Цитаты на тему «либерализм»

Заявление, подобное тому, что сделал Быков — это педерастия духа в прямом смысле слова; это извращение; это прибивание своих мудей к Красной площади в виде творческого акта. <...> На самом деле — это внедрение в сознание извращения. Он говорит, что любит Родину по-настоящему только тот, кто её ненавидит. Это и есть извращение. Если ты ненавидишь свою Родину лютой, пещерной, абсолютно зоологической ненавистью — вот ты патриот, а тот, кто её любит — тот подонок. Русский, который любит свою Родину — он подонок, а русофоб — который, ненавидит русского — он патриот. Это чистейшей воды извращение. И это извращение они и выдают за якобы прогрессивную точку зрения.

В либеральном движении каждый думает только о себе любимом. Так вот это все — не политика, а неумелые подступы неофитов к снаряду.

Все такие свободномыслящие, а когда кто-то рядом начинает мыслить свободнее тебя, сразу как-то о свободе для всех забывается. Это лишь подтверждает, что демократия и либерализм это уловка для ЛОХОВ.

Вопрос: Как примирить либеральные мнения некоторых людей с тем деспотизмом, какой они зачастую проявляют в своём быту и со своими подчинёнными?
Ответ: Они понимают естественный закон, но это понимание имеет у них противовесом гордыню и эгоизм. Они понимают то, что должно быть, если только их принципы не являются комедией, разыгрываемой по расчёту, но они им не следуют. Вопрос: Зачтётся ли им в иной жизни исповедование здесь иных принципов?
Ответ: Чем больше у человека ума, чтоб понять какой-либо принцип, тем менее ему извинительно не применять его к самому себе. Говорю вам истинно, что простой, но искренний человек более продвинулся на пути Божьем, нежели тот, кто желает только слыть, а не быть.

Когда мы молимся, то признаем свое поражение. В либеральном обществе нет места молитвам. Более того, молиться-то некому.

— Давайте выпьем за любовь, — предложил Марлен. — Болезнь это, или страсть, или чувство, или явление, или игра, или фантазия, или физиология, а может, и все вместе — не важно. Важно, что она есть. Она часть нас, нашей жизни.
— Вот, Володя, бери пример с Марлена. Он хоть и политик, но может говорить о вечном. А ты последнее время только о своем либерализме.

«Левые либералы» довели понятие общественного согласия до абсурда единомыслия. Только попробуйте рот открыть, что толерантность не означает преференций для феминисток и ЗОЖей, афро-американцев и арабо-европейцев, чукчей Аляски и Свидетелей Иеговы!

Набор очков Ксенией так бесит «либералов», что им не важно, что говорится и делается. Важно «кто говорит».

Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.

Либерализм — это не социализм и никогда им не будет... Социализм стремится искоренить богатство, либерализм — бедность. Социализм уничтожает личную заинтересованность, либерализм ее охраняет, примерив с правами общества. Социализм губит предпринимательство, либерализм лишь освобождает его от гнета привилегий... Социализм ставит во главу углу регламент, либерализм — человека. Социализм критикует капитал, либерализм — монополии.

В книге я много критикую либеральное мировоззрение и демократическую систему. Не потому что считаю либеральную систему исключительно плохой — напротив, я убеждён, что это самая успешная и гибкая политическая модель из всех когда-либо придуманных людьми, позволяющая противостоять вызовам современного мира. И хотя эта модель подходит не для каждого социума и не на каждом этапе общественного развития, она показала гораздо большую эффективность, чем любая другая. Вот почему, размышляя о трудностях, ожидающих нас в будущем, важно определить её слабые места и понять, как изменить и усовершенствовать её нынешние институты.
К сожалению, в сложившихся политических условиях любая критика либерализма и демократии может быть подхвачена автократами и представителями нелиберальных движений, цель которых — не участие в открытой дискуссии о будущем человечества, а дискредитация либеральной демократии. Они обожают рассуждать о несовершенствах либеральной демократии, но не терпят никакой критики в свой адрес.

Мы против всех интернационализмов, против коммунизма, против профсоюзного вольнодумства, против всего, что ослабляет, разделяет, распускает семью, против классовой борьбы, против безродных и безбожников, против силы в качестве источника права. Мы против всех великих ересей нашего времени… Наша позиция является антипарламентской, антидемократической, антилиберальной и на её основе мы хотим построить корпоративное государство.

