Бенедикт Спиноза – цитаты и высказывания

Если бы каждый имел свободу толковать публичное право по своему усмотрению, ни одно государство не могло бы существовать.

Никто так не падок на лесть, как тот честолюбец, который хотел быть первым, но не смог им стать.

Ревность есть любовь, полная ненависти к любимому человеку и зависти к другому, пользующемуся его любовью.

Стремление делать что-либо или не делать ради того только, чтобы понравиться другим людям, называется честолюбием.

Я постоянно старался не осмеивать че­ловеческих поступков, не огорчаться ими и не клясть их, а пони­мать.

Чем яснее вы понимаете себя и свои чувства, тем больше вы любите то, что есть.

Человек, думающий, что он свободен, подобен брошенному камню, который думает, что он летит.

Всякое определение есть ограничение.

Я понял, что все вещи, которых я боялся и которые боялись меня, являются добрыми или злыми лишь в той мере, в какой они воздействуют на мой разум.

Как только вы вообразите, что не в состоянии выполнить определенное дело, с этого момента его осуществление становится для вас невозможным.

Все вещи происходят из необходимости: в природе нет ни добра, ни зла.

Свобода — это есть осознанная необходимость.

Крайняя гордость или крайнее унижение есть крайнее незнание самого себя.

Ссылка на авторитет не есть довод.

Понимание — начало согласия.

Кто ни разумом, ни состраданием не склоняется к помощи другим, тот справедливо называется бесчеловечным.

Истина — пробный камень самой себя и лжи.

Ничего не происходит в отличие от природы.

Человек свободный никогда не действует лживо, но всегда честно.

Свободный человек никогда не действует со злым умыслом, но всегда действует с прямодушием.

В самом деле, мы видим, что иногда какой-либо один объект действует на людей таким образом, что хотя он и не существует в наличности, однако они бывают уверены, что имеют его перед собой, и когда это случается с человеком бодрствующим, то мы говорим, что он сумасшествует или безумствует. Не менее безумными считаются и те, которые пылают любовью и дни и ночи мечтают только о своей любовнице или наложнице, так как они обыкновенно возбуждают смех. Но когда скупой ни о чём не думает, кроме наживы и денег, честолюбец — ни о чем, кроме славы и т. д., то мы не признаем их безумными, так они обыкновенно тягостны для нас и считаются достойными ненависти. На самом же деле скупость, честолюбие, разврат и т. д. составляют виды сумасшествий, хотя и не причисляются к болезням.

Если это правда, что религия, в той форме, в которой апостолы раскрыли ее в своих проповедях, то есть посредством простого повествования о жизни Христа, не попадает в сферу разума, то верно и то, что с помощью естественного света каждый человек может легко понять его сущность, которая, как и вся доктрина Христа, состоит прежде всего в моральных учениях.

Души побеждаются не оружием, а любовью и великодушием.

Человек, руководствующийся разумом, является более свободным в государстве, где он живет сообразно с общими постановлениями, чем в одиночестве, где он повинуется только самому себе.

Люди считают, что они свободны лишь постольку, поскольку им позволено повиноваться своим страстям, а будучи принуждены жить по предписанию закона, они думают, что поступаются своим правом.

Зависть есть ненависть, поскольку она действует на человека таким образом, что он чувствует неудовольствие при виде чужого счастья, и наоборот — находит удовольствие в чужом несчастье.

Тот, кто легко поддается состраданию и трогается чужим несчастьем или слезами, часто раскаивается, — вследствие того, что мы, находясь под влиянием аффекта, легко поддаемся на ложные слезы.

Всякая любовь, имеющая причиной не свободу духа, а что-либо иное, легко переходит в ненависть.

Человек свободный выбирает бегство с тем же мужеством или присутствием духа, как и сражение.

Бегство вовремя должно приписать такому же мужеству свободного человека, как и битву.

Если кто воображает, что тот, кого он любит, питает к нему ненависть, тот будет в одно и то же время и ненавидеть, и любить его. Ибо, воображая, что он составляет для него предмет ненависти, он в свою очередь склоняется к ненависти к нему. Но он тем не менее любит его. Следовательно, он в одно и то же время будет и ненавидеть, и любить его.

Для человека нет ничего полезнее человека.

Мы различным образом возбуждаемся внешними причинами и волнуемся, как волны моря, гонимые противоположными ветрами, не зная о нашем исходе и судьбе.

Природа не предполагает для себя никаких целей... Все конечные причины составляют только человеческие вымыслы.

Если кто-либо знает, какое решение он должен принять, чтобы произвести нечто хорошее или помешать чему-либо дурному, но не делает этого, то это называется малодушием; если оно велико, то называется боязливостью.

Мир есть не отсутствие войны, но добродетель, проистекающая из твёрдости духа.

Свободный человек ни о чем так мало не думает, как о смерти, и мудрость его состоит в размышлении о жизни, а не о смерти.

Деление сущего на действительное и мысленное ложно.

Божественная справедливость допускает… чтобы дьявол безнаказанно обманывал людей, но не терпит, чтобы эти люди, несчастным образом обманутые и совращенные им, остались безнаказанными.

Стыд есть известная печаль, возникающая в человеке, когда он видит, что его поступки презираются другими.