Пуаро (Poirot) – цитаты и высказывания

Никогда не вози с собой то, что нельзя потерять.

— Понимаю, что это романтическое клише, но луна прекрасна.
— Несомненно. Она похожа на огромное куриное яйцо.

— А он смотрел ей в глаза?
— Он только в них и смотрел!

— Почему политики относятся ко всем остальным людям, как к идиотам?
— Потому что они за нас голосуют.

Люди говорят, путешествия расширяют кругозор. Главным образом потому, что такие авторы, как я, утверждают это в своих книгах. Должна сказать, сама я в это не верю. По-моему, наоборот. Мне кажется, путешествия сужают кругозор. Человека слишком ослепляют чудеса этого мира. Чем больше я путешествую, тем яснее понимаю, что самое интересное — это люди. Не страны.

Врач, который не сомневается, это не врач, а палач.

— И, пожалуйста, не надо дружить с этим созданием! Я его только учу.
— Но это всего лишь попугай!
— Я и сказал это попугаю!

— Думаю, что муж замешан в этом.
— В исчезновении кухарки?
— Мне он кажется подозрительным.
— То, что человек не предложил вам выпить, Гастингс, еще не означает, что он повинен в других преступлениях.

— Вы видели фотографию, сделанную при его крещении?
— О, да!
— На ней он выглядит так, будто собирается выступать на собрании.

— Пуаро, я тут подумал...
— Очень хорошее дело, занимайтесь этим почаще!

Часто между сказанным и написанным словом лежит огромная пропасть.

— Салли сбежала. С этим гадом, Майклом Вейманом.
— И вы думаете, что с ним ей будет хуже, чем с вами?

— И две — в загашник.
— В загашник?
— Про запас.
— Каждый раз, когда мы встречаемся, месье Кеттеринг, я узнаю что-то полезное для себя.

Не открывайте своего сердца для зла, мадемуазель. Впустив его туда, вы уже не сможете повернуть назад.

— Зачем Грейс сказал мисс Леммон, что он его личный секретарь, если он всего лишь камердинер?
— Гастингс, вы никогда не преувеличивали своих заслуг, чтобы понравиться девушке?
— Конечно, нет. Никогда. Правда, однажды я сказал девушке, что являюсь членом Вентворса... Но она не играла в гольф и решила, что это психбольница.

— Я просто хотел узнать, не мучает ли вас бессонница.
— И вы для этого меня разбудили? Очень по-дружески, Гастингс!

— Вы когда-нибудь были в Нью-Йорке, Гастингс?
— В Нью-Йорке? Нет.
— Это прекрасный город, прекрасный. Каждая улица под прямым углом выходит на авеню. Каждое авеню пронумеровано. А здесь? Как можно смириться с фактом, что природа по-своему неаккуратно запутана, анархична, неэффективна...
— Но именно это мне и нравится.

Желание убить ещё не преступление.

— Я не могу это пить! В моём чае не должно быть больше трёх ложек сахара. Именно так готовит его мисс Лемон.
— Я положил три ложки.
— Значит, мисс Лемон использует более маленькую ложку!

Отложные воротнички – первый признак того, что с серыми клеточками не всё в порядке.

— Теперь все бросятся на поиски ЭйБиСи.
— Но кого они будут искать, Гастингс?
— Ну... Безумца.
— А как выглядит безумец?

От любви до ненависти один шаг. И если вы однажды полюбили, то ненавидеть потом будет проще, чем оставаться равнодушным.

Иногда смелее признать поражение, чем сражаться без надежды на успех против превосходящих сил.

— Кольцо с камнем, одно пенсне, одна... что это такое?
— Гребень для усов.
— Для усов?
— Да.
— Вы не говорили, что он извращенец, сэр...

— Общественный фонд. Вы выиграли второй приз на конкурсе красоты. Получите десять фунтов.
— Спасибо, Гастингс. Похоже, что в этой игре мастерство не на первом месте?
— Мастерство здесь в том, что и когда покупать, где размещать свою собственность.
— ... Поставлю гостиницу на Фенчур-стрит.
— Вы не можете поставить её на железнодорожной станции.
— Не говорите глупостей, Гастингс, на железнодорожных станциях много гостиниц.
— Но это не по правилам!
— В таком случае, Гастингс, эти правила неверны.

— Похоже на лоскутное одеяло, правда?
— Нет!
— А мне кажется, что да! Всем так кажется!
— Только не Пуаро!
— Полагаю, что и это Вам не кажется похожим на большой кусок ваты?
— Нет!
— Думаю, у Вас вообще нет воображения!
— Это правда, друг мой! К счастью, у Вас его достаточно для нас двоих! Я очень ценю это!

— Каждый следует за своей звездой...
— Любовь — это еще не все.
— Нет, всё. Всё. Вы должны знать это, месье Пуаро. Вы наверняка понимаете.
— Ужасно, мадмуазель... но все это я упустил в своей жизни.

Гастингс, друг мой, серые клеточки больше не работают? У них небольшие каникулы?

— Хорошо играть в гольф не мешает покончить с жизнью, Гастингс.
— Вы ничего не смыслите в гольфе, Пуаро!

— Пуаро, вы распекали носильщика, и мы опоздали!
— Не вините себя, Гастингс...

Некоторые вещи не следует ворошить, но детективу приходится это делать, спрашивать о чувствах других.

В прошлый раз, мистер Смит, вы подстригли мой левый висок на три миллиметра короче правого. Давайте на этот раз попробуем не допустить этой оплошности.

Сожаление — самое унылое и бесплодное из чувств. Надо быть от него застрахованным.

Если бы не моя реакция, Эркюля Пуаро уже не было бы в живых — большая утрата для человечества. Да и вас тоже, мой дорогой Гастингс... впрочем, это мир как-нибудь бы пережил.

Нет ничего, к чему Пуаро не мог бы приложить палец!

— Как вы переночевали? Всё было в порядке?
— Нет-нет, всё было плохо! Эта подушка, набитая гусиными перьями… Такое ощущение, что гуси находятся все еще в ней.

Нежные чувства легко вводят в заблуждение.

— Правильно! Не стоит за ней бегать. Покажите свою независимость! Как женатый человек могу вам сказать, Пуаро...
— Гастингс! Это правда, что ваша жена попросила вас уйти?
— Правда, но...
— И не просто уйти из дома, но и покинуть континент, на котором он находится?
— Да... Но только ненадолго. Она хотела немного отдохнуть от меня.

— Лишь уснул... Думаешь, это правда?
— Как садовник, я должен сказать, нет. По-моему, он стал удобрением.
— Удобрением?
— Это неплохая мысль. Возвращение в природу!

— Что такое «развязная», Гастингс?
— Это означает... девушка такого сорта, чей сорт не лучше, чем должен быть... что-то в этом роде.
— Не лучше чем..?
— Именно.