Джонатан Сафран Фоер – цитаты и высказывания

Сколько раз сотни тысяч пальцев должны прикоснуться друг к другу, чтобы получилась любовь?

Бабушка верит в бога, но не верит в такси.

А ведь странно, что количество умирающих людей всё так же растет, а Земля несмотря на это сохраняет свои размеры; значит ли это, что однажды не будет даже комнатки, чтобы кого-то похоронить?

Я изобретал дома не для того, чтобы их улучшить, а чтобы показать ей, что они неважны, мы могли жить в любом доме, в любом городе, в любой стране, в любом веке, и быть счастливы, как если бы весь мир был нашим домом. В ночь перед тем как все потерять, я напечатал на машинке наш последний будущий дом: «Дорогая Анна, мы поселимся в веренице домов, ютящихся по склонам альп и ни в одном не будем спать дважды. Проснувшись и позавтракав, мы будем на санках съезжать к следующему дому. И едва распахнем дверь, как наш вчерашний дом будет разрушен и воздвигнут заново. А от подножия нас опять вознесут к вершине, и все начнется сначала».

— Ну, смотри: что будет, если самолет сбросит тебя посреди пустыни Сахара, и ты возьмешь пинцетом одну песчинку и сдвинешь ее на один миллиметр? Что это будет означать?
— Ну, типа, что я сдвинул песчинку.
— Из чего следует?
— Из чего следует, что я сдвинул песчинку.
— Из чего следует, что ты изменил Сахару. Огромнейшую пустыню, которой миллиард лет. А ты ее изменил.

Порой мне чудится, будто я слышу, как прогибается мой хребет под тяжестью всех тех жизней, которые я не проживаю.

Она всегда откликалась, когда я её вызывал. Не знаю, как ей это удавалось. Может, просто весь день ждала моего вызова.

Меня не волновало, сможет ли он меня полюбить. Меня волновало, сможет ли он во мне нуждаться.

Я не привыкла робеть. Я привыкла стыдиться. Робость — это когда отворачиваешься от того, что хочешь. Стыд — это когда отворачиваешься от того, чего не хочешь.

Снаружи листья опадали с деревьев, внутри мы больше не придавали значения правде такого рода.

Я читал в National Geographic про то, как когда животное думает, что может погибнуть, оно напрягается и беснуется. Но когда оно знает, что погибнет, становится совсем спокойным.

Говорят, что люди, живущие рядом с водопадом, не слышат шума воды.

Если ничего не имеет значения, тогда нечего спасать.

Надеюсь, что когда-нибудь и тебе доведется узнать, как приятно сделать для любимого то, чего ты сам не понимаешь.

На его лице не было выражения. Он просто смотрел на меня. Даже не на меня, а в меня, как будто его детектор нащупал огромнейшую правду глубоко под поверхностью.

Даже когда ты атеист, это еще не значит, что тебе не может хотеться, чтобы у вещей была цель.

Девять из десяти значимых людей связаны либо с деньгами, либо с войной!

Больше всего я обожал тишину за миг до начала.

Если по всем неровно дышать, никакого кислорода не хватит.

Единственный способ избавиться от печали — испить её до конца, — говорил он.

Вся мировая история может быть перечеркнута в один миг.

Кто спорит, нехорошо опаздывать к себе на свадьбу, но еще хуже опаздывать на свадьбу к той, что могла бы стать твоей женой.

Сотни миллионов мелких дел. За что ни возьмись во вселенной, все выглядело мелким делом.

В моём сне весна пришла после лета, лето — после осени, осень — после зимы, зима — после весны.

Пустоты не было. Хотелось опустеть, как перевернутый кувшин. Но я была переполнена, как камень.

[...] это был один из лучших дней в моей жизни; день, который я прожил не думая о жизни.

Это ради тебя я совершаю вещи, которые я ненавижу. Вот что значит любить.

Мама у меня смиренная женщина. Очень-очень смиренная. Она горбатит в маленьком кафе, удаленном на один час от нашего дома. Она презентует посетителям еду и питье, а мне говорит: «Я всхожу на автобус на час, чтобы работать весь день, делая вещи которые ненавижу. Хочешь знать, почему? Ради тебя, Алексий-не-нервируй-меня! Когда-нибудь и ты станешь делать для меня вещи, которые ненавидишь. Это потому, что мы семья». Чего она не ухватывает, так это что я уже делаю для нее вещи, которые ненавижу. Я ее слушаю, когда она со мной разговаривает. Я воздерживаюсь жаловаться о моих пигмейских карманных средствах. И упомянул ли я уже, что нервирую ее далеко не так много, как жаждал бы. Но это не потому, что мы семья. Все эти вещи я делаю, потому что они элементарные вежливости. Это идиома, которой научил меня герой. И еще потому, что я не жопа с факинг-дыркой.

Юмор — единственный правдивый способ рассказать печальный рассказ.

Я знаю, что правильных вещей может быть больше, чем одна. Их может быть две. Их может вообще не быть

Что бы придумать с микрофончиками? Что, если бы мы их проглатывали и они воспроизводили бы бой наших сердец в мини-динамиках из карманов наших комбинезонов? Катишься вечером по улице на скейтборде и слышишь сердцебиение всех, а все слышат твое, по принципу гидролокатора. Одно непонятно: интересно, станут ли наши сердца биться синхронно, по типу того, как у женщин, которые живут вместе, месячные происходят синхронно, о чем я знаю, хотя, по правде, не хочу знать. Полный улет — и только в одном отделении больницы, где рожают детей, будет стоять звон, как от хрустальной люстры на моторной яхте, потому что дети не успеют сразу синхронизировать свое сердцебиение. А на финише нью-йоркского марафона будет грохотать, как на войне.

Животное смотрит на нас, и мы голы перед ним.

Я только надеюсь, что ты никого не будешь любить так же сильно, как я тебя.

— Я не хочу причинять тебе боль.
— Ты делаешь только больнее, когда не хочешь причинять боль.

Я о многом хотела поговорить. Но знала, что ему будет больно. Поэтому я зарыла это в себе — пусть мне будет больно.

Я подумал: плохо, что приходится жить, но ещё хуже, что живёшь только однажды, потому что будь у меня две жизни, я бы прожил одну из них с ней.

Эта тайна была дырой в моем сердце, в которую проваливалась любая радость.

Она умерла у меня на руках, повторяя: «Я не хочу умирать». Вот что такое смерть. Неважно, какая на солдатах форма. Неважно, современное ли у них оружие. Я подумала, если бы все видели то, что видела я, мы бы никогда больше не воевали.

— Люди меня достали.
— В чем, по-твоему, причина?
— Слишком много чувствую. Вот в чем причина.

— ... С такой короткой стрижкой ты похожа на мальчика. <...> Разве тебе не хочется им нравиться?
— Мне бы хотелось нравиться только тем мальчикам, которым я нравилась и до стрижки.