Цитаты на тему «аборт»

Это болезненно, опасно, безнравственно и противозаконно, однако каждый год ____ миллионов женщин в Америке делают аборты.

Аборт — это чрезвычайно сложная и глубоко личная проблема.

Принося облегчение, аборт зачастую создаёт условия для эмоциональных стрессов в будущем.

Ребенок. В этом распадающемся теле на ощупь, вслепую пробивалась к свету новая жизнь. И она тоже была обречена. Бессознательный росток, прожорливое, жадно сосущее нечто. Оно могло бы играть в парках. Кем-то стать — инженером, священником, солдатом, убийцей, человеком… Оно бы жило, страдало, радовалось, разрушало…Инструмент, уверенно двигаясь вдоль невидимой стенки, встретил препятствие, осторожно сломил его и извлек… Конец. Конец всему, что не обрело сознания, всему, что не обрело жизни — дыхания, восторга, жалоб, роста, становления. Не осталось ничего. Только кусочек мертвого, обескровленного мяса и немного запекшейся крови.

— Ты знаешь Секстину Аквафину?
— Да, ну... В смысле я с ней работаю.
— Она такая крутая! Её музыка делает меня сильнее! Я чувствую, что способна на всё.
— И тебя это не оскорбляет? Например она говорит «Молюсь я богу, чтобы у плода была душа, чтобы ему было больно, когда раздавлю его как клопа!»
— Это шутка. Неужели не понятно, что это шутка?
— Ну конечно же...
— Думаешь она на самом деле хочет стрелять в свой зародыш?
— Нет, я понимаю.
— Делать аборт страшно. Протестующие на улице, приходится слушать сердцебиение и всё такое, а когда об этом шутишь, это уже не так страшно, понимаешь?
— Да...

Объясняя себе и другим необходимость сделать аборт, женщины ссылаются на безденежье, квартирные проблемы, отсутствие поддержки близких. Но за внешними трудностями стоят глубокие причины психологического плана, которые гораздо больше, чем что-либо ещё, влияют на решение женщины прервать беременность. Ведь часто причина аборта — это внутренняя, подсознательная убежденность женщины, что на самом деле она «плохая», «слабая» и не способна справиться с ситуацией. И если вместо того, чтобы постараться укрепить ее веру в собственные силы, в то, что она в состоянии воспитать ребенка, предложить ей поддержку сейчас и помощь с младенцем в будущем, женщину толкают на совершение насилия, эта ситуация может ещё больше снизить ее самооценку и подорвать здоровье. Ведь помимо того, что при аборте женщина рискует заработать воспаление, получить инфекцию и даже остаться бесплодной, она может впасть в депрессию, из которой вовсе не просто выбраться.

Аборт делает женщину матерью мертвого ребенка.

Я никак не могу определиться: я за или против абортов. С одной стороны, я за, потому что это убийство детей. С другой стороны, я против, потому что это дает женщинам право выбора.

Куда подевался мальчик, которым я был когда-то?
Скажите, долгая старость-награда, или расплата?
Где умирают птицы? Сколько лет сентябрю?
Понимает ли море то, о чём я говорю?
О чём молодая листва поёт вечернему бризу?
Откуда приходит смерть-сверху, или же снизу?
Сколько листьев, чтоб выжить, платят зиме деревья? -
Мне бы только, чтоб дети не умирали во чреве...

Они делают аборт,
Дабы избежать забот.
Сами прыгают за борт,
За это будет у них кот.
Но даже тот,
Наверное, не хочет,
Чтоб кормила его та,
Что котят его потопит.

Значит, плевать — воспрещается, а аборты можно?

Аборт как приговор самой себе в бессилии.

В стране, где высшая доблесть — смерть за родину, свобода абортов воспринимается большим достижением.

Мужчины, с пеной у рта, голосовавшие за запрет аборта. Остерегайтесь! Их дети, придя к власти, введут стерилизацию мужчин.

Я заметил, что все сторонники абортов — это люди, которые уже успели родиться.

