Марианна Соломко – цитаты и высказывания

Луч вечерний приглушён и тих...
Освети меня любовью, освети!
И за прошлое, ненужное — прости,
Даже если пятен не свести.
Даже если вечно мне грустить, -
Освети меня любовью, освети!

Жизнь состояла из
Буден, буден, буден,
Била в бездонный низ,
В бубен, в бубен, в бубен,
Но как бы ни был бой
Труден, труден, труден,
Будем довольны судьбой -
Будем!

Жизнь — это дней картечь,
Каждый из нас мишенью
Встал, чтобы вечно лечь
На пораженье.

Геометрическое небо
В сетях обмякших проводов.
Лепнина туч висит нелепо
Над оголённостью голов. Домов осаленные вепри,
Глухого транспорта засов,
А ты — в своём квадратном метре,
Как в затянувшемся лассо.

Рыбу купили с икрой -
Сгинуло несколько стай...
Стал конурой
Рай.
Стал океан
Пуст,
Стал человек окаян,
Стал он природе — Прокруст.

Облаков густых растрачен
Перламутр.
Почему калитка плачет
На ветру?
Почему калина, груша,
Бузина
Белым цветом кружат, кружат,
Как зима? Парус яблоневой мечты -
Как в бреду,
Почему калитка плачет
На ветру?
На рассвете — это значит -
Я уйду.

Надежд вспарушенные своды
В забвенье мшеют и ветшают.
Прошли застенчивые годы,
Взамен им — наглые стяжают
И молоко, и соль, и воду,
И кровь, что в боль загустевает.

Мечтать на выученном языке,
И жить с нелюбимым в обнимку,
Хребет синицы ломать в руке,
Горланить «Калинку-малинку»,
И пухлый сэндвич жевать вместо щей,
В бублик сгибая пальцы.
Подруга, уж лучше родной Кащей.
Чем замуж за иностранца!

Человек уходит в море.
По колено входит в горе,
Он с собой по пояс в ссоре.
В бытовом по плечи соре,
С головой уходит в море.

Заголосили рощи,
Зарделись парки.
Листвы усохли мощи -
Земле подарки. Осины цвет отчаян,
Кровит суглинок.
В шуршащие печали
Шагнул ботинок.

Брошено тело душой,
Что поспешила к Богу,
Если была большой -
Знает дорогу.

И где-то плачет трясогузка.
Что тело — бренный мавзолей,
Что дальше — новая разлука,
Что ближе — смертная тоска,
И будут слёзы не от лука,
И будет замок из песка.

Словно ссыльный каторжанин
С непокрытой головой -
Сад в отчаянном дрожанье,
Рвёт его ветров конвой.

Сколько б ни жил — согрешил:
Чаю не допил с малиною,
В тонких застенках души
Мучится белая совесть,
Жизни прохладная повесть
Сдаться в архив не спешит.
То, что её сокрушит,
Явится тихо с повинною.

Не излечит сердца рану,
Время — лучший из врачей.

Не льется музыкой за ворот
Дождливо-ветренный ноктюрн,
Твой голос — что осипший город -
Неласков, сумрачен и дурн...

Жизни повод — в натяженье,
В наводнении событий,
Оголённый на мгновенье
Заискрится в тёмном быте,
Вспыхнет радостью усталой
И обуглится оборван.
Всё на свете запоздало,
Что волной покрылось сорной.

Я слышу голос твой, сестра,
Как начинается на «стра» -
Страданье, страх, стравленье стран, -
Так раны край кроваво-рван. Янтарны волосы твои,
В зрачках — тяжёлые бои,
И отсвет синих новостей,
И лязг эсэсовских костей. Я всё узнаю, всё пойму,
Тебя по скайпу обниму.
Пусть всё, что началось на «стра», -
Скорей закончится, сестра.

Печаль сердечная накатит...
И станет ясно в свой черёд,
что жизнь скупой монетой платит,
а чистым золотом берёт.

Хрупка, непрочна и нежна
Людская память,
Ужель на то она дана,
Чтоб в вечность кануть?

Вот и кончилась дней чехарда,
Длинных полночей круговорот...
Я прощаюсь с тобой навсегда -
Не стою у последних ворот
И вдогонку ничто не кричу,
Я подушку слезой золочу,
А потом, чуть привстав на локте,
Вспоминаю вдруг — кто я и где.

