Айрис Мёрдок – цитаты и высказывания

Жизнь действительно не деликатна, дорогой Руперт. Нет идеальных браков. Нет сверкающих вершин.

Своих судей мы подсознательно выбираем сами.

Почти в каждом браке один из партнёров — эгоист, а другой нет. Выясняется образец поведения и скоро становится обязательным: один из супругов постоянно требует, а другой уступает.

Ванная комната в моей квартире была из тех, куда, сколько их ни вылизывай, всё равно противно зайти.

Человека отчаявшегося любая неудача способна ввергнуть в глубочайшую депрессию, любой грех становится первородным грехом, по сути являясь частью его, любое преступление — Преступлением.

... но что может сделать любовь, если ее не пускают внутрь? Бегать вокруг и плакать?

Есть женщины, в которых бурлит некая энергия, которая как будто открывает перед вами мир; а потом в один прекрасный день обнаруживается, что вас пожирают живьём.

— Ты сегодня точно мертвый, точно зомби.
— Мне бы и хотелось быть мертвым.

Даже зуб собаки излучает свет для тех, кто ему искренне поклоняется.

Мне противен ноющий взгляд на мир.

Состояние влюбленности обладает самоутверждающей всеобъемлемостью, оно возвещает о себе миру и прославляет его столь бурно, что это, подобно наркотику, становится потребностью сознания. Без этой пульсирующей жажды коммуникации сцена темна и все мертво. Это состояние безумия, возможно, нежелательно, оно враждебно справедливости, благолепию, здравому смыслу. Но для тех, кто порабощен страстью, оно оправдано в большей мере, чем для обычного, не приобщенного к благодати человека.

Чистое зло никогда не кажется злом. Оно проявляется, если к нему примешивается добро.

В любимом человеке всё привлекательно. Каждый поворот головы, каждое изменение голоса, смех, стон или кашель, подергивание носом — всё бесценно и исполнено смыслом, как мгновенное райское видение.

— Людям сейчас живется лучше...
— Конечно, ведь у них теперь телевизоры, так что все ужасы, что происходят в мире, — это просто ежевечернее развлечение.

— Поэзия начинается там, где кончается слово.
— В поэзии слово только и начинается.

— Жаль, что для счастья вам необходимо напиваться, — заявил Питер. — Думаю, это следствие высшего образования.

С совестью можно договориться.

Разочарованные люди, не нашедшие места в жизни, вообще, мне кажется, склонны предаваться грезам.

— А я вот, кажется, не верю в Бога.
— Верите. Просто не знаете Его имени.

Но правду — ее ведь нельзя делить на кусочки, и, когда начинаешь говорить, все выскакивает.

Я, например, считаю, что дружить одновременно больше, чем с четырьмя людьми безнравственно.

Когда у тебя отнимают любовь, сердце умирает.

И себе-то самому говорить правду достаточно трудно.

Когда речь идет о давнем и страшном, что таится в мозгу, любая ошибка или случайность могут привести к серьезным последствиям.

Одиночества встречаются, сталкиваются, схлестываются. Пытаются вырваться из накрывшей их цепи случайностей, нелепостей, совпадений. Но сеть возможно разорвать лишь ценой собственной, в осколки разлетевшейся жизни, потому что сеть — это и есть жизнь…

— Просто не могу понять почему. Томми, мы должны расстаться.
— Не говори мне так сейчас, когда между нами установилось взаимопонимание...
— Никакого взаимопонимания между нами нет. Ты в каком-то трансе. А я холоден, как селедка.

Есть так приятно, что даже мысли надо на это время по возможности отключать. Конечно, и чтение, и мысли – все это важно, но не менее важен и процесс насыщения. Создатель милостиво наделил нас способностью поглощать пищу. Всякая трапеза должна быть пиром…

Искусство — неблагодарный и часто безвозмездный труд...

Нам в тягость свидетели наших неприятностей, даже самых мимолетных. Посторонний человек не поймет, и мысли, которые у него возникают, — уже бестактность.

Некоторые воспоминания похожи на счастливые талисманы, о них никому нельзя рассказывать, иначе они потеряют силу.

Мы всё время что-то упускаем, воображая, будто ещё успеем к этому вернуться...

От чьего-то бегства в безумие больше всего страдают другие, и как раз неисправимо здоровые.

Женщины умеют так много передать одним тоном, каким они произносят ваше имя.

Мыслить — значит пребывать в аду.

То, что один день отделён от другого, — вероятно, одна из замечательнейших особенностей жизни на нашей планете. В этом можно усмотреть истинное милосердие. Мы не обречены на непрерывное восхождение по ступеням бытия — маленькие передышки постоянно позволяют нам подкрепить свои силы и отдохнуть от самих себя.

Ненавижу входить в комнату, полную народу, и чувствовать, как к тебе оборачивается целая портретная галерея незнакомых лиц.

— Это несчастный, запутавшийся человек, — так обычно женщина говорит о мужчине, который её бросил.

Если женщина наносит вам обиду, то обычно вы же и вызываете её ярость.

Немногие люди способны переносить полное одиночество. Я и сам, как вы знаете, не люблю одиночества, но после нескольких попыток пришел к выводу, что общество болтливых дураков еще хуже.

Я ненавижу одиночество, но слишком большая близость меня страшит. Суть моей жизни — тайная беседа с самим собой, и превратить ее в диалог было бы равносильно самоубийству.