Мы умрем, и это делает нас счастливчиками. Большинство людей никогда не умрут, потому что они никогда не родятся. Число потенциальных людей, которые могли бы быть здесь, на моем месте, но на самом деле никогда не увидят дневного света, намного больше, чем песчинок в Сахаре. Разумеется, что в рядах неродившихся призраков находятся поэты более великие, чем Китc, ученые более великие, чем Ньютон. Мы знаем это, потому что множество людей, допустимое нашими ДНК, несравнимо больше, чем множество настоящих людей. И из пасти этих мизерных шансов рождения вырвались заурядные вы и я. Мы привилегированная кучка людей, которые вопреки всем шансам выиграли в лотерею рождения. Как мы смеем жаловаться на наше неминуемое возвращение в то состояние, из которого подавляющие большинство никогда не рождалось.

Ох уж эти консерваторы, они же горой стоят за права нерожденных младенцев. Они сделают все ради эмбрионов. Но как только человек родился — с этого самого момента он уже сам за себя. Противники абортов одержимы безопасностью эмбриона с момента зачатия ровно на девять месяцев. После этого они ничего не хотят слышать о нем. И уж точно не станут слушать, чего он захочет в будущем. Ничегошеньки! Никаких тебе послеродовых клиник, яслей, детских садов, государственных субсидий и пособий, школьных обедов, пособий по безработице. Не будет ничего! Если ты эмбрион, то ты под их защитой, а вот если ты идешь в первый класс — тебе конец!

Многие из наиболее пылких противников умерщвления зародышей проявляют повышенный энтузиазм к совершению этого действия в отношении взрослых.

Жизнь стоит дешево, и аборт делает её еще дешевле.

Это моя дочь! Для Рахула она умерла в тот день, когда он посоветовал сделать мне аборт, но я сохранила ей жизнь, выносила ее, это мой ребенок, только мой!

В России ежегодно делают полтора миллиона абортов. И ничего. «Пропадают полтора миллиона детских улыбок», — сказал бы кто-то. «Полтора миллиона будущих циррозов печени, пристрастий к еде, суицидальных наклонностей», — поправил бы циничный Монтана. С его точки зрения, родить ребенка в этот мир было бы сомнительной услугой и первому, и второму. «Лучшее, что ты сможешь сделать для своих будущих детей, — сказал он как-то, — не делать их совсем».

Смерть до рождения, в чём такой смерти смысл?

Согласно справедливому замечанию Медаваров, логический вывод аргумента о «человеческом потенциале» заключается в том, что каждый раз, пропуская возможность полового сношения, мы лишаем человеческую душу шанса появиться на свет. По идиотской логике «защитников жизни», любой отказ способного к деторождению индивидуума от совокупления приравнивается к убийству потенциального младенца!

Я вас люблю, хоть задыхаюсь, даже не сделав и вдоха...

Я появился на свет только потому, что кто-то не вымыл тазик.

Не был на земле, но его уже небо ждет.
Он, к сожалению, вовсе нерожден...
И никто из них даже нервно не скован...
«Прощайте» — его первое слово.

Нет, мама, я не буду делать аборт, не заставляй меня, я дам жизнь этому ребенку! Я уже не ребенок, ты знаешь, что я готовлюсь стать матерью. Я рожу этого ребенка и буду сама его растить. Дам ему образование, устрою на работу и всем докажу, что я сильная! Мне придется выдержать бой, но я его выдержу, потому что я знаю, что я права!

Не будет никакого «гендерного равенства», пока хотя бы один мужик не забеременеет и не родит. Пока не будет цивилизованного отношения в этой стране к людям вообще, вне зависимости от фасона их половых органов. У меня ещё брезжит слабая надежда на то, что мужик забеременеет.
Кратко об абортах. Решать в Думе или где там вопрос о том, имеет женщина право делать аборт или не имеет, — то же самое, что на тех же уровнях принуждать мужика сделать сегодня в полночь Ивановой Ольге Петровне ребёнка. В случае неисполнения — член отрезать.