Дыши всю жизнь, дыши
И счастье разреши
Для тела, для души.
Несчастье — исключи.

Лук почуял весну -
И порей, и латук.
И на солнца блесну
Он проклюнулся вдруг -
Прочь из душных хором
И темниц шелухи! -
Он зеленым пером
Пишет марту стихи!

Сколько в сердце весну ни голубь -
Всё погубит крещенский мороз.

Ты прежил её измену.
Того не зная.
Она — шуршащая, как сено,
И ледяная,
Она — в касанье грубой ласки,
В татуировке,
Клеймом сомненья, страстью царской,
Обманом ловким.

Заката кровь лилась, алея,
Загустевала не спеша,
А ты берёзовой аллеей
Брела, не зная, что душа
Готова к отсоединенью,
К отлёту в новый кругозор.

Море — оно состоит из течений мгновенных и вечных,
Из кораблей, давших течи, коварные, гиблые течи,
В жилах кораллов стучит пульс его, осторожный и древний,
Не осознать, не распутать тех времени вервий.

Роскошна русская зима -
Её снежинки голубые,
Узоры минус нулевые,
Хохлатых соек хохлома!

После смерти оставлю стихи,
Превозмогшие жизни барьер,
Отлучённые от руки,
Глубоки, тяжелы и сухи...
Уходящее русло реки
Обнажило гранитный карьер.

Через ненастья свет и мглу
Катится капля по стеклу
Мимо дождливой грусти клумб,
Капля — сама себе Колумб.
И — ни следа на льду стекла...
Капля, куда же ты стекла?

Вечер горбится и горбится,
Весь морщинистый и ветхий.
На черешне старой горлица
Крыльями качает ветки, -
Ожерельная, волшебная, -
Как лучина в тихой горнице,
Сон сулит и утешение -
Колыбелит всю околицу,
Приласкает нежным воркотом.
Каждому напомнит мать,
И забудется всё горькое.
И в душе начнёт светать.

Замедлялся закат заоконный
И рябины сургучная кровь...
Не спасёт никакая икона
Дом, где перелюбили любовь,
Дом, где предали и растоптали
Драгоценный терпенья ломоть.

Стоят тяжёлые сады
В последних яблоках и грушах,
Опали праздничные рюши -
Листва на зеркале воды.
Немного яблочных румян -
И ощутить в безгласной ветке
Рукопожатье ноября,
И говорить вдвоём о ветре,
О неприкаянности душ,
О невозможности избытка.
И слышать — где-то связка груш
Тревожно бьётся о калитку.

Жизнь — это быстрый смерч.
Он состоит из про́водов,
Он состоит из встреч,
Голода поводов,
Калейдоскопа дат,
Радости, но недолгой...
И никогда не отдать
Вспять временно́го долга.

Души заблудшие, где вы живёте: на суше
Или вовне, на Луне, на малиновом Марсе?
Трудно вам быть без воды — вы всё суше и суше,
Так полезайте в скафандры — и в воду скорей погружайтесь!

Не спасёт никакая икона
Дом, где перелюбили любовь,
Дом, где предали и растоптали
Драгоценный терпенья ломоть.

Сойка танцует польку
На ветках черешни, -
Ягод наела столько,
Что ветки не держат. Дятел в червонной шапке -
Довольные глазки -
Тоже шальной и шаткий
В пылу свистопляски.

Прощай, любимый мой, прощай...
Мы жили странно и тревожно,
Мы оборвали счастья вожжи,
И охладели сгоряча,
И потеряли чуткость слов,
Родное головокруженье,
Тоски щемящей натяженье,
Приобрели прозренья зло.

Человек выводит тело
На прогулку
Разухабисто и смело -
То за булкой,
То на рынок, то в метро...
Нужды душат.
Забывает про нутро,
Губит душу.

Ушло веселье из садов.
Под снегом сломанные сливы
И гроздья сморщенных шаров -
Когда-то праздников шумливых. Ушло веселье из садов.
Под снегом сломанные сливы,
А с ними кольца тех годов,
Когда мы были так счастливы.