Цитаты на тему «14 сезон»

Весь мир держится на балансе. Тьма и свет, добро и зло, шоколадное и арахисовое масло.

Плохо человеку, когда он один.
Мама — тоже человек, и ей одной плохо.
Сильный у нее шоколадку заберет.
И даже слабые, вдвоем если.

Мы закончили беседу. Потому что это... Это не просто история. Это наши жизни! Бог или не бог, катись к чёрту!

Всю мою жизнь я мечтал об одном — достичь всех своих целей.

Лучше всего мы учим тому, в чем сами нуждаемся.

— Вы считаете, что пришельцы вернулись с новым вирусом, который исходит из Зала Независимости и заставляет богатых и успешных мужчин заниматься сексом с женщинами?
— Ну это единственное разумное объяснение.

— Только... У него... Нет души.
— Все мы не идеальны.

Ты — чертова легенда, Сэм. Икона. Плечи, волосы. Ты — моя Бейонсе.

— Хоть один демон знает, где Дин Винчестер?
— Прости, хочешь сказать, что ты потерял Винчестера? Потому что, во-первых, это интересно. И, во-вторых, как же ты потерял Дина? Я думал, вы двое вместе, знаешь... навсегда.

— Во время Великого падения, когда ангелов изгнали с небес, я потерял то, что было для меня всем. Я потерял благодать, крылья. Я был беспомощен и бесполезен.
— А что у тебя осталось?
— Ну, конечно, Сэм и Дин. Но... было ещё кое-что. И это мне очень помогло. У меня был я. Я без примесей, т. е. как сказал бы Дин, без свистелок и звенелок.

— В интернете есть не только голые люди. Ты это знаешь, да?
— Только не в моем интернете.

— Я не собираюсь сражаться с ребёнком!
— Я не ребёнок! Я сын Люцифера. Я охотник. Я Винчестер!

— Тебе-то что? Ты даже не любишь ужастики.
— Ну да... Дин, наша жизнь — ужастик.

— Мы знаем, что бог реален, и ангелы тоже...
— Бог пишет книжки, сидя в трусах. А ангелы — козлы.

Я знаю, откуда твои злость и нетерпение. Это всё страх. Ты боишься. И ты слаб.

Папа... для меня та ссора была целую жизнь назад. Я даже не помню, что я сказал... Вообще-то да. Знаешь что? Ты и правда много напортачил. Но я не... Когда я думаю о тебе — а я часто о тебе думаю, — я не думаю о наших ссорах. Я думаю о тебе и вспоминаю тебя на полу той больницы. И думаю о том, что мне не удалось попрощаться.

— Привет, Джо.
— Кто ты?
— Не узнаешь меня с этим милым личиком?
— Ты не... Ты не Дин Винчестер. Ты... О, Боже.
— Вечно меня люди так называют.

— Эти безделушки, они не сделают тебя счастливой. Они просто скрашивают время. Ты не этого хочешь, на самом деле.
— Раз ты такой умный, чего же я хочу?

— Каждый раз, когда я думаю об этом, словно оказываюсь в кошмаре. Я не могу есть, не могу спать. Она постоянно на меня смотрит.??
— Это просто борода. Я был немного занят.??
— Да это не оправдание. Знаешь, звонили лесорубы и просят её вернуть.

Дело не в том, проводите ли вы свою жизнь в комнате для заседаний, в спальне или на пляже острова Майя с матэ в руках... Когда вы оглянетесь на свою жизнь, единственное, что будет важно... это делали ли вы то, что любили в окружении тех людей, которых любили... были ли вы счастливы... прожили ли вы по максимуму эту красивую, пугающую, странную жизнь... избавились ли вы от всех вещей, которые сдерживали вас... чтобы удержать то, что важнее всего...

Думаешь, иметь много денег это тяжело? Попробуй как-нибудь не иметь их.

Вера будет не настоящей, если верить, лишь пока все хорошо.

— Пошли, Константин.
— Я не понимаю эту отсылку.
— Ещё бы.

Да. Дин похож на меня. Рыдать у всех на виду — не мой стиль.

Пламя! Жуткая боль! Черная кошка! Видно, я в раю.

— Кофе меня не бодрит.
— Меня вот тоже. Но это как... соленые тянучки, плоть младенца... Мне просто нравится вкус.

Семья — это гроб, а дети — гвозди в его крышку.

Дай мне болт, или дай мне смерть.

— Ты захватил тело Дина Винчестера.
— Звучит сложнее, чем я это сделал.
— Почему он согласился?
— Любовь.

Ехать долго, есть нечего. Короче, жрать хочу, мам.

— Сэм, ну же, не отключайся. Давай-ка поиграем, будем считать, ладно? Будем считать, давай вместе... Раз... Два...
— Два...
— Да, вот так... Три, давай, давай...
— Т... Ты всегда обо мне заботился...
— Тихо, тихо... Давай старик.
— Всю свою жизнь...
— Так, ладно. Давай, считаем со мной... Эй, Сэмми... СЭМ!

Ты хочешь моего разрешения? Ты хочешь, чтобы я сказал, что не против одновременно потерять его и тебя? Потому что я не могу. Я не скажу этого, потому что... Нет. Я уже слишком много потерял.

— Эй, у меня к тебе вопрос: скажи мне, кто твой любимый певец.
— Что?
— Ты говоришь, что это Элвис, но мы оба знаем, что это враньё. Так скажи мне, кто твой любимый певец.
— Как ты и сказал, это Селин Дион. Я имею в виду, Селин Дион. Это Сели... Дин, каждый раз, каждый раз когда я пытаюсь сказать «Элвис», выходит...
— Горькая, ужасная правда.

Мик такой крутой! Я думал, он будет такой: «Я рок-звезда, я рок-звезда, я круче всех», а он такой, как ты, я и Иисус в том углу...

— Когда я покинул Дина, неужели никто из вас не спросил почему? Дин пытался сопротивляться мне. Он был слишком привязан к вам, ко всем вам. Он не переставал брыкаться, пытаться выбраться, вернуться. И я ушёл. Но оставил дверь приоткрытой, всего лишь щёлочку.
— Зачем ты ждал?
— Чтобы сломить его, сокрушить и полностью разочаровать настолько, чтобы на этот раз он сидел тихо и смирно, как в гробу. Так и вышло. Его больше нет.

То, что он сделал, было не злом, а отсутствием добра.

Люди не возводят стен без причины.

— Я требую эмансипации!
— Что? Хочешь, чтобы тебе там все отрезали?

— Как я без прав?!
— Будешь ездить на автобусе.
— На автобусах ездят только дураки и лесбиянки!

Если баба может терпеть тебя больше десяти минут, значит она твоя.