Зверь (The Beast) (2009) – цитаты и высказывания

Мы совершаем поступки, за которые надо платить себе и тем, кто нас окружает. Но мы никогда не знаем, когда именно наступит день расплаты.

— Я дам вам сто тысяч долларов, если вы передадите ее мне.
— Чтобы вы ее убили?
— Зачем вам беспокоиться? Вас это никак не касается, берите деньги и возвращайтесь к своим делам.
— Думаете, меня можно вот так просто купить?
— Ну, вы же американец...

— Паршиво выглядишь.
— Это была моя любимая куртка!

— Мы сделали то, что должны были сделать.
— Включая, убийство посла Мортона, да?
— Мы храним равновесие. Если мир клонится в одну сторону, мы тянет его в другую.
— Дочка Мортона тоже была в машине!
— Ну а ты сам, какие нормы сдерживают тебя?
— Добро и зло, вот какие!

— Разве вы чем-то отличаетесь от меня? Скольких людей вы убили, защищая других? Да, те кого вы убили заслужили смерть и думаю, вы это говорите себе, так? Но кто решает, кому жить, а кому умирать?
— Тот, у кого пушка больше!
— Тогда мы в тупике.

— С ним все будет хорошо. То, что ты сделала ради сына — очень важно. Такие, как Роман, не должны победить.
— Если в этой стране много таких парней, как ты, то я уверена, с малышом точно все будет хорошо.

Баркер совершил ошибку, чудовищную. Однако, он сам постарался её исправить. Не он хотел посадить невиновного, а ты. Порой, мне кажется, что я слежу не за теми.

— Благослови отче, ибо я согрешил.
— Мы знакомы?
— Откуда мне знать? Так что нужно сделать, чтобы искупить убийство? Почитать «Аве Мария»?
— Не знаю, Чарльз. А как ты замаливаешь грехи?
— Так ты меня знаешь. Мы с Богом заключили сделку: я не спрашиваю почему Он терпит гадов, вроде тебя, а он направляет мою руку.
— Значит, ты длань Божья? И чего же ты хочешь?
— Для начала взглянуть тебе в глаза и сказать, что я все знаю.

Моя война не окончена, но я буду сражаться один.

— Мы не звери.
— Ты с этой мыслью просыпаешься, да?

Я верил тебе, как самому себе. Я ради тебя всем пожертвовал. Я лгал, чтобы тебя защитить. Я заслужил право на объяснения.

— Утро — отстой. Еще хуже ночи.
— Жизнерадостно.
— Это факт.

Сначала были палки, потом мечи, копья, лук и стрелы. Затем пушки, потом бомбы, ракеты. Мы изобретаем оружие для уничтожения друг друга. А сейчас мы можем раз и навсегда уничтожить весь наш мир. Это нужно прекратить...

— Я знаю, что ждет человека в моей стране, когда его увозят люди в костюмах.
— Нет, в этой стране все по-другому.
— Это во всех странах одинаково.

— Как новый напарник с тобой обращается?
— Он просто урод.
— Точно. Сейчас три часа, а ты еще жив — это хорошо.
— Давно его знаешь?
— Я знаю его, как никто другой.
— Он сказал, что сам выбрал меня, если честно, я не совсем понимаю почему.
— Он видит в тебе себя, он был таким же двадцать лет назад. Это тебя пугает? Я бы испугался. Но парень, я бы не желал в напарники никого другого.

Я не буду читать тебе лекцию о том, что правильно, а что нет. Главное, чтобы лет через двадцать ты не спросил себя, зачем ты все это делаешь и не прожил ли ты свою жизнь зря.

Знаешь, что самое худшее в людях, в истории мира? Я не говорю про Гитлера, 11 сентября, поля смерти в Камбодже, я говорю про обычных людей. Это поразительно, но они ко всему могут привыкнуть.

Влюбленный человек превращается в храбреца.

В моей деревне священник рассказывал про ад, когда я была маленькой. Он говорил про адское пламя, огненный дождь, пытки, которым подвергают грешников демоны. Мы с подружками потешались над ним — этот старик, что он знает? Но теперь я поняла, ад существует, там играют в карты, слушают Элвиса Пресли, а в дверях стоит Роман Петреску.