С одной стороны, нам говорят, что у нас «сильное государство, которое стоит на страже интересов народа», а во всех бедах виноваты западники и либералы. С другой — эти самые либералы занимают ключевые государственные посты и все делается по-либеральному: социальные гарантии сокращаются, государство регулярно «капитализирует» банки на многие миллиарды и закрывает глаза на баснословную роскошь олигархов, которые спокойно ведут бизнес через офшоры и держат активы за рубежом, получая при этом крупные государственные подряды.

Финансовая власть по типу ментальности не способна даже сформулировать модель экономики, построенной на развитии производства.

— Дмитрий Сергеевич, вы как представитель либеральной интеллигенции...
— Деточка, ну какой же я либеральный интеллигент? У меня профессия есть и я Родину люблю!

Ничего не зная о настоящих либералах, нынешнее поколение называет их социал-дарвинистами, они, мол, за выживание сильнейшего. На самом деле нет ничего гуманнее философии главного либерального гуру, нобелевского лауреата Милтона Фридмана. И ничего эффективнее его экономической теории человечество тоже с тех пор не придумало.

Полгода назад я выступал в Южной Корее с лекциями о кризисе глобального капитализма. Ну вы знаете, обычная «бла, бла, бла». Потом слушатели неожиданно начали смеяться и говорить: «О чём вы говорите? Посмотрите на нас. Китай, Южная Корея, Вьетнам, Сингапур — с экономикой у нас всё в порядке. Так кто же тогда сполз в кризис? Это у вас кризис в вашей Западной Европе или, если быть более точными, в отдельных частях Западной Европы». <...> Китай, Сингапур, Индия... или взять ближе к нам — Турция не предрекают ничего хорошего для будущего. Я полагаю, что современный капитализм развивается в направлении, в котором он лучше функционирует без полностью развитой демократии. Подъем так называемого капитализма с азиатскими ценностями в последние 10 лет как минимум ставит сомнения и вопросы: что если авторитарный капитализм по китайской модели является проявлением того, что либеральная демократия, как мы её понимаем, больше не является условием и ведущей силой экономического развития и вместо этого стоит у него на пути?

О хлебе насущном либерализм серьезно не думал, он слишком романтик, чтоб печься о таких грубых потребностях. Либерализму легче было выдумать народ, нежели его изучить. Он налгал на него из любви не меньше того, что на него налгали другие из ненависти.

— Может ли русский мужик против образованного человека чувство иметь? По необразованности своей он никакого чувства не может иметь. Я с самого сыздетства, как услышу, бывало, «с малыим», так точно на стену бы бросился. Я всю Россию ненавижу, Марья Кондратьевна.
— Когда бы вы были военным юнкерочком али гусариком молоденьким, вы бы не так говорили, а саблю бы вынули и всю Россию стали бы защищать.
— Я не только не желаю быть военным гусариком, Марья Кондратьевна, но желаю, напротив, уничтожения всех солдат-с.
— А когда неприятель придет, кто же нас защищать будет?
— Да и не надо вовсе-с. В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с.

Ух, какой я либерал!
Это просто страсти:
Всё ругаю наповал,
Режу, рву на части. Только стоит выпить мне
Рюмки три, четыре, -
И Европа вся в огне,
Суматоха в мире.
<...>
Презирает слово «власть»
Дух мой социальный;
Для меня ничтожны — часть,
Будочник, квартальный. Развеваю, где хочу
Флаг либерализма,
Кредиторам не плачу,
Ради коммунизма.

Сострадание — оно как колбаса, которую кому попало резать не стоит. Сострадание полагается тем, кто против Путина. Ну хорошо, возьмем шире: тем, кто против русских. А всякие там, которые лезут без разрешения за нашим политически выверенным нравственным чувством, за нашими ценными слезами и нашей ювелирно избирательной правозащитой, — сидите и не гундите. Тут, повторяю, понимать надо. Это только кажется, что люди в Ганди и Льва Толстого играют. Нет, у них «борьба против империализма» и «подписка на голодающих режиссёров Германии».

