их историю! Имена погибших не будут забыты, пока мы сражаемся за их память. Эта земля снова станет нашей. Сопротивление готовит операцию, которая вернёт нам один из крупнейших городов США. Вы слушали «Голос Свободы». Конец связи.

И Достоевский... Как будто сто казней,
Сто смертных казней, и ночь, и туман...
Ночь, и туман, и палач безотказный
Целую вечность сводили с ума.
Кто разгадает, простит и оплачет
Тайну печальную этой судьбы?
Смелость безумную мыслить иначе:
Ад — это есть невозможность любви.
Слишком большой, он не просит спасенья.
Скрыла лицо его облака тень.
Он уже знает, что смерть совершенна
И безобразна в своей наготе.

Пригласите на казнь, только чтоб без суда и без следа.
Я на казнь убегу на свою от такого суда!

Пускай я должен испытать муки ада,
Пускай толпа на казнь бежит со всех ног.
Мне крики ненависти станут наградой,
Я буду в смертный час не одинок.

Богатство, слава, могущество; человек, который имел всё на свете — Золотой Роджер, — шёл к своей смерти. Он держал голову прямо, словно гордый воин.