В любой стране есть предатели и есть те, кого они одурачили.

— Как бы то ни было, есть четкая граница между тем, кто мы есть и теми, кого мы преследуем.
— Но черта же есть?
— Да, чтобы мы знали, где ее пересечь.

Когда работаешь там, где работаем мы, то однажды понимаешь, что в жизни есть вещи, которые необходимо защищать. Потому что в тебя вселяется зверь, и если не быть начеку, этот зверь съест тебя целиком и от тебя ничего не останется. Ничего.

— Мы здесь, чтобы помочь вам.
— Я знала, что ты коп. Знала. Ты нам поможешь? Защитишь нас? Каждый день полиция, судьи приходят сюда, чтобы трахнуть нас! От них ты нас тоже защитишь!?

Для парня, шпионящего на коммунистов, он слишком хороший капиталист.

— Вы знали, что Дженнифер продает ваши работы китайцам?
— Узнал, когда меня арестовали.
— Почему вы ее прикрывали? Это глупо.
— Любовь никогда не была разумной. Я хотел защитить ее.
— И ради этого пожертвовали семьей? Вся страна считала вас предателем.
— Об этом я как-то не думал. Меня волновало только, сумею ли я спасти ее.

— Религия что ли какая-то?
— Это не религия, это секта. Живут за счет простаков, которые верят всяким проходимцам.
— Страны третьего мира.
— Как выразился мой юный друг: мои акционеры так не считают.
— Ты пользуешься человеческой наивностью, отбираешь у людей деньги и проигрываешь их в покер. Господь простит мне все грехи, если я уйду отсюда с твоими деньгами.

— Он хотел убить его. Он бы повесил его на моих глазах. Я должен был вмешаться!
— И поэтому ты раскрыл себя?
— Некоторые вещи нужно защищать. Твои слова. Ты часто так говоришь.
— И что же ты, по-твоему, пытался защитить?
— Свою душу. Больше у меня ничего нет.

— Напарник Баркера нам тоже нужен.
— Думаете, он замешан?
— Коррупция весьма заразная болезнь.
— Я тоже часто общался с Баркером.
— Мы и до вас дойдем.

Это ты у нас Фома неверующий. Лично мне хватает того, что Бог на небесах, а очередной злодей в тюрьме.

Правда значения не имеет, важно то, как мы ее видим. Хотим ли мы ее видеть.

Конец можно почувствовать, но к нему нельзя подготовиться.

В правде... В правдивых словах есть нечто такое… они просто другие, вот и все. Иногда людям нужно просто их услышать.

— Вы ненормальный!
— Я стал таким из-за ублюдков, которые не ценят человеческую жизнь. И худшие из них охотятся на детей.

— В ее правительстве очень многие не хотят, чтобы она появилась на этом слушании.
— Ее презентация вызовет настоящую бурю. Забавно, да? Что некоторых можно взбесить, сказав: «У нас нет ни бомбы, ни ядерного оружия». Это их очень расстроит.
— С каких пор ты интересуешься политикой?
— С тех пор, как она добралась до моего дома.

Если вы отвернетесь от тех, кто вас защищал, то что ж вы тогда за человек?

— Я видела ваши звонки у него в сотовом. Вы Дьявол, верно?
— Смотря у кого спросить.

— По-вашему, я карьеристка, которая только о себе и думает?
— Я такого не говорил.
— Нет, будьте честны, иначе, как я смогу вам доверять?
— Хорошо. Вы имеете право делать карьеру и вы имеете право быть матерью, вы имеете право быть кем угодно, но вы не имеете права думать, что это будет легко. Это нелегко.

— Простое решение обычно самое верное.
— Обычно, но не всегда.

Патриотизм — отмазка для предателя.

— Мне нужно знать, кто заказал Эдварда Мортона, моего друга, американского посла в Македонии пятнадцать лет назад. Я хочу знать, кто тебя нанял. Мне нужны имена.
— Не нужны. Тогда ты превратишься в меня. Тебе придется прятаться до конца своих дней.
— Знаешь, я все же рискну.