Во все тяжкие (Breaking Bad) – цитаты и высказывания

Меня зовут Уолтер Хартвелл Уайт. Мой адрес: улица Негро Арройо, дом 308, Альбукерке, штат Нью-Мексико, 87104. Обращаюсь к полиции. Это не явка с повинной. Это послание моей семье.

Эти врачи всё чешут насчёт выживания. Год или два. Будто важнее всего именно жить. Но какой смысл жить, если я не смогу работать, наслаждаться едой, заниматься любовью? Сколько бы мне ни осталось, я хочу прожить эти дни дома, спать в своей кровати, а не давиться 30-40 таблетками в день и терять волосы, и валяться, не в силах встать с постели, и с такой тошнотой, что головы не повернуть.

Когда я узнал, что болен раком, я задал себе вопрос: «Почему я?» Но вот теперь, когда я почти здоров, у меня ремиссия и у меня есть большие шансы выжить... Я задался тем же вопросом.

Значит, ты гоняешься за мухой, но при этом считаешь, что я идиот?

— Джесси, ты спрашивал, хочу ли я варить мет или наварить бабла? Да. Я хочу построить империю.
— Ну не знаю, мистер Уайт. Думаешь, мет-империя повод для гордости?

— Допустим, парень выиграл в лотерею $10 млн. Чего он точно не станет делать на следующий день? Он не купит еще один лотерейный билет, да? Он подсчитает свои счастливые звезды и уплывёт навстречу закату, и это, при всём моем уважении, некий совет для вас обоих.
— И в какую же лотерею я выиграл?
— Эй, ты же жив.

Может, ты знаешь, как в тачке торчать, как частный сыщик, а я знаю метамфетаминовых торчков.

— Майк, так нельзя, это же наш прекурсор, без нее никак.
— Пацан, если придется слегка тормознуть, то и пусть — лучше так, чем сесть или сдохнуть из-за психованный дуры.
— Че-то она мне безумной не показалось... скорее... правильной.
— Ну вот, теперь ты сексист, поверь — баба заслуживает смерти, как любой мужик на свете.

— Идти можешь?
— Да.
— Так иди отсюда нахер и никогда не возвращайся.

Я всю мою жизнь прожил в страхе. Боялся того, что могло случиться, должно или не должно было случиться... и все пятьдесят лет я так прожил. Часто просыпался в три часа ночи... Но знаешь что, с тех пор как у меня нашли рак, я сплю отлично. И вот тогда я понял, что самое страшное — сам страх, он настоящий враг. Так что вставай и выйди навстречу миру, и врежь этому гаду так, чтоб все зубы повылетали.

— ... У меня планы.
— Курить марихуану, жрать «Читос» и дрочить не подходит под определение «планы».

Нельзя пускать на самотёк, надо жить на своих условиях. Я жил с этим раком почти год. Сначала думал: всё, смерть. Так все говорили. Но знаешь, любая жизнь кончается смертью. Но до тех пор кто главный? Я. Вот так и живу.

Если поверить в ложь, то можно любого надуть. Как-то раз я убедил одну тётку, что я Кевин Костнер, и она повелась, потому что я сам в это поверил. Главное не про что врёшь, а как.

— Когда-то я был участковым. Меня постоянно вызывали на семейные разборки, сотни раз за годы службы. Но был один парень, один говнюк, которого никогда не забуду, — Горди, прямо вылитый Бо Свенсон. Помнишь такого? В «Бесславных ублюдках» играл, помнишь?
— Нет...
— В общем, здоровый гад, килограмм 100-110. Но его жена, ну или подруга, была очень хрупкой, как птичка, запястья точно веточки. И вот нас с напарником вызывали к ним каждые выходные, и каждый раз один из нас отводил её в сторону и говорил: «Всё, хватит, пиши заявление!» И дело было не в какой-то глубоко скрытой любви, в нашем случае девушка просто боялась и ни за что не хотела его подставлять. Приходилось сдавать её в больницу, а его сажать в воронок и везти в вытрезвитель, чтоб проспался, а утром возвращался домой. Но как-то раз мой напарник захворал, и я дежурил один. И вот приходит вызов всё по той же херне — сломанный нос в душе и всё такое. Я надеваю наручники, сажаю его в тачку, везу в участок, но только в ту ночь на въезде в город тот ушлёпок запел на заднем сиденье песню «Danny Boy». Вот она-то меня и вывела... И вместо налево я свернул направо, на просёлочную. Поставил его на колени, сунул револьвер ему в рот и сказал: «Вот и всё. Настал твой конец». Он заплакал и давай ссаться и клясться, что оставит её в покое, и кричать так громко, как мог с пистолетом во рту. Я говорю ему, чтоб заткнулся, потому что надо было подумать, что делать дальше. Конечно же, он заткнулся. Замолк. Стал тише воды. Как собака, ждущая объедки. И вот стоим мы там, я делаю вид, что раздумываю, а прекрасный принц на коленях, в грязи, в обосранных штанах. И вот через пару минут я вынимаю пушку из его рта и говорю: «Если ты её хотя бы ещё раз тронешь, то я тебя так, и так, и так, и бла, бла, бла».
— Просто предупредил?
— Конечно. Я же хотел... Хотел по-хорошему. Но через две недели он убил её. Проломил ей голову блендером. Когда мы приехали, там было столько крови, что воздух был железным на вкус. Мораль сей басни такова: я пошёл на полумеры там, где надо было давить до конца. Больше я такой ошибки не повторю. Хватит полумер, Уолтер.