Если албанская женщина рожает семь детей, а сербская делает семь абортов, то эта земля нужнее албанцам, чем сербам.

Сегодня шла по улице и встала как вкопанная над одной надписью около соседнего дома на асфальте: «Любимая, не делай аборт, я всегда буду с тобой»

Но вообще-то, я это письмо начал писать, чтобы отговорить тебя от того, что ты решила делать. Потому что я подумал: ну, люди когда-нибудь залетают в первый раз, и им всем страшно. Они только прикидываются счастливыми друг для друга, а сами без понятия, что им дальше делать. Но потом ведь как-то они справляются. Ходят счастливые со своими детьми, улыбаются им, сюсюкают. Значит, изменяются, но становятся счастливее. Это сумбур полный, что я тебе пишу, но тут главное вот что – пускай они нас изменят, дети, и пускай изменят нас к лучшему, потому что сейчас я точно не ахти.

Если вы не готовы к рождению ребёнка, не допускайте беременности. Но если ребенок уже есть, пусть он живёт!

Аборт нельзя рассматривать как индивидуальную вину. Это социальная проблема, и общество не имеет морального права за это наказывать. Дело в том, что неспособность контролировать собственную сексуальность в большей степени обусловлена искусственным возбуждением импульса сладострастия, когда при помощи эротической рекламы скрыто продают секс. Общество стимулирует и поддерживает такие кампании, поскольку, максимально повышая «давление в котле» эротического чувства человека, они увеличивают потребление товаров. Когда разум замутнен сексуальными желаниями, человек дает полную свободу своим инстинктам, и именно во время такого минутного безумия часто зачинаются дети. А потом общество требует от человека разумно принять то, что является результатом помешательства.

Мужчины, ваша природа — защищать семью. Так защищайте же, помогайте, делайте все возможное, чтобы победила жизнь. Пусть все ваши дети родятся, пусть у них будет шанс на счастье. Пусть он будет у ваших жен. Без вашей помощи одним женщинам со всем этим не справиться.

Если муж не задумываясь отправляет жену, надеющуюся родить ребенка, на аборт, разве их отношения не ущербны? Эта ущербность была до беременности и после аборта может только усилиться. Если у женщины непрочные отношения, и она ждёт ребёнка от мужчины, с которым её мало что связывает, разве проблема в самой беременности??

Беременность и ребёнок — это естественная и счастливая часть жизни женщины, тогда как аборт — это всегда насилие и разрушение.

Муж, мать, другой близкий родственник или даже абсолютно чужой человек — любой, кто мог уберечь женщину от аборта, но не сделал этого или даже уговаривал избавиться от ребёнка, будет обороняться от укоров совести, как это делает сама женщина, прервавшая беременность.

Все знают о психических травмах людей, ставших жертвами стихийных бедствий, катастроф и террористических актов, или о психических травмах военных, служивших в горячих точках. Но травма матери, сделавшей аборт, ничуть не слабее. Все тяжёлые отсроченные реакции на стресс, которые описаны в учебниках по психологии экстремальных ситуаций, проявляются и у многих женщин, прервавших беременность. По разным причинам они могут быть сильнее или слабее.

Аборт — это сильнейшая психологическая травма для женщины. Иногда она винит в случившемся врачей, родственников, друзей, которые не поддержали в трудный момент, не уберегли, не рассказали, какое отчаяние её ждёт впереди. Но в первую очередь женщина винит себя, и её страдания — это ещё и муки совести. Решая прервать беременность, она до последнего момента не осознаёт в полной мере, на что идет и какую цену ей придется заплатить в будущем. Когда это понимание открывается, ничего уже нельзя изменить. Матери очень трудно признаться себе, что она добровольно лишила своего ребенка возможности появиться на свет.

Вопрос о допустимости аборта говорит об изумительном бесчувствия человека, вообще человечества к человеческой жизни. Дико думать о том, что одновременно говорят о святости человеческой жизни — и тут же разрешают и узаконивают аборт...