Альфред Хичкок – цитаты и высказывания

Самые лучшие актеры, конечно, у Диснея. Плохого актера он просто стирает.

Женщина, которая раздевается публично, напоминает мне режиссера, который в самом начале фильма сообщает разгадку.

Фильм — это жизнь, с которой вывели пятна скуки. (Кино — это жизнь, откуда вырезали самые скучные сцены).

Я знаю идеальный способ вылечить больное горло — перерезать его.

Сейчас, кажется, стало модным замуровывать капсулы с посланиями, чтобы дать людям будущих веков некоторое представление о нас. Я приготовил собственную. Я поместил в неё несколько довольно крупных кусков динамита, пороха и нитроглицерина. Мою капсулу должны вскрыть в 3000-м году. Она покажет им, кто мы на самом деле.

Все любовные сцены, которые начинаются на съемочной площадке, заканчиваются в гардеробной.

Спрашивать меня, о чём фильм, так же нелепо, как задавать художнику вопросы о вкусе яблок, которые он рисует.

Никто не знает, какой будет концовка. Чтобы точно знать, что произойдет после смерти, нужно умереть, хотя у католиков на этот счет есть какие-то надежды.

В художественном кино режиссёр является Богом, в документальном — Бог является режиссёром.

Кино состоит из экрана и множества кресел, которые нужно заполнить.

Я сформировавшийся режиссёр. Если я снимаю «Золушку», зритель сразу видит тело в карете.

В хорошем детективе человек держит в руке отрубленную голову.
В плохом с головы капает кровь и пачкает ковер.

Требовать от рассказчика, чтобы он строго придерживался фактов жизни, столь же смешно, как настаивать на том, чтобы живописец сохранял верность натуре. Во что в конечном итоге выльется такая живопись? В цветную фотографию.

Однажды я ехал на поезде, и он медленно проезжал мимо какой-то большой старой фабрики из красного кирпича. На её фоне я заметил две маленькие фигуры — парня и девушку. Парень мочился на стену, а девушка держала его за руку. Любовь нельзя прерывать даже для того, чтобы помочиться.

Любовь – это партия бриджа, в которой блефуют все: мужчины – чтобы выиграть, женщины – чтобы не проиграть.

Если правильно поставить фильм с точки зрения его эмоциональной силы, японские зрители будут взвизгивать в тех же местах, что и индусы.

Мне было пять лет, когда мой отец отправил меня с какой-то запиской к начальнику полицейского участка, — тот прочел записку и запер меня в камере минут на пять, а потом открыл дверь и сказал: «Вот так мы поступаем с непослушными маленькими мальчиками». С тех пор мне так и не удалось избавиться от ужаса перед полицейскими.

... Испытывать страх, находясь в безопасности, — приятно.

Для меня единственный способ избавиться от своих страхов — снять о них фильм.

Чтобы сделать великий фильм, необходимы три вещи — сценарий, сценарий и ещё раз сценарий.

Женщина должна быть как хороший фильм ужасов: чем больше места остается воображению, тем лучше.

Мне повезло, что я трус: смельчак не смог бы стать мастером саспенса.

Человек не беден, если он ещё способен смеяться.

Нет ничего страшнее закрытой двери.

Я никогда не говорил, что все актеры — быдло. Я говорил, что с актерами следует обращаться, как с быдлом.

Индивидуальный стиль — это плагиат по отношению к себе самому.