Добра много?
Зла мало?
Держись — ногу
Сломала жизнь.
Ненавистны ты и я
мерзкой твари Бытия,
потому что наши души
вне ее разбухшей туши.
Догорает свеча,
что-то тихо шепча
молчаливой
громаде
меча.
Телами
гасили пламя.
Умирающего спасенье -
в невозможности воскресения.
Старые долги,
новые враги,
все прошло,
закончилось быстро так,
что не стать своим
ни тебе, ни им.
Не суметь, не дойти
и не выстрадать.
Так и живём.
То платим, то не платим
За жалкие подачки от судьбы
Тех, кого считают сильным,
Почему-то не жалеют:
И в рубище безмолвные рабы,
И короли, рабы в парчовом платье.
Так и живем, не слыша зов трубы.
О, розы алые в хрустальных гранях вазы -
закат в плену.
Меняю речи звук, меняю пошлость фразы
На тишину.
Меняю лепет дней, меняю гул эпохи
На краткий миг,
В который, как в ладонь, я соберу по крохе
Весь этот мир.
... Мог играть и без струны,
знал, что вывезет кривая,
и терпеть не мог войны,
потому что убивают.
Безмятежен, безнадежен,
Безответен, наг и сир,
Рыжий клоун на манеже
Молит: «Господи, спаси!»
Тот не хочет.
Зал хохочет..
Кажется:
лишь миг — и я пойму,
почему
так трудно одному.
Крики, лица,
толкотня.
Застрелитесь
без меня.
Я такого не хотела -
чтобы тело
улетело.
Прорастают семена из пепла,
Вскормлены углями и золой.
Это я, наверное, ослепла,
Стала злой.
Восторженные речи? – пустяки.
Хулительные возгласы?! – пустое.
А что стихи?
По-прежнему стихи.
По-прежнему одни чего-то стоят.
И по ступеням
ритма,
не спеша,
С улыбкою к душе идет душа.
Нет мудрости в глупце? И не ищи.
Начала нет в конце? И не ищи.
Те, кто искал, во времени не тонут,
А от тебя следов и не ищи.
Пока тускнеют древние венцы,
И Белоснежка спит во гробе цинковом,
Ещё один романтик вышел в циники,
Ещё один тихоня – в подлецы. Чёрный флаг с костяком на портянки разорван,
Белый флаг с алой розой сожжен по злобе,
Из избы не выносят ни мыслей, ни сора,
Ни детей, ни покойников – тихо в избе.
И одни из них шли,
уходя в темноту,
свято веря, что ночь,
словно сажа, бела,
за черту,
что чертой не была.
Не жили – доживали.
Пшеничный хлеб жевали.
Слегка переживали.
Не за себя? Едва ли…
А рядом рвали жилы.
Не доживали. Жили.
Долгая жизнь с мерзавцами
Даже и богам не прощается.
Последняя заповедь
В ночи вверх ногами качается.
Сколько стоишь ты,
душа?
Отблеск
медного
гроша.
…и манит зло. Уже в который раз
Готов поддаться, сдаться, соблазниться.
Кому из нас по нраву власяница?
Кому по нраву вытертый матрас,
А не перина? Но терплю: а вдруг
Матрас с периной – оба не к добру?
Пережили все несчастья,
разложили все на части,
разобрали все по полкам,
стали жить да поживать.
На златом крыльце сидели,
при венце и царском деле,
ненароком проглядели
как закончились слова.
Не уйти и не уехать,
нас с пути сбивает эхо,
голосит постыло в спину,
хочет жаловать-любить.
Странной болью мы болеем:
так Иванушка жалеет,
расписавшись с Василисой,
что Кощеем не убит...
Ветер в кронах заплакал, берег темен и пуст.
Поднимается якорь, продолжается путь. И бродягою прежним, волн хозяин и раб,
К мысу Доброй Надежды ты ведешь свой корабль - Где разрушены стены и основы основ,
Где в ночи бродят тени неродившихся слов, Где роптанье прибоя и морская вода
Оправдают любого, кто попросит суда. Где забытые руки всколыхнут седину,
Где забытые звуки огласят тишину, Где бессмыслица жизни вдруг покажется сном,
Где на собственной тризне ты упьешься вином, Где раскатится смехом потрясенная даль,
Где раскатится эхом еле слышное «Да...»
Нет людей неинтересных –
Скучных, равнодушных, пресных,
Слишком глупых, слишком честных,
Не было и нет. Это просто мы ослепли,
Роемся в холодном пепле,
Ищем: океан ли, степь ли?
Россыпь ли планет?..
Жил, как умел, а иначе не вышло. Знаю, что мелко, гнусаво, чуть слышно,
знаю, что многие громче и выше!... Не по плечу. В горы лечу – рассыпаются горы; гордо хочу – а выходит не гордо,
слово «люблю» – словно саблей по горлу. Так не хочу.
Если б можно повторить,
Я бы снова повторил.
Я бы начал всё сначала,
Я бы снова повторил,
Чтобы жизнь опять помчала
По ступенькам без перил,
Снова падать, подниматься,
От ударов чуть дыша...
Если в сути разобраться —
Жизнь отменно хороша.
Мне назначены судьбой
бой
и боль.
Мы – яблоки, надкусанные жизнью.
Мы – райские.
Любили, ненавидели, дружили
По-разному. Для яблок нежеланье в гроб ложиться –
Заразное…
Хоть одной ногой -
но в огонь.
В огонь.
Вен небесных просинь
вторглась в мои сны.
Это просто осень
поперек весны.
Дрожь
рук -
а вдруг?!
Не кричите,
Это я -
на изломе
острия.
Без нас не делалось ничто,
Нигде и никогда:
Хоть черный крест,
Хоть красный круг,
Хоть белая звезда.
Шепчут листья на ветру:
«Я умру...»
«Тварь...»
Жалко
палку -
бьет по псу.
Палка,
я тебя спасу.
Небо
требует мзды
с каждой шлюхи-звезды.
Лежит человек, сну доверясь,
лучом, перерубленным дверью.
А вена похожа отчасти
на чей-то неначатый путь.
И тихо в районе запястья,
как цель, пробивается пульс.
Сайт TOP100VK.COM НЕ собирает и НЕ хранит данные. Информация взята из открытых источников Википедия