В стране шесть лет идёт экономический спад. Пять лет падает уровень жизни населения. Странно было бы, если бы при падающем уровне жизни население шиковало. Дело в том, что у любой экономики есть некоторые ресурсы, которые можно задействовать для развития. Это сбережения населения, инвестиции внешние или внутренние, денежная система, налоговая система и так далее. В нашей же стране налоговая система и финансовая и бюджетная системы целенаправленно выстроены так, чтобы не допустить создания внутренних резервов роста.

Истинных либералов любить трудно. Человек страшится свободы. Не зависеть от государства, не требовать все новых «няшек» — трудно. Делать собственный моральный выбор — трудно. Толерантность либералов – не внушенная, не лозунговая, — требует собственных обоснованных суждений, а, значит, большой умственной работы, и это тоже трудно.

Появилось понятие «левый либерал» — оксюморон. Либо ты левый и ждешь, что государство будет регулировать рынок, корежа его законы, и перераспределять доходы в пользу бедных — они тоже люди и имеют право на свободу не работать, но кушать. Либо ты либерал, для кого свобода – это право конкурировать за успех неравенства, без социальной неприязни к богатым.

Всё ядро нашей либеральной оппозиции — люди хорошие, но бестолковые чуть более чем полностью. У них просто нету подходящего опыта и знаний. Навыков нужных нет. Кто-то из них замечен в эффективном управлении крупным бизнесом? Или, может быть, был министром и смог достигнуть по-настоящему выдающихся результатов? Нет. Это совершенно неквалифицированные администраторы. Прямо-таки разнорабочие от политики. Но поболтать они горазды. Особенно любят популизм, не понимая, что это верная могила.

Что вы все о войне... Гораздо интереснее и значимее, что все вдруг заговорили о «правом повороте». Который должен прочистить людям мозги от «либеральной заразы» и хаоса, охватившем мир.

Демократия – вещь хорошая. Тут главное, опять-таки, чтобы передоза не было. Западные державы вводили свои демократии постепенно, чтобы не захлебнуться. <...>
К XVIII веку Англия стала самой передовой страной мира только потому, что там имелась самая прогрессивная модель общественного устройства — либерализм. А именно: были законодательно гарантированы индивидуальные свободы — личности и собственности... В качестве гарантий этих свобод выступал независимый от правительства суд. А еще существовал принимавший законы парламент и власть короля была ограничена. Но была ли в Англии демократия? Не было! Правом голоса обладали меньше 2 % взрослого населения, и только к концу XIX века число голосующих достигло аж 12 %!..

Экономическое знание неизбежно ведет к либерализму.

... О той же самой «болотной» публике. Эта городская среда людей творческих, полутворческих профессий, а также низшее и среднее звено менеджмента. Менеджмента какого? Понимаешь, что значительная часть московской среды – это паразитарный слой? Он существует не на реальной добавленной стоимости, а как все наши банки. Наши банки же не кредитуют экономику. Они же занимаются финансовыми манипуляциями, практически полностью. И на этом зарабатывают деньги. Госбанки крупнейшие выделяют какие-то деньги по решению власти. Но это не кредитование. Это вообще не банковская деятельность. Это фондирование. Такое же, как советское, только гораздо более примитивное. Я помню свою первую программу на телевидении. Это было на ТВЦ… Опять же, пустили непонятно зачем. Это была очень смешная команда. Я не буду говорить про политическую тему, но она была про глистов, привязанным к конкретным политическим обстоятельствам. Там было определенное глиста. Глист – это существо, живущее за счёт субъекта, но считающее себя совершенно независимым от этого субъекта. Это про независимость. То есть оно питается этим субъектом, но оно полностью независимо. Вот это есть политика глистов. Так вот — большинство этих людей являются глистами, которые протестуют против тела, которым они питаются.

Значит, точно либерал: всего 16 лет служит путинскому правительству. Дух настоящего либерализма, конечно, нельзя искоренить за такой короткий срок. Вполне вероятно, принимая очередное решение о том, чтобы давить бульдозером гусей в рамках антисанкций, доставал Улюкаев из ящика стола портрет Джона Локка, смахивал с него прилипшие георгиевские ленты и целовал украдкой.

