Десятое королевство (The 10th Kingdom) – цитаты и высказывания

Армией управляет желудок.

— Мы будем долго пытать тебя.
— Я скажу вам всё, что захотите.
— Сначала пытки, а потом уже разговоры.

Я даже не могу понять, чего я хочу больше: любить её или съесть её.

— Знаешь, что меня беспокоит?
— Волосы? Да, они у тебя выпадают.
— Не волосы, моя дочь!
— Дочь?
— Да. Мне нужно знать... у тебя к ней благородные намерения?
— [долго думает] Не совсем...
— Нет?!
— Не стану отрицать, они колеблются практически на грани бесчестия.
[Далее реплика принца Венделла в облике собаки. Слышит его только Энтони]
— Ты даже не успеешь сказать — «жили они долго и счастливо», как он уложит её на спину.

Когда каждый твой прожитый день наполнен любовью – жизнь становится счастливой, хоть и на короткое время.

— У тебя есть хвост?
— Ну и что? У тебя аппетитная грудь, я же не удивляюсь.

Нет, готовить совсем необязательно. Я имею в виду: достаточно, чтобы он со страхом посмотрел на жаровню, и можете подавать его сюда!

— У тебя великое сердце.
— Которое только что разбили! Случается ли такое с кем-нибудь в вашей стране?
— Разумеется, нет. Мы либо живём долго и счастливо, либо умираем от страшных чар.

Я нашла классный мох. Последний раз, когда я его курила, мне потом три дня мерещились феи.

— Я очень долго привыкаю к людям. Я никогда не решусь прыгнуть, если не буду уверена в том, что кто-то поймает меня.
— Я тебя поймаю. А если не удержу, то буду сидеть у твоей постели и ухаживать за тобой.

Что с вами, люди? Почему у вас такое извращенное воспитание? Почему нельзя просто сказать: «Это стоит сто золотых монет?» Почему надо обязательно найти волшебное яйцо и постричь волосы на заду у великана?

Учителя появляются тогда, когда ученики готовы их слушать.

Три основных причины приводят к кариесу: первая — плохая диета, вторая — когда не чистят зубы, и третья — злые эльфы.

— О, это же мое обручальное кольцо! Поющее кольцо, которое не знает неудач! Это судьба! Надень его на палец, надень!
— Ну хорошо, я его примерю... Ведь я не замужем?
— Это поправимо — нашему ребенку нужен отец.
— Я не собираюсь заводить детей!
— Слишком поздно...

— Он не возвращается... Наверное, нашел, где можно всплыть.
— А вдруг он просто утонул?

Я не помню тот вечер, когда она ушла, но я помню следующее утро. Ты хотел накормить меня завтраком и не знал, что где лежит. <...> Я думала, она вернется, ведь она бросила всю свою одежду. Я часто входила в её спальню и проверяла. Но через несколько месяцев ты вдруг сказал, что нам нужно избавиться от неё. Я помню, как аккуратно складывала её одежду и все надеялась найти секретное послание для меня, где было бы написано, что она любит меня. И объяснение тайны её загадочного волшебного исчезновения. Меня до сих пор так и тянет выйти к людям и сказать: «Моя мать бросила меня, когда мне было семь лет!» Как будто это поможет найти разгадку... Я скучаю по ней! И я ненавижу её! Я чувствую, словно попала в катастрофу, и никто не пришел на помощь, чтобы спасти меня.

Мне кажется, что в определенном возрасте ты начинаешь понимать, что ничего необычного с тобой не произойдёт. Возможно, это и к лучшему. Наверно, некоторым людям суждена тихая и неприметная жизнь.

— А где кролик?
— Какой кролик?
— Ну которого я тебе дала, чтобы ты его обнимал...

— Привет! Спасатели прибыли!
— Не подходи ко мне!
— Не бойся, я совсем не такой, как раньше! Я прошёл курс лечения, я воспринимал еду, как замену любви, это доказано в книгах: «Разорвать круг», «Вылечиться за семь дней», «Перестань винить себя» и «Помощь ребёнку, писающему в постель». Эту взял по ошибке!
— Если ты приблизишься ещё на сантиметр — я заору!
— Это называется — «Пустые угрозы»... [Вирджиния сидит в кресле троллей, прикованная наручниками] Знаешь, у меня такое чувство, что ты не полностью мне доверяешь.
— Я тебе вообще не доверяю! Ты хотел съесть мою бабушку!
— Да нет! [освобождает Вирджинию от наручников] Я просто пошутил, волки только делают вид, что совершают ужасные вещи. Я бы ни за что на свете не съел её, она такая старенькая! Я бы её не обидел! У меня даже слюни не потекли... Нет, конечно потекли, но очень медленно...

— Вирджиния, тебе не кажется, что ты изголодалась по любви и ласке, но настроила себя на отказ?
— Я вполне довольна собой...

Когда я загадывал своё желание, я не знал, что у тебя столько родственников.

— Они меня провоцировали!
— Провоцировали на что?
— Провоцировали... Ни на что. Но они явно пытались!

— Как ты считаешь, я привлекательная? Таких мужчин как ты, мне нужно остерегаться...
— О, Вирджиния! Как бы хотел я поверить в твои слова, если бы не туфли! Ты скажешь всё, что угодно, лишь бы их снова надеть!

Какой я плохой! Неужели я на это способен?

Знаешь, что я думаю? Мне кажется, что в этой стране нужны только такие люди, как я, которые за гроши вкалывают на шести работах, разрываются на части и помалкивают... Ещё десять-пятнадцать лет и демократии в этой стране — конец, точнее, гуманному обществу, где люди помогают друг другу. Нам конец, мы пропали.

Старые испытанные методы — самые лучшие!

— Где вы были так долго? И где дрова?
— Мы не нашли.
— Вы не нашли дров в лесу?..

— Тебе нравится резьба?
— Ну... Если только не по телу...

— Вирджиния, прости. Я не хотел тебе нагрубить. Просто у меня приближается цикл. Раз в месяц я становлюсь злым и затеваю со всеми ссоры.
— Мне это знакомо.

— Бесполезно! Этот парень — полный идиот.
— Если бы так... Только мой отец — полный идиот. А я всего лишь полудурок!