У меня есть знакомый, у которого есть знакомый, который знает нужного вам человека.

Ты знаешь, как они обычно говорят: «Приятно было пообщаться»? Так вот не было.
====================================================
Порой говорят: «Был рад знакомству»... А я не был.

Прошлого не изменить. Что было, то было. Надо отвечать за свои дела, но судить себя за них... быть судьёй, присяжным и палачом самому себе — не выход, ведь чаще всего такой суд ведёт только к повторению наших действий.

А что удивился, как солдат гонорее? Напарник у тебя — трепло ещё то... Уолтер, не знаю, что ты себе надумал, но поверь, тебе в этот бизнес нельзя...

— Слушай, дамочка, я не буду покупать твои товары, слышь!
— Меня зовут Скайлер Уайт, слышь, мой муж — Уолтер Уайт, слышь, ага? Он всё мне рассказал.
— Серьёзно?
— Ещё как!

Замолви за меня словечко перед Гусом. Пойми, мне нельзя лизнуть не ту жопу.

— Ты хороший химик, правда. С большими перспективами. Но дело в том, что я... что у нас с тобой просто разные ритмы, Гейл. Вроде как, если сказать, что я классика, то ты, скорее, джаз.
— Джаз?
— Джаз. И бог свидетель, в джазе ничего плохого нет. Но дело в том, что мне необходима...
— Классика?
— Вот именно!

— Ты же теперь рыба-ёж!
— Чё?
— Рыба-ёж. Сейчас объясню: ты мелковат, не быстр, не хитёр. Лёгкая добыча для хищника, но у рыбы-ежа есть хитрое оружие. Знаешь, что делает рыба-ёж, Джесси? Что делает рыба-ёж?
— Да хрен её знает...
— Рыба-ёж раздувается! Рыба-ёж раздувается в четыре-пять раз больше своего размера, но зачем? Зачем она раздувается? Чтобы выглядеть угрожающе. Понял? Угрожающе! Чтобы другие опасные рыбы сами её боялись. Вот ты кто — ты рыба-ёж. Понимаешь? Главное — иллюзия, а внутри неё просто воздух. Ну... А кто нападает на рыбу-ёжа, Джесси?
— Никто!

— Господа, мы хотим обсудить незаконное преследование моего клиента. Мистер Эрмантраут стал объектом жестокой, безжалостной и несанкционированной слежки ОБН. <...> Все мы знаем, что вы круглые сутки пасёте моего клиента. Бедняга и пары минут не может погулять с любимой внучкой, чтобы вы не затрясли кусты, подглядывая из своих биноклей. И это его беспокоит. И ему уже стало хуже в физическом и психическом планах.
— А по мне, здоров как бык.
— Ну, не все раны видны снаружи.

— Я знаю, вы, тёлки, то миритесь, то ссоритесь. Знаю.
— Тёлки...
— И мне лезть в ваши дела нужно также, как вторая дырка в жопе.

Можно вопрос? Куда ушли чистые бизнес-отношения? Почему только я один продолжаю вести себя профессионально?

Быть богатым надо уметь. Быть бедным намного проще.

Захватил рынок — поднимай цены. Основа экономики.

— Это какой химический элемент?
— Проволока!

О Боже... Я столько лгу, что начинаю путаться в своей лжи.

— Блин, ну ты же умный, ты же сделал яд из бобов, епт! Так, слушай, у нас же тут целая лаборатория, прямо здесь. Так может смешаешь пару химикатов и замастыришь типа ракетного топлива, чтобы типа сигнальную ракету запустить. Или сделай какого-нибудь робота, чтобы за помощью сбегал или маячок какой или новый аккумулятор! <...> Что, придумал?
— У тебя есть деньги? Ну мелочь там, монетки. Давай тащи. А ещё шайбы, гайки, болты и, вообще, любую мелочь которая может быть оцинкованной. Должна быть оцинкована или вся из цинка.
— Понятно, ищем цинк.
— И ещё тащи тормозные колодки. На передних колесах тормоза дисковые. Сними колодки и принеси.
— И что мы делаем?
— То, что ты сказал.
— Робота?

Я бесполезен даже сам себе.

— Джесси, ты теперь миллионер, и до сих пор ноешь? Да в каком мире ты живешь?
— В мире, где тех, кто реально горбатится, не трахают кулаком в жопу.

— Как ты ее так быстро усыпляешь? Ты такой скучный?
— Я успокаивающий.

Я один должен ощутить последствия моего выбора, и никто другой. А те последствия всё ближе. Хватит оттягивать неизбежное.

Меня греет мысль, что бриллиант и женщина, надевшая его на палец, состоят из одного и того же элемента.

— Там, километрах в четырех, здоровый такой коровятник, но людей я не видел.
— Коровятник?!
— Ага. Ну где они живут, коровы. Да забей, братан! Ну чё, блин, варим здесь?
— Коровятник. Господи, помоги…

— Сунь-Цзы.
— Сунь куда?
— Китайский полководец шестого века. Написал «Искусство войны». «Знай врага, как самого себя и выйдешь победителем из многих битв».

Чистая совесть дорого стоит.

Химиотерапия и марихуана также неразлучны, как гопник и семечки.

В науке гадать нельзя, Барри. Есть ответы правильные и неправильные. Люди на Луну не наугад летели.