Бенито Муссолини – цитаты и высказывания

Только идиоты и мертвецы не меняют своих убеждений, мы — разумные люди, и мы их меняем.

Всё в государстве, ничего вне государства, ничего против государства.

Демократия — это правительство, которое дает или пытается дать народу иллюзию того, что он является господином.

Доверять людям хорошо, хотя не доверять гораздо лучше.

Мне кажется, мы становимся сильными, когда рядом нет друзей, чтобы поддержать нас — или послужить нам моральным компасом.

Через короткий промежуток времени фашизм вновь засияет на горизонте. Во-первых, из-за преследований, которым он подвергнется со стороны «либералов», показывая таким образом, что свобода – это то, что мы оставляем для себя и в чём отказываем другим; и во-вторых, из-за ностальгии по «старым добрым временам», которая мало-помалу начнёт подтачивать итальянское сердце.

Фашизм похож на большой оркестр, в котором каждый играет на своём инструменте.

Если я советую — последуйте совету, если я отрекусь — убейте меня, если я погибну — отомстите за меня.

Даже лучшая кровь может иногда попасть в дурака или комара.

Религия — это болезнь души, которую может вылечить только психиатр.

Фашизм сделал так много хорошего, того, что никто не сможет разрушить. Все шло хорошо до 1937 года. Великолепные достижения. Мы создали империю, заплатив за нее небольшую цену – только тысяча пятьсот тридцать семь погибших. Я преподнес Короне Албанию. Возможно, для меня было бы выгоднее, если бы в 1937 году моя болезнь обострилась и я бы умер. Они еще будут сожалеть о фашизме. Никакой другой режим не сделал для трудящихся столько, сколько фашизм.

Мы хотим быть аристократами и демократами, консерваторами и либералами, реакционерами и революционерами, легалистами и антилегалистами — в зависимости от обстоятельств времени, места и обстановки.

Верь, повинуйся, сражайся.

Фашистское государство, высшая и самая мощная форма личности, есть сила, но сила духовная. Она синтезирует все формы моральной и интеллектуальной жизни человека. Поэтому государство невозможно ограничить задачами порядка и охраны, как этого хотел либерализм. Это не простой механизм, разграничивающий сферы предполагаемых индивидуальных свобод.

Все министры и их заместители — это солдаты. Они идут туда, куда их направляет Глава правительства, и останавливаются, если я приказываю остановиться.

После римских цезарей, после римских пап, настоящий Рим это фашизм, который одновременно и стар и нов, и он требует мирового признания.

Если я иду вперед, идите за мной! Если я отступлю, убейте меня! Если я умру, отомстите за меня.

Лучше прожить один день львом, чем сто лет овцой.

Кто уступает борьбу, является палачом.

Германский Народ — это военный народ, но не народ воинов. Дайте немцу много колбасы, масла, пива и дешёвую машину, и он никогда не захочет рисковать, чтобы ему проткнули живот.