У российской либерды уже не одна главная проблема, а две. Первая — отсутствие мозгов. А вторая — тот факт, что вся либероидная пропаганда исходит из того, что у аудитории нет мозгов. <...> А потом они удивляются почему поддержка на уровне статистической погрешности. <...> Вот с нашими американскими оппонентами и их сторонниками в России всегда так получается. Если они в чем-то обвиняют Россию, Путина или русский народ, значит 100% США, Хиллари Клинтон или американский истеблишмент уже попались на этом. <...> Когда же это кончится? А никогда. Они ведь реально считают нас идиотами. Может быть это и к лучшему. Правильно в свое время сказал Путин: лучше, чтобы эти оставались, а то ведь умных могут прислать.

Что ни век, нам ясней и слышней
сквозь надрыв либерального воя:
нет опасней и нету вредней,
чем свобода совсем без конвоя.

— Почему большие данные угрожают либерализму?
— Либерализм строится на допущении, что только у вас есть доступ к вашему внутреннему миру, вашим чувствам, мыслям и решениям, и никто извне не может вас по-настоящему понять. Вот почему ваши чувства — важнейший авторитет в вашей жизни, а также в политике и экономике: избиратель знает лучше всего, клиент всегда прав. И хотя нейронаука показывает, что свободной воли не существует, на практике все это имело смысл, потому что никто не мог понять и манипулировать нашими внутренними ощущениями. Но теперь слияние биотехнологий и информационных технологий в области нейронауки и способность собирать колоссальные объемы данных о каждом человеке и эффективно их обрабатывать означают, что мы приблизились к точке, где внешняя система сможет понимать ваши ощущения лучше, чем вы сами. И намеки на это мы уже видим в недавней эпидемии фейковых новостей.
Фейковые новости были всегда, но теперь стало возможно подстраивать эти сообщения под каждого конкретного человека, потому что можно узнать предубеждения этого конкретного человека. Чем больше людей верят в свободу воли, что их чувства отражают какой-то мистический духовный потенциал, тем проще ими манипулировать, потому что им и в голову не придет, что их чувства производятся и манипулируются некой внешней системой.

Время действительно очень сложное было. С этим я не спорю. Эпоха выдалась на редкость неудачная. Как и всегда у либералов. Им все время не везёт в России с народом, с обстоятельствами и с менталитетом.

Игры либералов с силовиками рано или поздно заканчиваются по одной формуле: у кого кулак больше — яйца крепче. А то, что либералы думают, что можно защитить себя словом от оружия — это заблуждение. Нет, милые мои, язык на ринге не спасает.

— Никакого повода для похорон российского либерализма я не вижу! [реплика Сергея Борисовича Станкевича]
— Да нет никакого повода хоронить, потому что невозможно найти покойника!

Гуманизм близоруко путает добро и зло, либерализм — осознанно.

Проблема в том, что люди, которые могут вести дискуссии — не имеют полномочий; люди, которые имеют полномочия — не склонны вести дискуссии. Дискуссия, на самом деле, нужна была бы, потому что неолиберальный экономический курс, такой жестко-монетарный, явно буксует. Явно буксует. С одной стороны, он вызывает серьёзное недовольство у населения, а с другой стороны, не дает тех результатов, на которые рассчитан.

... обитатели Сети разделены на два жёстких лагеря. Сейчас полутонов почти нет. Раньше они были. Либералы были более радикальные, ближе к власти, центристы, соответственно. Патриоты были квасными, мальчики с кашей в бороде, а были такие достаточно умеренно консервативные и так далее. Сейчас мир чёрно-белый. Сетевой. Я подчёркиваю, потому что, знаете, я в период всех Болотных, Сахаровых вывела формулу для себя, и ещё ни разу эта формула меня не подвела: открываешь Facebook — есть революция, закрываешь — нет революции.

Я считаю, что мы, наверное, не достигнем таких темпов [роста экономики], которых хотелось бы, в системе консервации неолиберального подхода. <...> Мне кажется, что люди, отвечающие за экономическую концепцию, тоже несколько потеряли связь с действительностью. Вот эта консервация неолиберального подхода делает невозможным достижение тех результатов, которые нам действительно нужны. Кстати, здесь у Трампа можно чему-то и поучиться — три с половиной миллиона рабочих мест, которые они создали. <...> Нам нужно более творчески к этому подходить! Догматизм советской эпохи мы сменили на догматизм неолиберализма!